– Теперь ты сможешь обратиться.
Глаза Бригит засияли. Она неверяще потянула руку к своей мете, и та открыла глаза, приподняла маленькую лобастую головку и радостно заверещала. А потом осторожно перешла на руку хозяйки и сразу же растворилась на коже. Похоже, настолько обессилела, что просто не смогла уползти дальше. Ничего, скоро она придет в себя.
– Бриг, возьми мою метлу. Я немного устал и не смогу тебя проводить до дому. Да и сама знаешь, что у нас с отцом… – Гард на миг замолчал. – Только никому не слова, откуда у тебя мета, и…
– И не говорить о черной ведьме, – закончила за него драконица и понимающе кивнула.
– Ты у меня умница, Бриг.
Когда она ушла, Гард пошатнулся.
А ведь строил из себя такого белого рыцаря. Актер. Дотянул-таки до того момента, когда опустится занавес.
– Блины будешь? – поинтересовалась я. Раз пепельный держится на ногах, значит, не при смерти. А еда – она всегда хорошо. Особенно для потратившего весь резерв мага.
– Нет, – выдохнул дракон. – Блины не буду. Буду тебя.
Я поперхнулась. Скептически посмотрела на шатающегося дракона, который цеплялся за косяк, чтобы не упасть. Изогнула бровь и произнесла:
– Мне кажется, что это несусветная наглость.
– Нет.
– Что нет? – Я сложила руки на груди.
– Тебе не кажется, – устало выдохнул Гард. – Но, Ви, я не об этом. Просто полежи со мной рядом.
– Сам же говорил, что к раненому дракону лучше не приближаться, – напомнила я.
– Сейчас я не ранен. Просто устал.
С этими словами он демонстративно начал оседать на пол. Была бы я светлой – обязательно бы поспешила подхватить. Но, увы, дракону не повезло, рядом с ним оказалась темная.
Видя, что на выручку ему не спешат, Гард падать перестал, в последний момент уцепившись за ручку двери самостоятельно.
– Ви, ты бессердечная!
– Вовсе нет. Сердце у меня есть. И оно даже бьется.
– За что мне небо послало тебя? – Гард выпрямился и, тяжело дыша, побрел в спальню.
Я лишь пожала плечами.
– А мне лучше спросить Тьму, – пробубнила я себе под нос, – почему я вынуждена терпеть дракона, который сам по себе гремучая смесь из аристократа, холодного расчетливого бойца, верного брата и отъявленного мерзавца.
В спальне между тем что-то зашумело и тихо заматерилось.
Лазурная мета давно и прочно уснула у меня на плече, превратившись в рисунок еще в ванной, зато проснулся дикий драконий жор. Я облизнулась на оставшиеся блины и устроила ночную вакханалию.
Наконец, сытая и довольная, я потянулась кошкой и вздохнула. Следовало идти на поиски кровати. Или дивана. Или тахты. В общем-то без разницы. Главное, чтобы можно было поспать, и желательно без озабоченного дракона под боком. Обошла квартиру. Увы. Мои чаяния не оправдались. Да, в гостиной имелся диванчик, но на нем помещалась ровно половина меня. О стульях, пианино, шкафе говорить и вовсе не приходилось.
Да, ведьмы народ вредный, но весьма рассудительный. Вот и я, выбирая между желанием досадить ближнему и больной поясницей вкупе с затекшими конечностями, пришла к выводу, что себя все же люблю больше, чем ненавижу наглого дракона.
Потому приоткрыла дверь в спальню. На все еще мокром полу валялись вещи Гарда вперемешку с осколками и кусками штукатурки. Осторожно, на цыпочках, я прошла к кровати дракона и прилегла на самый край.
Едва слышимое размеренное дыхание пепельного сменилось глубоким вздохом. А потом в темноте послышалось:
– Все-таки пришла.
– Даже не мечтай! К тому же ты вроде как спишь.
– Хорошо, – покладисто согласился Гард. – Я сплю, и ты мне снишься. А раз это мой сон, то придвинься поближе.
Я фыркнула.
– Если пододвинешься, я расскажу, что произошло, когда мы с демоном исчезли.
Я фыркнула повторно.
– И ты узнаешь, куда исчез Данириссий.
– Знаю, куда он провалился – во мрак. На свой любимый шестой уровень, как только получил от тебя плату…
Нет, мне, конечно, было любопытно, что стало со старым знакомым из первородной тьмы. Но вот так признаваться в этом светлому? Дудки. Сейчас сам все выложит из чувства противоречия. Даже придвигаться не надо будет.
Но Гард решил все за меня и сам лег ближе. Я оказалась перед выбором: то ли отодвинуться и грохнуться на пол, то ли сделать вид, что все идет по плану, и не дергаться.
Наглая лапа пепельного, которой он схватил меня за талию для надежности, не оставила альтернатив. Значит, лежу, не шебуршу и вообще отыгрываю роль мешка картошки.
– Вот так-то лучше, – сонно пробормотал Гард и уткнулся своим носом в мою макушку, приготовившись уснуть.
– Отрабатывай! – не выдержала я.
– Что? – зевая, уточнил пепельный.
– Мое присутствие в своей кровати отрабатывай!
– Ви, давай вопросами детопроизводства займемся с утра.
– Я прямо сейчас займусь вопросами драконоусекновения, – зашипела черная ведьма, которую умудрились обхитрить. – Если не расскажешь немедленно, что там с Данириссием, кто такой Штормовой Хрен и на кой тебе надо было перед сестрой рисоваться, я тебе что-нибудь оторву. Например, голову. Ты все равно ею думаешь через раз. Или хваталки, которые кладешь куда не надо. – Я скинула с талии руку дракона.
– Ви, ты изверг!
– Спасибо, стараюсь. А еще слушаю, что там с рогатым. Это он у тебя столько энергии выпил?
– Да не пил у меня этот демон ничего, – обреченно простонал Гард, понимая, что за восстановление резерва через ауру ведьмы придется расплачиваться сразу же и целиком.
Дракон начал свой неспешный рассказ, изрядно сдабривая его зевками. У меня самой глаза слипались, но я упрямо бдела. А история похищения меты выходила занятной…
Как оказалось, не только Гард не знал на ринге поражений, но и некий Штормовой Вал. На их бой делались заоблачные ставки. Небывалое число зрителей пришло посмотреть поединок магов. Один – молодой, наглый, появившийся недавно и верткий, как снежный лис, против второго – матерого, сивого, как морская волна.
Гард тогда победил. В тяжелом бою, давшемся ему тремя сломанными ребрами, растяжением лодыжки и кучей шрамов, дракон чуть не лишился своей силы, едва не выгорел. Помимо увесистого кошеля победителя Гард получил еще и свое прозвище – Волнолом.
Его противнику повезло меньше. Пещеры забрали его дар полностью. Штормовой Вал стал пустышкой. Он тогда так и остался лежать на арене, не в силах подняться.
Я слушала Гарда и отчетливо понимала, что он вполне мог оказаться на месте своего противника. Искалеченным, без дара, лежащим на песке, пропитанном своей и чужой кровью.
Между тем дракон неспешно рассказывал, как его бывший противник решил отомстить наглому белобрысому выскочке. Выследил, нашел самое слабое место и ударил. Бригит оказалась тем единственным, чем дорожил пепельный.
Возвращать мету бывший маг не собирался. Но ему не повезло повторно, когда наши с Гардом пути и интересы пересеклись. И не только наши.
Данириссий, как я поняла, нацелился-таки унять свою тягу. А точнее, заполучить Бригит. О чем, собственно, и поведал Гарду, когда вопрос с вором меты был решен. Вот тут демон на собственной шкуре и узнал, что значит светлый боевой маг.
– Так это на Данириссия ты весь резерв свой угрохал?
– Угу, – нехотя признался Гард и мстительно добавил: – А он свой – на меня.
– И охота тебе было… – сонно отозвалась я.
– Что значит «охота»? Мне в лицо заявляют, что хотят мою сестру против ее воли уволочь замуж…
– Почему сразу замуж? – настал мой черед удивляться.
– Но он сам сказал, что она его судьба, единственная…
– Ну да, единственная…. Идеальная для процесса продления его рода. А как только демон свой инстинкт размножения удовлетворит, так все, тяга и пройдет…
Уточнять, что рогатые к процессу создания потомства относятся ответственно и считают, что наследников много не бывает (а посему тяга у них сохраняется практически до конца жизни), не стала. Пусть Гард слегка успокоится… Куда там. Дракон, наоборот, закипел:
