А я как-то некстати подумала, что мое мокрое платье не из самой плотной ткани слишком уж явно очерчивает фигуру.
Шагнула из таза прямо на пентаграмму, спеша стереть основные линии босой ногой. А когда закончила и подняла взгляд на дракона, поняла: что уж там мое платье. Одежда, облепившая Гарда как вторая кожа, не оставляла и вовсе простора для воображения.
Вот только ни дракон, ни я не были натурами романтичными, а крылатый и вовсе оказался прагматиком до мозга костей, который плевать хотел на все, кроме ответа на вопрос, который его сейчас интересовал.
– Итак, Ви, что все это сейчас было? И почему расплачиваться каплями дара должен я?
Я устало вздохнула. Захотелось по примеру сестрички дракона грохнуться в обморок. Но ведь с этого садиста станется начать приводить меня в чувство. Причем сразу самыми изуверскими способами типа стакана холодной воды в лицо и заклинания мгновенного пробуждения.
– Не хочешь каплями, найди девственницу, – предложила я, зевая. – Желательно мага.
Гард зло вопросил:
– Для жертвы?
– Нет, для сцеживания. Взамен каплям силы. И то и другое Данириссий любит одинаково.
– А ты не могла дать ему свою кровь?
– А ничего, что для демона мы как бы женаты? Я ведь явилась во мрак с тобой. И ты подтвердил, что для меня даже больше, чем покровитель, то бишь любовник и опекун в одном лице. А выше покровителя только муж.
– И зачем только я с тобой связался? – выдохнул Гард.
– Чтобы узнать имя своего врага, – поделилась я простой истиной.
И тут сразу же произошли две вещи: очнулась Бригит и явился Данириссий, нашедший заказчика.
Глава 8
Ор получился слаженный, будто репетировали:
– Он!
– Она!
Но если Бригит взяла верхние ноты так, что, по ощущениям, задрожали стекла, то демон грянул своей луженой глоткой, обещая моим барабанным перепонкам смерть, а одной черной ведьме – контузию. Об экстренной потере сознания, к слову, я сама стала спешно мечтать, когда увидела, что Бригит судорожно плетет заклинания, а у Данириссия в ладони заклубилась первородная тьма.
– Изыди, тварь!
– От твари слышу! Сама изыди, белобрысая! Я тут по работе!
Бригит, то ли обидевшись на свою звериную классификацию, то ли просто у светлых рефлекс такой – швырять пульсарами без разбору во всю нечисть, запустила сгусток пламени в рогатого.
Тот, не будь дурак, ответил тем же.
Я заорала:
– Гард, спасай таз!
Пепельный вместо этого ринулся то ли на подмогу сестре (добить демона), то ли, наоборот, ее утихомирить и выручить уже рогатого. Но ведь дракон сам говорил, что его квартирная хозяйка простит все, даже стены в саже, только не гибель ее любимого таза! Не умеет пепельный правильно расставлять приоритеты!
Данириссий, не отвлекаясь от защиты, заржал громогласным демонским смехом.
Ничего вокруг не замечая, Бригит сосредоточенно плела атакующие чары: на этот раз в рогатого полетели ледяные кинжалы. Так сказать, чтобы не только прожечь все вокруг, но и продырявить.
Мне же хватило опыта перфорированной стенки в съемной каморке. Использовать свой светлый источник для заклинаний я боялась, а то вдруг получится как с толстяком Ронни… Убью еще ненароком. А вот совершить подвиг, требующий всего лишь человеческих, физических усилий, – могла. Я метнулась к центру пентаграммы и, рывком подняв таз (и как только Гард тащил эту медную дуру, словно она ничего не весила?!), вылила остатки его содержимого на сестричку дракона.
Картина получилась впечатляющей: с Гарда, сумевшего-таки заломить сестренке руки, чтобы она не швырялась пульсарами, стекала тепленькая водичка, как и с Бригит, которая враз стала напоминать мокрую помойную кошку: белила, тушь и румяна потекли, тщательно уложенная волосок к волоску прическа смахивала на размоченную паклю. Преображение в момент, как говорится.
Бригит в шоке таращилась на меня. Или не на меня? Я обернулась, проследив за ее взглядом. Так и есть. Ровнехонько за моей спиной стоял Данириссий и скалился своей клыкастой улыбкой. Ах так?! Остатками воды, что плескались на донышке таза, я с удовольствием угостила демона. Мокрые, так уж все. Ибо насмехаться над ведьмой даже демону опасно для здоровья. Лишь после этого поставила таз на пол.
– Ви, меня-то за что?
– За компанию. За нашу дружную и теплую компанию.
– Вижу, какая она у тебя теплая. – Данириссий демонстративно подкинул в руке один из пойманных им ледяных кинжалов.
– Ну, просто в семье не без урода… В смысле экзальтированно настроенной особы. – Я развела руками, дескать, сам понимаешь: вести себя как истеричная дамочка (даже если у тебя кадык и щетина) – это же в лучших традициях светлых.
Но от моих слов демонюка отчего-то кривился. Ударил хвостом об уже изрядно мокрый и грязный пол и махнул лапой.
– Ви, понимаешь, проблема в том, что, кажется, это моя семья.
Я от неожиданности икнула. Гард, опешив, разжал хват, а Бригит, как самая умная, грохнулась в обморок повторно. Правда, в этот раз братец все же успел ее подхватить.
– Ик! – выдала я снова и, наконец овладев членораздельной речью, уточнила: – А поподробнее можно?
– Можно. – Данириссий поскреб лапой затылок.
Пока дракон укладывал свою сестричку на кровать, демонюка пояснил:
– Мелкая, понимаешь, когда ты мне от нее нить кинула, я сразу почуял какую-то подлянку судьбы. Но не придал особого значения.
– И в чем же было это «особое значение»? – подал голос Гард.
– Тяга, – печально вздохнул рогатый. – Хотя вам, светлым, этого не понять… А у нас, демонов, есть своего рода запечатление. Вот оно-то со мной и случилось. Семь лет назад… Из-за него я и ошивался все это время на верхних уровнях Мрака.
Как выяснилось, Бригит в свои четырнадцать лет решилась на гадание, причем не какое-нибудь ерундовое, а на настоящее темнокнижное. Не знаю, где они с подругами откопали описание ритуала семи зеркал, но… Так получилось, что у трех юных драконесс ничего не вышло. То ли они слова перепутали, то ли неправильно установили атрибуты (как их при этом не разрезало зеркалами – отдельное мое черноведьминское удивление), но вышло все по правилам у одной Бригит. Ну она и провалилась на один из нижних уровней Мрака, к тому, кто и есть «ее судьба».
Надо ли говорить, что «судьба» был крайне не рад появлению какой-то светлой пигалицы. Взаимно не рад. Бригит наверняка грезила о каком-нибудь знатном драконе или, на худой конец, просто сильном маге, обязательно красивом, родовитом и далее по списку. А по гаданию выходило, что ее нареченный – демон.
Я хмыкнула. М-да… Судьба любит щелкать тех, кто сует свой любопытный нос в ее планы. Вот и Бригит получила Данириссия.
– Не повезло тебе, – посочувствовала я рогатому.
– Не то слово, – согласился демон. – А ведь знаешь, в чем самая пакость? Я ведь как ее увидел, сразу понял, что все, влип по полной. И чем я перед судьбой-паучихой провинился? За что светлая? Нет чтобы порядочная ведьма, не обремененная моралью. На кой мне был тогда этот угловатый выкидыш Света?
Гард стоял молчаливым воплощением возмездия, скрестив руки на груди и буравя Данириссия взглядом.
Демон нервно бил хвостом об пол и задумчиво изучал почти смытую пентаграмму.
– А ты забыть ее как-нибудь можешь? – Мне стало жаль рогатого.
– Нет.
– А если я тебе помогу? – Я решила быть сегодня доброй.
– Как? – тут же оживился демон и прошелся заинтересованным взглядом по моей фигуре, все еще облепленной мокрым платьем.
– Никак, – отрезал дракон, отчего-то решивший подать голос и вмешаться в наш диалог. – Я вроде как пока ее муж…
– Му-у-уж… – протянула я, уперев руки в бока. – Я вообще-то тебя хотела попросить в этом деле посодействовать… Разделить задачу забвения на троих.
– Разделим ложе на троих? – оживился Данириссий. – Я только «за». Так и вправду забыть эту… – лежащая на кровати Бригит удостоилась кивка головой в свою сторону, – …будет легче.
