Возвышение на краю империи (СИ) - Бадевский Ян

Я открыл глаза и встретился взглядом с Дружининым.

— Три. За поворотом. Метров двадцать, — тихо, почти беззвучно, прошептал я, показывая пальцами.

Капитан кивнул, его лицо стало каменным. Он сделал несколько едва уловимых жестов. Двое бойцов из числа «прыгунов» бесшумно выдвинулись вперёд. Их фигуры дрогнули и исчезли, чтобы через мгновение материализоваться уже за спинами ничего не подозревающих часовых. Послышались короткие, приглушённые звуки — точные удары, хруст, и три энергетических сигнала погасли.

Дружинин снова двинулся вперёд. Мы обошли поворот и увидели тела сепаратистов в камуфляже. Прыгуны уже обыскивали карманы, забирая документы и жетоны.

— Близко, — только и сказал капитан, и в его голосе я услышал не напряжение, а предвкушение.

Мы ускорили шаг.

Катакомбы стали шире, а вскоре я почувствовал сквозь толщу камня и грунта новое ощущение — слабый, но явный запах морской соли. Воздух стал более влажным, и в нём уже не было той мёртвой пыли. Где-то впереди слышался неясный гул — может, это был шум города над нами, а может, и прибой.

Наконец, тоннель упёрся в массивную, обитую железом дубовую дверь. Она была старинной, но петли выглядели ухоженными, а в замке виднелась щель для каббалистической ключ-карты. Дружинин жестом отозвал к себе геоманта. Тот приложил ладони к каменной стене рядом с дверью. Камень затрещал и пополз, образуя узкий, но проходимый лаз, огибающий укреплённый проём.

Через этот пролом и донёсся до нас ясный, ни с чем не сравнимый звук — тяжёлый, мерный ропот океана. Мы были у цели.

— Фонари выключить, — приказал Дружинин.

Распоряжение передали по цепочке.

Лучи срезало, катакомбы погрузились во тьму.

И почти сразу бойцы достали из рюкзаков приборы ночного видения, стали натягивать на головы, регулировать крепёж и настройки.

Я ничего не доставал.

Глаза успели адаптироваться.

— По карте мы находимся в портовом районе, — снова заговорил капитан. — Атаковать лучше всего отсюда. Но есть маленькая проблемка. Все люки заварены или засыпаны, спуски и подъёмы замурованы. Слишком старая система, ей давно не пользуются.

— И я вам нужен здесь.

— В точку, барон.

Делаю прозрачным всё, что находится у меня над головой.

Дружинин прав: это портовые окрестности. Какие-то старые приземистые домишки, пакгаузы, заброшенный пустырь. Солнце уже взошло над горизонтом… И теперь я мог видеть, что вся территория, примыкающая к складам, оккупирована военными. Мехи, бронетранспортёры, навороченные вездеходы. Большое количество людей — техников, обслуживающих весь этот автопарк. Пилоты, рядовые охранники, големы-носильщики, вилочные погрузчики…

Всего и не перечислишь.

— Над нами их база, — сказал я. — Много техники и людей.

Капитан выругался себе под нос.

— И? — уточнил я.

Похоже, к такому раскладу никто не подготовился.

— Выводи нас, — сказал Батя. — примем бой.

— Уверены?

— Если у тебя есть идея получше, выкладывай.

Пожав плечами, чего в темноте никто не увидел, я активировал свой Дар. Сразу вкачал много ки, чтобы справиться с объёмом работы. Переключился в режим проницаемости. И стал оперировать пространством под ногами у наших врагов. Первыми провалились мехи — рухнули в зыбучую трясину, погрузились на несколько десятков метров и застыли, словно мухи в янтаре. Потом начали тонуть другие. Бензовозы, заправщики, разная техника. Дозорные, охрана, пилоты. Все, до кого я мог дотянуться.

Масштабные захоронения, ничего не скажешь.

Промороженный насквозь пустырь вдруг превратился в смертельно опасную ловушку. Люди и машины тонули, ничего не могли поделать. А из меня стремительным потоком вытекала энергия.

Врубаю непрерывную циркуляцию.

Отток замедлился.

Я потратил максимум две-три минуты, уничтожив целую группировку сепаратистов. Не знаю, успел ли кто-нибудь из них сообщить о случившемся? Вызвать подмогу через телепата?

— Готово, — сказал я.

— В смысле? — опешил Дружинин.

— Там ничего нет.

Командир не поверил.

Указав на потолок, выдал:

— Лайтгер. Проверь.

Один из прыгунов, шедших в середине колонны, телепортировался на поверхность. Я видел, как он материализовался у невысокой обледенелой будки.

— Я могу сделать бесплотным всё, что над нами.

Дружинин оценил красоту замысла.

И отдал новый приказ:

— Левитаторам приготовиться!

Глава 24

Нас вытаскивали по очереди.

Левитаторы могли поднять одного человека с оружием за раз, хотя это и не влекло большого перерасхода ки. Просто человека надо было удерживать физически. В полёте левитатор нарушает закон гравитации, его масса обнуляется. Чего не скажешь о «пассажире». Так что всё упирается в мышцы. При этом бойцы сами по себе весят немало, а с ними ещё холодное оружие плюс рюкзаки с разнообразным снаряжением.

Выбираясь на заснеженную поверхность, воины тут же снимали приборы ночного видения и распределялись таким образом, чтобы держать мощных стихийников под защитой мет и кинетиков.

Я прикинул, что Хорвен не сможет подняться без посторонней помощи и отправил её кружным путём, предварительно сбросив схему подземелий. Гончая должна была выскочить на поверхность у самого берега — там, где сбрасываются сточные воды. Дальше моей девочке следовало занять позицию у канала, отделяющего город от Бастиона и дожидаться меня, избегая других людей и никого не перемалывая в фарш. Как только гончая скрылась за поворотом кирпичного коридора, я позволил очередному летуну поднять себя в воздух.

Дружинин уже командовал своими людьми, распределяя зоны поражения и высылая прыгунов на разведку. Солнце поднялось достаточно высоко над горизонтом, и наш пустырь был как на ладони. Вот только все диверсанты уже включили иллюзионы — и они заработали!

Перед тем как исчезнуть, Дружинин бросил на меня внимательный взгляд. И в этом взгляде читалось… опасение. Кинетик понял, с кем имеет дело. А ещё в глазах командира штурмовиков не было привычной уверенности. Он понял, отчётливо и без компромиссов, что меня придётся держать в голове, как важную деталь уравнения.

Натягиваю капюшон, врубаю свой иллюзатор.

Почему-то эти штуковины в разных частях света называются по-разному. Иллюзионы, иллюзаторы, покровы, флеры, морганы. Не суть. Главное, что работают, если не заблокированы другой артефакторикой.

— Идём на позицию, — раздался из пустоты голос капитана.

— Принял.

Хорвен скинула мне образ сочащегося влагой туннеля, под потолком которого тянулась обмотанная утеплителем труба. А ещё там мягко флюоресцировали световые полосы — инопланетная технология, которая даже в аристократических домах почти не встречалась. Новые картинки высветили людей, перетаскивающих гофрированные ящики из серебристого металла. Похоже, мы застали обороняющихся за важным занятием — монтажом дополнительных линий защиты.

Я отдал приказ, и гончая атаковала.

Пара минут — куча изуродованных трупов.

Ибо нефиг.

Пустырь и окружавшие его пакгаузы находились чуть севернее портовой зоны, в устье реки Оулуйоки. Огибая все эти однотипные кирпичные сооружения, я видел поднимающиеся в свинцовое небо мачты и краны. Невидимки, в которых превратились имперские штурмовики (прикольное название), даже не оставляли цепочки следов на снегу. Подступы к пакгаузам были перепаханы здоровенными лапищами мехов и прочей боевой техникой.

Добравшись до железнодорожной колеи, заметённой снегом и не используемой уже несколько недель, я остановился. Открыл перед глазами мыслекарту, сверился с расположением виртуальных улиц и проложил кратчайший маршрут.

Никаких признаков сражения.

Удивительно, но мы продвигаемся средь бела дня, и никто не бьёт тревогу!

И это при том, что исчезло целое механизированное соединение.

Иллюзия была почти идеальной. Мы двигались невидимым клином по заснеженным задворкам порта, и тишину нарушал лишь хруст снега под сапогами да отдалённый крик чаек. Но это спокойствие было обманчивым, словно тонкая плёнка льда над ледяной водой. Я чувствовал это кожей — город, этот Бастион, уже знали о нашем присутствии. Враги просто выбирали момент для нападения.