— Альма, ты в порядке? — подскочил Рейн.
— Да… — она замотала головой и хлопнула себя по щекам. — Всю ночь не спала — была с Аси.
— А что с ней? Выглядит довольной жизнью, — заметил Рейн, глядя на Ангедонию, больше похожую на девочку с аутизмом. Она сидела, свесив вниз ноги, над пропастью, посмеивалась о чём-то своём и ловила рукой пролетавшие мимо листья.
— Ещё бы, после всего того, чем я её напоила, — не сдержала усмешку Альма.
— Она под эло? — заметил он светящиеся глаза.
— Она под пустотой, Рейн. Если её не поддерживать — вопрос времени, когда она съедет с катушек.
Тем временем, Арк уже был у терминала, пытаясь узнать новые ответы на вопрос о возможности спуска вниз.
Нежный, ласковый, будто летнее солнце, голос, требовавший крови и смерти. Мёртвая магия не смогла бы подчинить Зеркальную Мису, но то, чем она стала сейчас может давать слабину. Если это то проклятие, к которому раньше она была неуязвима, то дела её очень плохи. А если нет? Тогда всё зависит от того, что это. Едва ли что-то слабее той, чьё имя лучше даже в мыслях не вспоминать, но таких существ она не знала.
В прежней жизни. В этой же… В памяти мелькнул образ «страхолюдины» из соседнего сектора и Миса поёжилась.
Сейчас она была искренне благодарна Рейну и его поддержке, как и Алихая в её голове.
— Бедненькая. Досталось же тебе, — сочувственно сказал Арктур. Не ей, а бездушной машине перед ними.
Директива не может быть отменена. Это часть базового функционала Системы.
Альма прочитала надпись на экране.
— Но она ведь зачем-то нужна? — продолжал допытываться Арк.
[ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]
— Я та-ак го-олоден… — пробирающий до костного мозга, нежный и ласковый, блаженный голос с самой малой толикой грусти.
Альма поймала себя на том, что готова умолять его прекратить. Но это была мысль не её, не Мисы. Миса бы никогда не стала никого умолять. Алихая…
— Кто это сделал с тобой? — снова спросил Арк.
— Ням-ням… — произнес голос у неё в голове, и она не смогла удержаться на ногах.
— Альма, что с тобой? — спросил снова вовремя поймавший её Рейн.
Миса бросила взгляд на остальных. Арк посмотрел с подозрением. Нехорошо…
— Не обращай внимания, голова закружилась… — отмахнулась девушка.
Тот кивнул. Наверняка подумал, что это усталость после бессонной ночи. Тем более, что спать и вправду хотелось.
«Наставник был бы доволен» — мелькнула мысль. Правда, самого своего учителя она помнила плохо.
После этого был долгий и такой необходимый отдых.
Работа над Аси шла с большим прогрессом. Она научила её запечатывать части души в зеркале. Подобный ритуал воссоздал один колдун из далёкого мира. Но Миса улучшила его крестраж, позволив запечатывать не просто часть души, а конкретную, повреждённую мёртвой магией часть. Миса всё делает безупречным.
Здесь нужен был немного иной подход — принудительная амальгамизация души как в изначальном ритуале была не нужна. То есть можно обойтись без ритуальных убийств — сущность Аси и так уже была расколотой. Только финальный её этап с запечатыванием, который Миса некогда и меняла.
Зеркало заволокло мраком. Ангедония по ту сторону кричала проклятия и выказывала всю возможную ненависть к самой себе.
Аси стояла перед зеркалом, уже не пытаясь скрыть слёзы. Хорошо. Прежде она старалась их не показывать Альме.
— Ты сама решаешь, кем тебе быть. Просто веди себя так, будто её не существует. Играй роль, и затем это войдёт в привычку. И не выпускай по чём зря.
— Не буду. Никогда…
— Аси, она сама сбежит через пол суток, максимум сутки. Я попробую научить тебя практике остановки мыслей. Хорошо бы тебе как-то поднять осознанность… Без неё будет сложно.
— Арктур предлагает всем желающим эволюцию, — напомнила Аси. — Но я не уверена, что мне нужно. Не хочу мелькать перед системой с низким духовным ресурсом и осознанностью. Думаешь, мне стоит?
Она обернулась к Альме.
— Думаю, что другой равной по силам карты в борьбе с твоей пустотой у нас нет. Но мы вместе составим тебе билд. Не бойся Стены. И я, и Арктур тебя прикроем. Помнишь, как в двадцать первом хранителем обсерватории мы сделали Рамилена, живой артефакт с нулевой осознанностью? А Серая? В ней осталось от личности меньше, чем в тебе. С этим справилась Белая в статусе всего лишь смотрителя.
— Но…
— Нет никаких «но». Чувства лгут тебе. Ты думаешь, что тебя предадут и выкинут, когда ты станешь приносить слишком много проблем, — судя по расширившимся глазам Ангедонии, Миса угодила в точку.
Аси посмотрела на богиню.
— Чувства лгут, — повторила Миса — Но ты даже не человек, чтобы на них полагаться. Подумай логически, в чём выгода тебя подставлять, и как обычно действует Арк. Пока ты не вредишь Ордену, он тебя не бросит, даже если ты будешь не очень полезной. Просто отойдёшь на вторые роли.
— Альма… Миса… — подняла голову к ней Аселла. — Тебе не отвратительно иметь дело с такой, как я?
— Запомни, адепт. Миса всё делает безупречным.
Интерлюдия
Миса Зеркальная
Внезапная вспышка эмоций Аси была новым прорывом и новым уровнем в их отношениях. На людях она никогда не ныла и никогда не показывала слабость. Скажи ей кто-то, что она сама сказала о себе — и та бы сперва окружила лезвиями горло наглеца и попросила бы, говоря её языком «пояснить за базар».
В конце второго дня решение терминала относительно мода невозможного чудовища из двадцать первого сектора было принято.
Чудовищная машина, связывавшая их с самой сутью этого мира, отражалась ужасом на душе Мисы. Она с отвращением повторяла про себя, что это чувства Альмы. Но в глубине души понимала, что в этом они с ней были едины.
Ему не нужно было повторять. Память сама услужливо напомнила его голосом фразу «на шаг ближе».
Она машинально отвечала на вопросы Арка про её навык принудительной верификации.
То, что ОНО снова себя проявит, она ни секунды не сомневалась, потому была не тут и мыслями накручивала себя на тотальный пофигизм.
— Это всё, Миса, — услышала она в голове. Самый нежный и сладкий голос самого ужасающего существа во вселенной, способного напугать даже её, несгибаемую Мису!
Но в этот раз она ощутила облегчение. Ничего больше, а… будто меч, висевший над головой, наконец, упал, и вроде бы даже не смертельно, так что теперь нужно уже не бояться, а совершать какие-то конкретные действия.
Она выходила из терминала, будто механическая кукла.
Какая операция не может быть произведена? Что в ней изменил терминал, что так взволновало ЭТО?
Что значит, «всё»? Она свободна? Больше приступов не будет?
— Есть что сказать? — спросил Арктур перед терминалом.
Внутри неё во всё горло орала маленькая Миса «ЧТО ЗНАЧИТ, ВСЁ⁈»
Но самая высокая осознанность в Ордене чуть скорректировала этот посыл:
— Хою-Айрай… — вырвалось по привычке.
На языке чувств это значило «я в большой растерянности».
Частица настоящей Мисы, а не Алихаи.
И чтобы сгладить образ, мило улыбнулась, вызывая умиление… нет, уже не всего рейда. После появления «обречённого» и всех сопутствующих ощущений, милой её уже считали немногие.
— Это всё Миса, — сделал вывод Арктур.
— Хау-ау… — произнесла Миса с памятью Альмы. — Спасибо тебе, неведомый ангел хранитель. Или сама Миса, которую я не помню.
— Ладно, главное, чтобы это работало, — вынес ожидаемый вердикт Арктур, чем вызвал уже искреннюю улыбку захватившей свой духовный ресурс богини зеркал.
Она уже давно поняла главную слабость лидера Ордена. Наше прошлое — наш самый большой ограничитель. История короля Артура и падшего Аркфейна тому подтверждение. Он всякий раз доверяет людям до последнего, резко отсекая лишь в случае прямого вреда ему и тому, что он считает своим миром.
