Сколько ночей я верила, что мгновение, когда моя ладонь сожмется вокруг его черного сердца, станет счастливейшим в моей жизни? Согласно выпестованным мечтаниям, я опустила руки в растерзанную грудную клетку.
Застонав, оборотень резко открыл глаза, приходя в сознание. От боли его зрачки сузились, превратившись в две змеиные полоски.
Моя рука касалось трепещущей огненной мышцы в его груди. Его сердце как птичка билось в моей ладони.
Языки пламени поднимались, по трепещущим занавескам взбегая к потолку. Зал заволакивало дымом. В носу нестерпимо щипало.
Оставалось одним движением вырвать его из тела.
– Что же? – насмешливо прохрипел враг. – Давай, Красный цветок! Возьми то, что дважды принадлежит тебе по праву: победителя и владычицы. Что медлишь? – прорычал он.
Я глядела ему в глаза.
Я ненавидела его всем сердцем.
Но я не могла заставить себя убить его.
Все Демоны Преисподней!!!
Осторожно высвободив руку, я поднялась с колен.
– Нет, – покачала я головой. – Я не могу.
Глаза Миарон заполнялись мраком:
– Добей меня!!! – рявкнул он.
– Не хочу.
– Добей, глупая девчонка! Поверженного врага нельзя щадить! Поднявшись, он станет в три раза опаснее!
– Стальная Крыса найдёт тебя. И меня тоже. Мы больше не встретимся.
– Не уходи! – прорычал он. – Одной тебе не выжить!
– Не выживу – так не выживу. Цена такой жизни как здесь не высока. Смерти я не боюсь, учитель.
– Я найду тебя! Я превращу твою жизнь в разбитые осколки! На каждом из них будет кровоточить кусок твоей души!.. Одиффэ! Вернись!!!
– Прощай, учитель.
Сиа погасла. Город, по которому я шла, утопал во тьме.
Я знала, что по моему следу двигаются лучшие ищейки Департамента и понимала, что шансов уйти у меня нет. Но я была счастлива, потому что я была свободна.
Ничего не боялась. Ни за кого не отвечала. Никому ничего не была должна. Надо мной – только Двуликие и звёзды.
По-настоящему в любом из миров свободен лишь тот, кому нечего терять.
Глава 8
ТЕИ ЧЕАРРЭ
Я шла по улицам, погружённым в хрустальные грёзы Эти бесконечные улочки! В них так легко затеряться, особенно когда тебя никто не ищет. Помню, как присела на скамью, отдохнуть на минутку и меня тут же сморило, утянуло в ледяной сон, как в омут.
Очнулась я оттого, что меня немилосердно трясли. Жандарм со сна показался устрашающе-огромным.
– Девочка, ты меня слышишь? – гудел он, как царь-колокол.
А я никак не могла определиться с тем, что означает его интонация? Ругался он? Или волновался?
– С ума ты, что ли, сошла, спать на снегу?! Насмерть замерзнуть ж можно. А ну, вставай, негодница. Вставай немедленно! Кому говорю?
Длинные усы топорщились над пухлой губой при каждом слове.
– Как тебя зовут? Что так смотришь? Имени своего не помнишь, что ли? Черт знает что такое! – посетовал новый знакомый, смачно сплюнув в снег. – Ладно, это… тебе нужно туда, где тепло. Пусть в участке с тобой разбираются те, кому положено.
Завернув в колючую, дурно пахнущую, но тёплую дерюгу, меня забросили в неприглядное нутро кареты с характерными черными косыми полосами: официальный знак низшей иерархии Департамента.
Грохоча деревянными колесами по оледенелой, мощенной мостовой, жуткий тарантас послушно покатился за каурыми лошадками, явно успевшими повидать на своем веку немало трудностей и передряг.
– Отвезите меня к Теи Чеаррэ, – попросила я.
Толстяк изумленно покосился на нахальную меня.
– Чего? – переспросил он, нахмурившись. – С ума сошла, что ли? Аль мозги повымерзли? Вот, ну, делать Чеарре больше нечего, как возиться с побирушкой?
– Свяжитесь с ним, – настаивала я. – Он должен меня искать.
– На месте разберёмся, – буркнул страж порядка.
В приемной было тепло. В воздухе витал запах добротной кожи, пряностей, заморских фруктов. Мне всучили горячий напиток, сладко пахнущий шоколадом с корицей, и усадили на обитый кожей диван.
С глубоким удовольствием я выпила одну за другой три порции. Когда поставила опустевшую чашку на прозрачное стекло столешницы, та звякнула, заставив женщину за канцелярским столом поднять, оторвавшись от бумаг, что заполняла тонко очиненным гусиным пером.
Она одарила меня безликой дежурной улыбкой:
– Ещё чашечку?
– Нет, спасибо, – отказалась я.
Поднявшись, я подошла к окну. С этого места было не только прекрасно видно, но и отлично слышно все, что происходило в соседней комнате. Толстый жандарм стоял навытяжку перед невидимым собеседником, возможно, находящимся за многие мили отсюда, и непрестанно, подобострастно кивал.
Голос невидимого начальства четко проговаривал:
– Повторяю: действуйте предельно осторожно. Если это существо то, за кого себя выдает, оно очень опасно. Категория «С», не меньше.
Существо! Не девочка? Ни даже просто «она»? Существо! Да ещё с непонятной категорией.
Женщина встревожено следила за мной взглядом, не осмеливаясь мешать «существу», пока я пересекала комнату. Дойти до двери я не успела. Новый знакомый, несмотря на крупные габариты и оплывшие контуры, героическим образом успел переместиться из соседней комнаты, расположив бренное тельце между мной и входной дверью.
Послать слабенький магический импульс в сторону незадачливого тюремщика, так, чтобы не принести ему непоправимого вреда, оказывается, сложно. Гораздо сложнее, чем просто шарахнуть со всей дури, обращая в труху и неприятные воспоминания.
Моего «слабенького» удара хватило, чтобы беднягу припечатало в стену.
Приложившись затылком о каменную твердыню, мой спаситель сполз вниз и распластался на полу живой недвижимостью поверх половичка.
В воздухе повисло пыльное облачко от выбитой штукатурки. Истошно взвыла сигнализация.
Женщина, видимо сделав неправильный вывод, что я не уйду, пока ею сытно не отобедаю, принялась так старательно вжиматься в стену, словно всерьез намеревалась обернуться кирпичиком в кладке. Сопровождая сие действия слабым попискиванием. Не видя смысла мешать её упражнениям по овладению магическим навыком трансформации, я закрутила головой, прощупывая возможные пути отступления.
Но выхода не было. По лестнице уже грохотали тяжелые сапоги новых преследователей.
Швырнув, как метательный снаряд, пучок света в окно я заставила стекла брызнуть острыми, переливающимися роем искр, осколками.
В комнату ворвался бодрящий порыв ветра, заиграв моими волосами и раскидав по полу оставленные без присмотра листы бумаги.
Был последний, пятый, этаж. Прекрасно осознавая, что могу разбиться насмерть, все же не мешкая, я опустила ноги за подоконник, и оттолкнулась от него двумя руками. Приготовившись к тому, что маневр, скорее всего, не удастся. Почти сочувствуя беднягам, которым с отвращением придется соскребать мой расплющенный трупик с мощенной мостовой.
Но мне и в этот раз несказанно повезло. Внизу, двумя этажами ниже, виднелась плоская крыша соседнего здания. Едва не сорвавшись мне удалось, балансируя на самом краю, удержаться на ней.
Ветер обжигал лицо, сбивал с дыхания.
Новый отчаянный прыжок.
Я не разбилась только благодаря огромному сугробу, наметенному у стены. Обернувшись снеговой подушкой, он смягчил удар.
Выбежав на Площадь Трёх Дев я, не раздумывая долго, влетела в седло случайно попавшейся под руку гнедой лошади. Зверюга вздыбилась, перебирая копытами, изо всех сил стремясь выбросить из седла дерзкого седока.
Чувствуя, что умениями наездника зверя мне не покорить, я призвала Силу. От рук побежали искры. Лошадь жалобно заржала и, подчинившись, понеслась с места в карьер. С немыслимой скоростью, словно пламенная Сила подарила ей невидимые крылья.
Мы летели в одной упряжке с ветром. Наперегонки с Серой Госпожой. На мгновение показалось, что обгоняем. Уходим! И есть шанс вырваться.
Только одно мгновение…
А в следующую секунду воздух вероломно обернулся стеной, в которую мы всадились со всего размаха.
