Кафедра 2 (СИ) - Лахов Игорь

Уже на следующий день во двор дома въехали несколько подвод, гружённых мебелью. Я и Феклистов уломали Витьку, в котором неожиданно проснулся жмот, что только дополнительных кроватей будет недостаточно. Прикупили на кухню гарнитур, для комнатной обстановки пару шкафов, комод, два стола и с десяток стульев. Заодно я узнал и фамилию Витьки. Гололюбов он, оказывается! Мы с Генкой пожали над таким сходством между дворовой кличкой и истинной фамилией. Видимо, не только из-за того памятного случая он Голым стал. Так сказать, совпало всё.

Увидев всё это подержанное великолепие, Марфа схватилась за сердце.

— Откуда денег столько? Витенька, ты ограбил кого-то? Банкира? Верни на место!

— В рассрочку взяли, — соврал я, чтобы успокоить женщину. — На год. Вите продавец поверил, так как я поручителем стал. Да и мебель бросовая. На складе давно пылилась. Зажрался народ! Вещи качественные, а покупать никто не хочет. Поэтому, Марфа, в этом плане всё удачно сложилось. Оказались в нужном месте и в нужное время. Так что из-за рассрочки у сына твоего ещё и деньжат немного осталось.

— Я бы хотел… — немного замялся Витька, умоляюще посмотрев на меня. — Принарядится немного. И мамку с сестрой тож приодеть. А то ходим это… Не по вашему статусу одетые, Родион Иванович. Позорим только.

— Верное решение, — благожелательно кивнул я парню, все финансы которого всё же взял под свой контроль. — Завтра и сходите.

— Мне б накинуть немного… В долг, конечно…

— Пойдём-ка, Витенька, выйдем. Обсудим финансовые вопросики.

Вывев парня в соседнюю комнату, я прижал его к стене и поинтересовался:

— А признавайся мне, мил человек, куда ты все те деньги дел, которые раньше у меня заработал? Там ведь в общей сложности больше тысячи рублей должно быть.

— Заныкал, — признался он. — А чё делать? Я из тех хрустов лишь все долги по прошлой хате закрыл. И то мать у меня два дня чуть ли с вилкой у горла выпытывала, где смог так прилично заработать. Вспотел сказки выдумывать! А если б узнала, что ещё больше есть, то не прокатило бы. Не смотрите, что она калека! Вмиг одной рукой оба уха и поотрывала бы!

Ну, сами посудите, не при моей масти так шиковать. А матушка воров очень не любит. Сам не помню, кто именно — у нас в доме различные мужики одно время часто менялись, но, по слухам, у Анфиски папаня был из них. Его ещё до рождения сеструхи прирезали. Мама чуть сама под раздачу не попала за его дела, хотя знать о них ничего не знала. Теперь за меня и переживает.

— Оправдание принимается, — кивнул я. — Наверное, ты правильно поступил. Короче, мы тут с тобой вышли, чтобы я дал тебе сто рублей на одежду. Держи.

— Не! У меня есть! Это я так, Родион Иванович, для отмазки разговор затеял.

— Держи, держи. Всё равно они из твоей доли. А те, что припрятал, пусть там и лежит на чёрный день. Житуха у нас намечается неспокойная, и заначку иметь не помешает.

На следующий день семейство Гололюбовых явилось из магазина при полном параде. На этом тему легализации Витька в новом статусе закрыли. Лишь осталось найти ему нормальных учителей. И это касается не только школьных знаний. Необходимы и тренеры, которые научат стрелять, рубить и без оружия шею ближнего своего сворачивать. Ну ещё и обучение приличным манерам не помешает. Всё это пришлось отложить на потом, так как спокойные денёчки закончились резко.

— Тут такое дело, хозяин, — однажды заявил припёршийся со своей очередной охоты то ли на местных крыс, то ли на голубей белкогад Чпок. — Что-то неладное творится в третьем подъезде, который не наш.

— Старик Берштейн опять возмущается, что мы ему со своим ремонтом бизнес вести мешаем? — поинтересовался я, вспомним о хозяине ещё одного подъезда, выходящего в наш двор. — Не обращай внимание. Он через день устраивает плач по этому поводу. Мол, теперь у него приличные нищие селиться не могут, так как место становится благоустроенным и обязательно нужно поднимать цены на жильё. А неприлично богатые не хотят заезжать в богом проклятые Семенцы. В результате у Берштейна аж две квартиры пустуют, и ещё пара вскоре останется без хозяев.

— Да плевать мне на него! — махнул лапкой Чпок. — Я тут время от времени по его владениям шарюсь. И вот позавчера заметил новых жильцов, обосновавшихся в этих самых пустующих квартирах. Причём заселились они независимо друг от друга, с разницей в один день и парами. И каждая парочка состоит исключительно из мужиков. Вначале решил, что содомиты, но потом присмотрелся и понял, что ребятки не просто жить сюда переехали. Из нор своих вдвоём не выходят. Один обязательно дома остаётся и в окошко за двором следит.

— Думаешь, по нашу душу?

— Не знаю, хозяин. Только неспроста такие орешки! И ещё мне показалось, что обе квартиры между собой не знакомы. Те, что на втором этаже, говорят исключительно на блатном жаргоне. А с четвёртого этажа вежливые между собой аж до оскомины! Может, на них Дуру натравить? А чё? Всё равно в шкафу без дела стоит и пылится только. Хотя могу и я сам. Но турнуть новых соседей нужно. У меня прямо под хвостом зудит, что неспроста они здесь обосновались!

— Нет, — отрицательно помотал я головой. — Дуру оставим в покое. И сам пока тоже на рожон не лезь. Привлекать к себе лишнего внимания не хочется. Но проследи тихонечко. Будут интересные новости, сразу давай мне знать.

— Понял. Когда начинать?

— Сейчас.

Оставшись один, я крепко призадумался. Скорее всего, Чпок просто навыдумывал себе чёрт знает чего. А если прав? Тогда, судя по его рассказам, за мной одновременно следят две группы, друг о друге ничего не знающие. Одни — наблюдатели явно от криминального мира. А вот вторые, возможно, из жандармерии или Тайной полиции. И откуда взялось такое внимание к неприметному Родиону Булатову?

Кроме нашего нападения на нелегальный склад оружия, никаких иных причин не вижу. Тогда становится понятно, почему в местных газетах лишь промелькнула размытая информация о некоем пожаре в промышленной зоне. И больше никаких подробностей. Хотя обычно даже отдавленная копытом лошади нога пьяного извозчика описывается во всех мрачных красках.

Но мы, кажется, нигде не прокололись. Всё прошло чинно. Да к тому же, узнай бандюганы или бойцы «Иван Иваныча» о моём участии в налёте, то сразу бы начали действовать, а не заниматься слежкой. Вполне возможно, что просто хотят полностью удостовериться в том, что именно я был виновником ликвидации склада. Или им ещё что-то от меня нужно? В любом случае, это дело на самотёк пускать нельзя.

Глава 3

Не успел Чпок уйти по шпионским делам, как раздался звонок в дверь. Отворив её, увидел почтальона.

— Господин Булатов Родион Иванович?

— Я.

— Вам письмо.

Вот это новость! И кто же мне сподобился написать? Опять какая-то проблема? Но, прочитав адрес отправителя, облегчённо выдохнул. Всего лишь из Академии. К тому же и содержание конверта тоже оказалось достаточно прозаическим. В коротком письме сообщалось, что я послезавтра должен явиться на Кафедру лингвистики Императорской Академии.

Буквально через пять минут заявился Генка Феклистов. Оказывается, его тоже вызывают. Правда, уже завтра. В принципе, ничего удивительного нет. До начала нового учебного года остались каких-то полторы недели. Видимо, преподы каждой кафедры устраивают собрания. Интересно, а новички из потомственной аристократии будут на нём? Очень хочется пообщаться с ними и завести полезные знакомства.

Но Геннадий, на следующий день вернувшийся из Академии, разочаровал:

— Родион, ничего интересного. Нас Дракон гонял на спортивной площадке, проверяя, насколько мы за каникулы «жирком обросли». Он и в прошлом году так делал. А потом мозги вправлял.

— Понятно, — разочарованно вздохнул я. — А новенькие из аристократов были?

— Вот насчёт их он и вправлял. Типа, чтобы мы не зарывались, даже если «золотые» отпрыски зарываться будут. Но и достоинства при этом не теряли. Короче, такое ощущение, что Сергей Витальевич сам не знает, чего хочет. И это мне не очень понравилось. Остальным парням с нашей боевой кафедры тоже.