Глава 35
Фиодор еще вчера умчался на помощь Идору и Илайе, и в землянке я ночевала одна. Но если вчера вечером, устав после седьмицы бешеной скачки, я заснула, едва стало смеркаться, то сегодня сон никак не шел. Время близилось к полуночи, я давно закончила с делами, и уже больше свечи ворочалась на узком и жестком топчане, заменявшем кровать. Перед мысленным взором вереницей перемещались люди, встреченные мной здесь, в лагере за эти два дня: Вайдила, Аррам и их маленькая наследная принцесса, вынужденная жить в убогой землянке посреди пустоши, Го и его юная жена, решившаяся на беременность в бегах, в условия полной неопределенности, изуродованная дикой магией Хелейна с огромным животом и плачущая воительница Господа Олайна, Ирха и Гриха, оставившие всех своих многочисленных детей на старшего сына, чтобы привести сюда тех, кто готов взять оружие в руки и направить его против могущественных магов.
И мне было страшно…
Я боялась не оправдать их ожидания. Боялась, что их жертвы будут напрасны, что мы все просто погибнем, не оставив детям, ни единого шанса даже на такую жизнь, которая была у нас. У меня тошнило и во рту появлялся кислый вкус, когда я пыталась представить, что будет с ними: с нашими потомками, если мы проиграем.
Сколько из них погибнет от магии, сколько перестанет ценить свободу и право самому принимать решения, сколько станет магами, такими же, как те, против кого завтра будут биться их родители. Любой из возможных вариантов будущего вызывал глухую боль в груди.
А что ждет моих детей? Фиодора, Анни, Хурру и Викторию? Зеркало Великой Матери и Странный Венец с острым, как лезвие бритвы, ободом лежали в моих сумках. Но я не представляла, как сделать так, чтобы артефакты, способные заставить Богов повиноваться, никогда не попали в руки людей.
Спрятать навсегда не получится, кто-нибудь когда-нибудь обязательно их найдет. Или случайно, наткнувшись на тайное захоронение при строительстве погреба, например. Или нарочно, узнав об их существовании в старинных книгах. И тогда потомки моих детей снова рискуют попасть под власть очередного обезумевшего человека.
— Я так и знал, что ты опять думаешь всякую гадость! — ликующий голос Хигрона бесцеремонно влез в мои размышления.
Я открыла глаза, в темноте землянке при свете одинокой свечи, которая едва тлела, очень хорошо было видно большое светлое пятно призрачного мага, которое мельтешило надо мной в странном танце.
— Хигрон, — искренне улыбнулась я, — рада тебя видеть! Ты совсем пропал, и я боялась, что Ягурда расправилась с тобой…
— Со мной⁈ — завопил Хигрон. И захохотал, — кишка у нее тонка, Елька! Но я тебе потом расскажу! Я страшно рад, что ты выжила и выбралась! Жаль не могу тебя обнять! У меня все еще нет материального тела.
— Мне тоже, жаль, что я не могу тебя обнять, — рассмеялась я.
— Ты не представляешь, какой тарарам вы устроили! — Восторг в голосе мага стал слегка отдавать нетерпением, — я думал, мир не выдержит! Рассказывай, как и что было!
— Тарарам знатный, — кивнула я, — но я думала, что ярость Богов коснулась только Цитадели! Разве нет⁈
Я попыталась вспомнить видела ли где-то еще вспаханные божественной силой земли, изменившие свой ландшафт навсегда, но ничего такого припомнить не могла. С тех пор, как мы с Фиодорм и Жереном выехали за пределы разбитой степи вокруг крепости, никаких признаков атаки Богов мы больше не видели.
— Ну, конечно, нет! — рявкнул Хигрон, всеми оттенками голоса показывая, как сильно его возмущает мое неведение. — Перепаханная степь вокруг Цитадели — это такая мелочь!
Я совсем забыла, что этот призрачный маг совершенно бессовестно читает мои мысли, несмотря на кольцо-артефакт, что на какое-то мгновение изумилась, как ему стало известно о чем я подумала.
— Ты бы видела, Елька, что было здесь…
— Где здесь? — нахмурилась я.
— Здесь, где я… Вы называете это изнанкой. Так, рассказывай же!
— Ягурда поработила Богов, а Гирем убил Ягурду, — ровно произнесла я, одновременно мысленно пробегаясь по событиям, намертво запечатленным в памяти, чтобы Хигрон увидел все моими глазами. Опустив только одно событие, воспоминание о котором все еще причиняло слишком сильную боль.
— Ого, как все было! Вы круто повоевали, и я страшно рад вашей победе. Ты молодец! Но то, что я тебе расскажу… Елька, это изменит все. Я уже давно понял, что что-то не так… Не так, как нам всегда казалось. Но все началось в тот день, когда… Ты ведь была сегодня у Хелейны? Видела, как дикая магия изменила бедную девочку?
— Видела, — вздохнула. — Ты точно уверен, что сможешь ей помочь?
— Думаю, что смогу, — ответил маг, — но все еще не уверен, что точно. Я еще не со всем разобрался. Поэтому и решил подождать, пока малыш родиться. Чтобы не навредить ненароком. Но сейчас не об этом. Выслушай меня и не задавай вопросов, я так долго молчал, что теперь мне не терпится рассказать все, как можно скорее.
— Хорошо, — улыбнулась, — рассказывай.
— Я тогда впервые встретил такого же призрачного мага, как я сам. И не просто какого-то призрачного мага. Я хорошо знал его при жизни. Понимаешь? Ты не представляешь, как я поначалу обрадовался. Я столько веков провел в одиночестве, что уже и не надеялся, когда-нибудь встретить, а тут передо мной появился мой старый друг! И одним махом уничтожил всех измененных тварей. И живых мертвецов. При жизни он был одним из самых сильных боевых магов. Я кинулся к нему, обнял. А он взглянул на меня мутными глазами, в которых застыло безумие.
— Погоди, — перебила я, — ты говоришь, кинулся к нему и обнял? Но ты же призрак. И тот маг тоже.
— Вот именно! — белое облако ликующе взлетело вверх и мягко опустилось на край кровати. — Но поначалу я не обратил на этот факт никакого внимания, слишком рад был тому, что увидел реального для меня человека.
Я кивнула. А Хигрон, выждав короткую паузу, продолжил рассказ:
— Я пытался заставить его прийти в себя, пробудить его сознание. Ведь он помог людям, значит что-то разумное в нем осталось, думал я. Но у меня ничего не вышло. Мой приятель по-прежнему не контролировал свою магию и она потекла из него в мир широким потоком. Ведь заклинание все еще было активно. И когда Хелейна закричала от боли, я понял, что должен во что бы то ни стало остановить его… Не знаю, почему я так решил… Наверное привык к ней, принял ее как одну из своих… Ну, и моему ученику она стала очень дорога… Елька, но ведь, девчонка, правда, хороша, да? Видела бы ты, как она билась, защищая Идора и его отца!
— Правда, хороша, — улыбнулась я. Все же Хигрон, несмотря на все его недостатки, хороший человек. Даже если он призрак.
— Вот я тогда от отчаяния и шандарахнул в своего приятеля магией.
— Магией? — нахмурилась я. — Но ты же говорил, что магия тебе больше не подвластна…
— Точно! Говорил! И я был прав. Магия мне не подвластна.
— Но ты только что сказал…
— Не кипишуй! — хохотнул маг. — Дай рассказать по порядку, как все было.
«Шандарахнул», «не кипишуй»… Где он такого набрался? Речь мага всегда была правильной, выдавая в нем, если не потомственного аристократа, то потомственно образованного человека. И откуда эти выражения из самых низов Нижнего города? Не иначе не только он учит магии своих учеников, но и они учат мага. Я еле слышно фыркнула, надеясь, что маг не услышит смешка в моих мыслях.
— Так вот, я шандарахнул его магией, — продолжил Хигрон. То ли на самом деле не услышал, то ли сделал вид, что не заметил. — Не знаю, откуда это во мне всплыло. Наверное, из-за того, что встретил старого друга, который к тому же был для меня реален, что-то свихнулось в моей голове, иначе я никогда не стал бы этого делать. Я же знал, что не могу управлять своей магией. Но как ни странно, моя магия послушалась меня и сделала именно то, что и должна была. Остановила моего друга. Получив убийственное заклинание, он упал, а потом медленно исчез… Как исчезает пар, стоит снять кастрюлю с огня.
