Оглядевшись, я приметила на востоке три горные вершины. Судя по очертаниям, до них было ещё далеко. К тому же у меня не было уверенности в том, что за ними не простираются точно такие же пески – пески без конца и без края.
Мысль о побеге я тут же отбросила прочь. На свободу хотелось, но не ценой же собственной жизни?
Перед тем, как повернуть назад, я спустилась на землю, чтобы напиться.
Вода из бурдюка оказалась тёплой и противной, что не помешало мне сделать несколько жадных глотков.
Утробное рыкание, раздавшееся из-за ближайшего бархана, заставило меня застыть столбом на месте. А мой верблюд, напротив, испуганно метнулся, вырывая поводья из моей ладони.
В следующее мгновение что-то огромное и жёлтое промелькнуло перед глазами. Сверкнули острые, как ножи, львиные зубы, с хрустом разрывающие верблюжьи позвонки.
Наблюдая за тем как лев терзает добычу, я отрешённо размышляла о том, что очередь за мной. И помешать зверю мне нечем – оружия нет, а магия надёжно блокирована чертовым ошейником.
Меня уже сжигали заживо. Кажется, пришёл черёд быть живьём съеденной.
Тяжёлое дыхание хищника терзало слух и нервы. Я не могла оторвать взгляда от жёлтых, как пески пустыни, глаз.
Пытка длилась.
Лев неторопливо доканчивал останки несчастного верблюда. Облизывая куски мяса, он не забывал поглядывать в мою сторону с выражением голодной жадности во взоре.
Раздавшийся свист и воинственные крики заставили хозяина песков встрепенуться. Лев повернул голову, оскалился, мотнул головой, а потом сделал огромный прыжок в сторону.
Хвала Двуликим, не в мою.
Он уходил. Тяжёлые лапы пружинисто стучали о землю, взметая в воздух облачка пыли.
Бешенном аллюром выскочил небольшой караван, возглавляемый моим отцом. Его сопровождении погонщики.
Силы оставили меня, колени подломились, и я упала бы, не подхвати меня Санрэно на руки.
– Ты цела?! – тряхнул он меня с такой силой, что у меня клацнули зубы. – Не ранена?! Двуликие, Одиффэ! Ты же могла погибнуть!
– Сними… – тихо прорычала я в ответ. – Сними с меня чертов ошейник, ты!.. Меня чуть не сожрали живьём по твоей милости!
Санрэнно без возражений достал ключ и освободил меня от ненавистного артефакта.
Я тут же почувствовала, как ничем не сдерживаемая больше сила вновь забурлила во мне.
– Зачем ты пыталась сбежать? – хмурясь, спросил он.
– Сбежать? – фыркнула я.
После получаса, проведённого в сомнительной компании голодного льва, выглядывающего во мне закуску, нервы были взвинчены до предела. Я боялась, что, если начну долго говорить, сорвусь на крик.
– Если в этой ситуации кто и виноват, так это тот верблюд. Но он уже понёс заслуженное наказание. Так что инцидент исчерпан.
Совершенно неожиданно Санрэно вдруг заключил меня в объятия, что нежностью легко могли поспорить с медвежьими.
У меня аж дух занялся и рёбра хрустнули.
– Не отходи от отряда ни на шаг, – грозно велел он мне. – Ты поняла?
* * *
Бури в пустыне поднимаются внезапно.
Песок задвигался как живой. Потом глухо застонал, будто в недрах его просыпалось нечто огромное. Пространство заполнилось воем, словно разом застонала сотня неуспокоенных душ.
И только потом с запада надвинулась чёрная тяжёлая тень.
Смертоносные вихри воронок торнадо протянулись от земли к небу, и погонщики принялись поспешно разворачивать шатры.
Санрэно провёл магический ритуал Защиты.
Его магия каким-то образом меняла свойства материи. Стоило спрятаться в палатке, и непогода оставалась за чертой круга, как если бы от неё тебя отделяла не тонкая ткань, а толстые каменные стены. Мелкие песчинки, подобно дождевым каплям, барабанили по преграде, сотворённой скорее магически, чем рукотворно. В ответ те содрогались, но внутри палатки не ощущалось ни дуновения.
Я едва успела растянуться на циновке, брошенной прямо на песок, как следом вошёл Санрэно, видимо твердо решивший скоротать вечер в моей компании.
– Песчаные бури опасны? – спросила я, отчасти беспокоясь, отчасти чтобы поддержать беседу.
– Конечно, опасны, – пожал Санрэно плечами, словно недоумевая над тем, что кто-то ещё способен задавать столь глупые вопросы. – Случается, они погребают под собой целые караваны. Но не беспокойся. С нами такого не произойдёт. Я не допущу этого.
Какое-то время мы оба молчаливо прислушивались к многоголосому завыванию ветра.
– Ты поведёшь меня в Фиар? – снова спросила я.
– Да. Там Заколар тебя не достанет. Тёмный Король сумеет тебя защитить.
– Зачем ему защищать меня? Что ему нужно?
– То же, что и всем остальным, Одиффэ – твоя Сила.
– Моя сила? – не сдержавшись, фыркнула я. – Не понимаю, из чего такой огород городить? Овчинка выделки не стоит.
Санрэно покачал головой:
– Сила мага словно огонь. Чем больше топлива, тем ярче пламя. Поверь, если бы ты могла использовать сейчас всё то, чем владеешь, Заколар близко не посмел бы подойти. Но пока ты слаба, пока полностью не владеешь своим Даром – ты желанная добыча. И ты уязвима.
– Ты считаешь меня слабой?
– Тебя не научили быть самой собой. Пока не научили, – добавил он после секундной паузы. Да и кто бы смог? Чеаррэ, несмотря на всё своё эгоистичное лицемерие, отчего-то продолжают считать, что стоят на Светлой Стороне. Они ни за что не станут инициировать Тёмных.
– Я не Тёмная!
– Твоя Сила и твой Дар питаются тёмными источниками.
– Нет! – отшатнулась я. – Неправда!
– Правда, – с равнодушным спокойствием отрезал Санрэно. – Пока ты не научишься пополнять свой магический резерв, ты так и останешься на среднем уровне. Ты можешь отрицать, сомневаться, даже бороться – это ничего не изменит.
– Что это значит: черпать силу из темного источника?
– Это значит отбирать человеческую жизнь. Подобная жертва сделает тебя сильнее. Человеческая боль, кровь, секс – вот то, что всегда, во все века несёт силу Темным. Ты – демон, Одиффэ! В наших жизнях твоя сила.
Он говорил всё это монотонным равнодушным голосом, так органично вплетающимся в грозный и тоскливый вой песков.
– Но я так не хочу! – вскричала я волнении. – Ненужна мне демоническая сверхсила! Всё, к чему я стремлюсь – это просто жить. Просто жить, понимаешь? Дайте мне возможность прожить человеческую жизнь. Большего мне не надо.
– Хочешь – не хочешь, не тебе делать выбор. Прости, дочь, его сделали до твоего рождения. Ты принадлежишь Тьме. Этого не изменить.
– Я под это не подписывалась.
– Ты пришла оттуда. Такова твоя судьба и предопределение.
– Не верю я ни в какие предопределения, ни в какую судьбу. Ничего нигде не предначертано, слышишь? Не за тем Двуликие дали человеку свободную волю чтобы тащить его по заранее распределённым путям. Все пророчества – блеф. Будущее мы делаем своими руками, помыслами и чувствами. Да даже если я и есть тот самый воплотившийся демон, о котором вы все твердите, с чего вы взяли, будто знаете мои планы? На что мне уничтожать мир, хоть этот, хоть любой другой?
– Одиффэ, пойми ты, я вовсе не пытаюсь заставить тебя исполнять дурацкие пророчества. Всё, чего я хочу, – чего всегда хотел – защитить моё единственное дитя. А ты можешь защищаться лишь в том случае, если примешь свою тёмную сторону, а не будешь бесконечно и бессмысленно с ней враждовать.
– Каким образом мне принять её?
– Вместе с человеческой жертвой.
– Нет.
– Ты уже убивала раньше, – напомнил он. – Значит, сможешь убить и впредь.
– Я не стану никого убивать без крайней необходимости.
– Когда на кону стоит твоя жизнь против чужой – это считается вопросом крайней необходимости? Оглянись вокруг. Всё сильное существует за счёт слабого. Это нормально – убивать, чтобы жить. Жертвовать кем-то и чем-то ради чего-то. Оставлять прошлое, чтобы идти в будущее. Тебе понадобится вся твоя Сила – она твоя по праву рождения. Когда враги придут ты должна будешь им противостоять. И их не одолеть ни мольбой, ни молитвой. Единственный язык, понятный таким, как они и я – это язык силы и могущества. Только так – никак иначе. Прости, что говорю сейчас с тобой так, но у меня нет времени на то, чтобы преподнести тебе правду под сладким соусом. Либо ты станешь чудовищем – либо умрешь. Можешь ненавидеть меня, если хочешь, но мне первый вариант нравится больше, чем второй.
