После ужина молодежь перешла в музыкальную залу. Центральное место здесь, естественно, по праву принадлежало роялю. Большому, белому, с перламутровыми клавишами. Его сторожили, взяв в круговую оборону, высокие, полукруглые окна, куда с любопытством заглядывала многоглазая звёздная ночь.
В отличие от меня, ночи идея послушать музыку, кажется, нравилась? Она клубочком свернулась в тени мягких диванов, распласталась по пушистым ворсистым коврам. Оживляла огромные картины. Таилась. Прислушивалась. Внимала.
Утомленная дорогой и всеобщим любопытством, оправданным, но малоприятным я, перешагнув низкий подоконник, очутилась на галерее, увитой алыми розами.
Три луны ярко сияли с неба. Зеленый, серебряный и сиренево-розоватый цвет, переплетаясь, сливались в нечто феерическое, невообразимое, тревожащее и прекрасное одновременно.
Сев на ступени, я устремила взгляд в яркое разноцветье.
– Красивая ночь.
Мягкий тенор окутывал плечи кашемировой шалью.
Светлый костюм юноши, прислонившегося к колонне, мерцал, подобно крыльям бабочек. Завитки волос спадали на лоб, придавая облику отчаянно-дерзкое обаяние.
– Простите? – высокомерно отодвинулась я, стремясь за надменностью скрыть растерянность.
– Я говорю, – приподняв стрельчатые брови, повторил Эллоиссент, – ночь сегодня красивая.
– Красивая.
Пришлось согласиться с очевидным.
– Вам понравился дом?
– Понравился.
Я, как всегда была само красноречие. Но что поделать? Я так и не научилась вести светские беседы.
Эллоиссент тихо хмыкнул.
– Ты со всеми так разговорчива, кузина? Или я чем-то успел тебя прогневить?
– Боюсь, что со всеми, – вздохнула я.
Он остановился рядом и, положив руки на перила, облокотился на них.
– Ты произвела фурор.
Я смерила его удивлённым взглядом.
– Я?
– Ты, – кивнул он всё с той же улыбкой, что казалось мне тогда ужасно загадочной. – В Чеарэте редко появляются новые лица в столь почти что зрелом возрасте. Незаконнорожденные у нас случаются, тут ты не исключение. Как без них при нашей-то семейной склонности к различным эскападам? Но ты дочь Сантрэн. И огненный маг.
– Что удивительного в последнем?
– Тебе не говорили? У Чеаррэ профилирующая стихия вода, случается, что ветер. Но огненных среди нас не бывает. Каким был твой отец?
– Не знаю. Я его никогда не видела, – ответила я, смерив собеседника прохладным взглядом. – А это нормально задавать столь бестактные вопросы.
– Ну мы же родственники? – засмеялся он.
Я веселье не поддержала.
– Ну ладно. Это, наверное, и вправду ужасно бестактно? Но ведь интересно, что за мужчина мог вскружить нашей Сантрэн голову настолько, чтобы подарить ей такую красавицу как ты? Да к тому же передать тебе огненный дар вопреки нашей стихии? Должно быть, он был примечательным человеком.
– Вряд ли, – покачала я головой.
– А ещё ты первая рыжая в нашем роду, – ухмыльнулся Эллоиссент мне в лицо.
– Я не рыжая! – возмутилась я.
– Правда? Ну, нет так нет. Как скажешь. Даже если сказанное твоими прелестными устами противоречит очевидности.
– Прелестными? – повторила я.
Взгляд мой задержался на его губах, на вид полных, упругих и твёрдых.
Заметив, что он перехватил мой взгляд, я с досадой почувствовала, что краснею.
Эллоиссент снова усмехнулся:
– А знаешь, ведь для того, чтобы лучше узнать друг друга, иногда необязательно вести долгие разговоры? Я знаю способ лучше.
Губы юноши, алые и чуткие, дрожали в подначивающей улыбке.
– Нет, – тряхнула я головой.
Но в следующее мгновение оказалась вынуждена сдать доминирующие позиции, попав в горячее кольцо его рук.
Это был первый мой поцелуй. К радости моей, он оказался упоительно сладким.
Горький аромат дорогого парфюма окутывал, как облако и тонко обольщал.
Опыт и темперамент Эллоиссента выбивали почву из-под ног, заставляя тело пылать, а дух – томиться по ещё ни разу не пережитому, но уже влекущему.
Видимая мальчишечья хрупкость оказалась иллюзорной. Тело у Эллоиссента было тренированным, поджарым и гибким, словно сплетенным из тугих веревок.
Голова закружилась и, начав задыхаться, я разомкнула объятия. Подняв глаза, я в упор смотрела ему в лицо, снизу – вверх.
Оно было по-настоящему красивым.
Красивый мужчина – красивый, а не привлекательный, – явление противоестественное. В красоте Эллоиссента вообще не было изъянов. Правильность черт не портилась слащавостью, слабым подбородком или излишней мягкостью выражения. В ярких глазах светился острый ум. В складке губ, жесткой, упрямой, чуть насмешливой, читалась любовь к авантюрным. Надменная посадка головы, гордый разворот плеч, густая грива волос, непокорно спадающая на высокий лоб, лепные скулы – всё в нём было совершенно.
– Кузина Одиффэ…
От одного его голоса кожа покрылась мурашками.
– Ты сводишь меня с ума.
Я не успела ничего ответить и слава Двуликим. Сказать какую-нибудь глупость не хотелось, а для острот в голове было слишком много тумана.
– Эллоиссент? – окликнул незнакомый голос. – Эл! Тебя ищут. Тётушка Сантрэн желает побеседовать, узнать получше о вашей поездке с Заколаром в Солёный Город. И я бы на твоём месте не стал заставлять её ждать.
– Уже иду, – нехотя откликнулся Эллоиссент. – До встречи, – коротко пожал он мне на прощание руку.
– До встречи, – едва слышно выдохнула я.
Несколько восхитительно-коротких мгновений мы с ним глядели друг другу в глаза. При этом мир казался полным красок, запахов, звуков.
А потом он отвернулся и ушёл, оставляя меня в одиночестве грезить в лунном сиянии.
Глава 13
РОДСТВЕННИКИ
После ванны я закуталась в уютный тёплый халат. Забравшись с ногами в удобное кресло раскрыла книгу, собираясь предаться чтению. Том был тяжёлый, в красивом красном переплёте с золотым теснением.
«Легенды о Сотворении Мира», – гласило название.
«И Пустыня вокруг была!
Не на Земле, а на Небе.
Не было в мире Мрака.
Не было Света в нём
Не было Чувства, Мысли —
Это и стало Злом.
Зло Пустотой называлось,
Коль имело женщин лицо.
Хаосом нарекалось
Коль в лике мужчины жило.
Но взорвалась однажды
Бездна. Сто тысяч огней
Вспыхнуло. Стало Миром.
Мир – народил детей.
Мир самым первым Богом
Стал, озаряя Тьму.
Тьма покорилась Богу
И отдалась Ему.
Мне это показалось полным бредом, но я продолжала читать дальше:
«Вселенная многогранна. Смерти нет. Есть грань перехода из вещества в энергию. Энергия первична по отношению к материи.
Творец есть чистая энергия. Он не разделяется на Добро и Зло, ибо Бог есть Добро и не знает Зла.
Чтобы началось движение, необходим предмет и причина. Творец для начала движения создал человека и дал ему стремление искать Бога. Чтобы заставить Человека искать Творца, Бог оставил частицу Пустоты в сотворенном мире – Зло.
Чтобы видеть и разделять Зло от Добра, Творец создал воплощающих их в себя Свет и Тьму, ангелов и демонов.
Ангелы следят за соблюдением законов, обеспечивая возмездие, поддерживая справедливость и равновесие во Вселенной.
Демоны держат под контролем бесов. Они же ответственны за появление искушений, противясь или подчиняясь которым, человек определяет себе место во Вселенной.
