Отшельник (СИ) - Гернар Ник

— А ты не хотел, да? — покосился на меня Егор. — То есть у тебя самого никаких вопросов нету? Мы просто едем в ТЦ с просто девицей в розыске, которая просто одним взмахом протезы из суставов вырывает. И никаких вопросов, все путем.

— Кстати да, — согласился я. — Ты в каком рифте так физику прокачала? И что это за кач такой?..

Женька повернулась ко мне.

— Черноморский западный. Получила одной пачкой панаугментацию и пару свойств энвайроменталистического сегмента.

У Егора аж руль в руках вильнул.

— Чего?.. Ёпта, сколько лет ты училась это выговаривать? Эйваран… Эвайр… Монгол, ты понимаешь, что она сказала?

Я рассмеялся.

— Это зубодробительные термины из классификации навыков и способностей измененных. Пан-аугментация — это высшая степень аугментации, то есть изменений тела.

— Это как?

Женька протянула Егору наполнившуюся оранжевым сиянием руку. Кожа на ладони лопнула, и из отверстия показался острый прозрачный клинок.

— Примерно вот так, — сказала она.

Руль снова вильнул в руках Егора. Бизон качнулся, попав колесом в пологую ямку, и снова вернулся на дорогу.

— Предупреждать надо! — прикрикнул на нас Егор. — Шизанутые, блин. Убери клешню, а то я в нее только что чуть рожей не клюнул!

Женька обиженно пожала плечами.

— Я лишь ответила на твой вопрос, — сказала она, медленно втянула клинок обратно.

— Больно? — спросил я, заметив, как она поморщилась.

— Главное — не смертельно, — меланхолично отозвалась Женька, лизнув, как кошка, место пореза на руке. — Так что есть возможность привыкнуть.

— Охренеть чудеса, — пробормотал Егор, опасливо поглядывая на Женьку. — Только если ты такая продвинутая, почему наручники не разнесла к чертям? Ну, когда мы только встретились?

— А я бы и разнесла, — проговорила Женька. — Только часов через пять. Может, семь.

— Фарма? — спросил я.

— Симбиотическая присадка.

Опять что-то новое. В мое время никаких симбиотических присадок не существовало.

— И как она работает?.. — спросил я.

Но Егор меня перебил.

— Слышь, Монгол, а вот эта твоя скорость? Это типа считается тоже изменение тела?

— Точно, — кивнул я. — Аугментация. Только у меня она низшего порядка.

— Почему это?

— Потому что не выходит за рамки естественных биологических свойств.

— А, понял. А тогда что такое эта ваша… Эйвара…

— Энвайроменталистика? Это навыки, нарушающие естественные физические принципы и законы, — пояснила Женя. — Например, когда я, как ты сказал, одним взмахом вырываю протезы. Ну или что-то еще металлическое.

— Раньше такие способности называли атипическими, — со вздохом заметил я. — Просто и без выкрутасов. И это была такая редкая редкость, что ради шанса заполучить ее некоторые дураки даже результаты собственных анализов подделывали, лишь бы добиться соответствующего назначения в тот или иной рифт. Даже если это чревато непоправимыми последствиями для здоровья.

Женька усмехнулась.

— Ты бы еще мамонтов вспомнил.

Егор расхохотался, исподтишка поглядывая на доисторического меня.

— Ага, и мир без пустошей, и все такое! — поддакнул он. — Да, Марат?

Я глубоко вздохнул:

— И времена, когда на Черном море еще не было рифтов… А что, Егор? Когда решим свои дела, может, тоже попробуем? Я бы не отказался от парочки атипических способностей. Например, органическая броня на все тело или телекинез, как у Крестоносца.

— Ага, главное потом кукухой не двинуться, как он, — отозвался Егор. — А так тема хорошая. Жаль только, что полная херня.

— Почему? — спросил я.

— По-настоящему продвинутые рифты продвинуто охраняются. Это у нас кусок не лакомый, вот его в станцию, как в сейф, засунули, и не сторожат особо. Так, патрулируют время от времени. Но здесь в одном рифте пропускная способность — тушка в год, все остальное время он не активен. А в другом ума выдают. А ты когда-нибудь видел, чтобы за умом очередь выстраивалась? Не, ну ее вроде как даже вскрывали какие-то упертые умельцы. Станцию, в смысле. В рифт никто не полез, только мебель повыносили и медикаменты взяли. Больше там брать-то нечего. Труда оказалось на тыщу, а дохода — на грош. Вот в такие рифты попасть можно, если постараться. Ну, чтобы розами срать или от гастрита избавиться. Есть еще рифты-убийцы, как наша Гамма. А вкусные места, Монгол, их сторожат…

Я задумчиво потер колючую щеку.

Собственно, я и не рассчитывал, что будет просто.

И тем не менее с каждой минутой мне все больше нравилась идея целенаправленно прокачать свои навыки.

А если есть цель, всегда найдутся и средства…

— А кто там, говоришь, у вас кукухой поехал? — лениво поинтересовалась Женька.

— Да никто никуда не поехал, — ответил я за Егора. — Просто знакомый есть один. Немножко со странностями. Возможно, конфликт способностей.

— Немножко? — хохотнул Егор. — Мужик живет в воображаемом мире и ходит с мечом!

— Ну… — почесала под челюстью Женька. — Лучше с мечом, чем под себя. А то ведь оно и так бывает. Нужно всегда держать руку на пульсе и понимать, сколько в тебе чего имеется. Чтобы знать, каких рифтов стоит избегать, и в случае чего по возможности скорректировать наполнение.

— Ты так говоришь, как будто это просто, — хмыкнул я, который даже понятия не имел, чем обогатился во время своей затяжной экспедиции в Гамму.

— Пф-ф, — фыркнула девушка. — Ну не так уж это трудно и дорого — подключиться после произведенной мутации к статистическому анализатору. Зато спокойней.

— Что? — переспросил я. — Как ты сказала?.. Статистический анализатор?..

— Только не говори мне, что ты не подключен к его интерфейсу.

— А ты у меня где-то торчащие разъемы видишь? — разозлился я. — Или, может, я вай-фай левым глазом раздаю?

— Да-а-а, — протянула Женя. — Ну, раз ты знаешь хотя бы про вай фай, то, в общем-то, есть шанс, что еще не все потеряно. Святые боги, и с кем только я в одной машине еду? Парни, вы же просто ходячие ископаемые. Объясняю для тормознувших в развитии человечества лет на семьдесят — все мутации давным-давно просчитываются и анализируются, как уровень сахара в крови. Типичных трансформаций ведь по большому счету не так уж и много. И все они в зависимости от типов делятся на категории А, В, С, D. К примеру, моя панаугментация носит название «ледяная броня» и относится к категории В. Другими словами, она очень редкая. Кроме того, для каждой мутации есть условная шкала измерения степени силы, от единицы до сотни. Мой показатель — сорок два.

Я присвистнул.

— Ну, если ты — сорок два, то мне даже представить трудно, что же может человек с показателем в сотню!

— На данный момент такого человека нет. Где-то в Китае живет парень с показателем восемьдесят девять. Вот кто настоящая машина смерти.

— А категория «А»? Это какие-то еще более редкие свойства?

— Это типа элитарные аугментации и панаугментации, носителей которых по пальцам пересчитать можно. Там потолок, по-моему, где-то тысяча носителей.

— Типа, самая крутая крутизна со стальными яйцами? — весело спросил Егор.

Женька кивнула. Мечтательно уставившись вдаль, интересным жестом погладила левую бровь, над которой виднелся небольшой глубокий шрам.

— Есть, правда, еще одна категория… Но, как говорится, в живой природе с ее носителями не встретишься.

— Хм? — заинтересованно переспросил я. — Что ты имеешь в виду?

Она отмахнулась.

— Неважно. Короче, в любом городе доступ к статистическому анализатору абсолютно открытый. Многие вообще постоянно подключены к системе и каждый свой вздох и пердеж контролируют. В ТЦ такую услугу не всегда оказывают официально, но при желании найти доступ можно абсолютно в любом из них. Были бы деньги…

Я усмехнулся.

Да уж, ради такой информации можно и почку продать, если потребуется! Желательно, конечно, не свою.

Шутка.

Тут мы выехали с грунтовой дороги на разбитую бетонку. Колеса жестко загудели, пересчитывая все трещины и мелкие выбоины.