С наступлением мирного времени с Этаби виделись реже: хуррит увлёкся охотой, пропадая целыми днями. Пару раз ему удалось уговорить и меня, но меня охота не сильно прельщала. Все мои мысли забирал Харран. Я не понимал, почему никто до меня не понял истинной ценности этой разрушенной крепости на холме. В храме на горе имелся колодец с кристально чистой водой. Вода — главная ценность земель Мессопотами. И хотя земли хурритов пересекали две крупные реки Ефрат и Тигр, недостаток воды сказывался. Ефрат хурриты называли Буранун, встречалось и название Пуранту. Смысл этих названий не знал никто. А вот Тигр именовался Аранцхи, что с хурритского переводилось как «внешняя река». Именно по западному берегу Тигра проходила граница владений хурритов.
Кроме с колодца водой, у западной стены разрушенной крепости обнаружился родник. В момент обнаружения он не давал воду, но очистив, мы получили тоненький ручеёк из-под земли. Наличие родника с чистой водой, давало неоспоримое преимущество во время длительных осад, когда именно дефицит воды ломал волю осаждённых.
Несколько дней посвятил семье: подросшие близнецы требовали внимания, да и Ада, несмотря на служанок, уставала с этими сорванцами. Они лезли повсюду, Владислав едва не обжёгся, но служанка вовремя успела подхватить мальчика.
— Они меня в могилу сведут, — роскошные волосы Ады щекотали кожу. Ночь выдалась необычайно жаркой, хотя уже октябрь на дворе. Прошло три года с момента, как она проверяла меня на полиграфе. За это время многое изменилось, мы пожили среди Халов, испытали «гостеприимство» хеттов и осели среди хурритов. Мечта о снеге, соснах и елях, баньке на дровах меня посещала часто. Особенно сильно ностальгия развивалась в такие жаркие ночи.
— Я думаю, рано или поздно нам придётся возвращаться домой.
— Разве мы не дома? — Ада приподняла голову. В свете полной луны, заглядывавшей через оконный проём, она казалась ещё красивей.
— Я про наш исторический дом. Слишком жарко здесь для нас, мозг плавится.
— Но мы избавлены от многих проблем, — Ада присела, — не надо долгими зимами топить дом, топить снег, рыть проходы в снегу. Да и зверей здесь мало, а у нас медведи и волки шастают, шагу не ступишь.
— Я не говорю, что завтра или послезавтра, — пришлось сесть, неудобно, когда над тобой нависает собеседник, пусть даже и красивая жена: — речь о перспективе, часто думаю над словами Виктора. Он прав в одном: история стёрла хурритов. До попадания сюда я даже не слышал о таком народе, хотя они изобрели колесницы, первыми освоили плавку железа.
— Ты просто неуч, как тебя взяли в разведку, — Ада поднялась, — проведаю близнецов.
Близнецы спали в соседней комнате вместе с няней. Пришлось подумать о персональном надзоре за ними, после случая с Владиславом.
— Спят, девка тоже спит, — Ада прильнула ко мне:
— Как ты решишь, так и сделаем. Скажешь, что пора домой, пойдём в снега, хоть там я и не буду чувствовать себя царицей.
— Или богиней? — подколол жену, которая в притворном гневе, забила ладошками по моей груди:
— Не напоминай!
Шутарна сам позвал меня следующим утром: правитель был в хорошем расположении духа. Едва я вошёл, как вбежали слуги, неся медные и серебряные подносы с едой.
— Будет делегация?
— Нет, — голос правителя был полон радости, — твоё снадобье действует, смотри сам.
Рукопожатие Шутарны и впрямь сильно изменилось. Пришлось напрячь руку, чтобы не было больно.
— Прошло всего пять дней, Арт. Утром проснулся, руки работают нормально, не пришлось в тёплом молоке держать. Садись, мы вместе поедим, я давно так не хотел есть, как сегодня.
Пришлось отведать всего: правитель хурритов лично передавал мне самые лучшие куски дичи, молодого козлёнка, свежих овощей и фруктов.
— Если я так буду есть, стану похожим на Гиссама, — пошутил, заканчивая обед. Гиссам при Шутарне исполнял несколько ролей: следил за сбором налогов, заведовал хозяйством дворца, осуществлял слежку за неблагонадёжными, с его точки зрения, хурритами. У него была целая сеть доносчиков, начиная от хурритов и заканчивая беженцами из соседних земель.
Проблемой Гиссама являлся лишний вес, он тяжело дышал даже при ходьбе по ровной поверхности. Хотя ходил он практически только по территории дворца, где принимал отчёты от своих многочисленных соглядатаев.
— Гиссам много ест, но он полезен, — закончив обед Шутарна смочил руки в бронзовой чаше с водой и вытер куском ткани.
В этот момент у меня возникло ощущение, что за нами следят. В комнате не было посторонних, если не считать двоих слуг, замерших рядом с нами. Ощущение было столь сильное, что я завертел головой. Это не ускользнуло от внимания собеседника.
— Арт, ты вертишь головой, как молодой норовистый жеребец.
— Мне кажется, что за нами смотрят.
— Никого нет, иногда мне самому так кажется, — рассмеялся хуррит, — у меня есть план насчёт эсоров.
Почувствовав себя лучше, Шутарна подумывал о том, чтобы окончательно добить эсоров.
— Вся беда от них, они натравливают касситов, сангаров. Они сговаривались с хаттами. Даже попробовали расстроить сватовство моей дочери. Пока они на границах земель хурре, покоя нам не будет.
Говорил правитель долго, его план заключался в полном уничтожении государственности Ассирии.
— Нанави надо разрушить, это прокля́тое место. Ты же знаешь легенду про проклятие матери?
— Знаю, — подтвердил, помня историю, рассказанную жрецом храма Тешуба в Вешикоане.
— Они даже в моём дворце, проникли сюда вместе с моей женой, испортили моего сына Эрби. Он теперь считает, что нам надо дружить с эсорами, перенимать некоторые их обычаи. А какие у них обычаи? Это же обычные торгаши и попрошайки, нет в них мужской чести, — разошёлся хуррит.
Ощущение, что за нами следят, появилось вновь. Приложив палец к губам, призвал собеседника к тишине. Торжественная зала для приёмов во дворце, где мы обедали, размерами напоминала баскетбольную площадку. Под изумлённым взглядом хуррита. Дважды обошёл все стены, выстукивая, но пустот не обнаружил.
— Наверное, я ошибся, — присел на своё место, — позволь дать совет. Даже у стен есть уши, не верь никому. Хурре окрепли, расширили свои земли, контролируют всю торговлю.
— Это хорошо, — кивнул Шутарна, не уловив сути разговора.
— Ты стал слишком опасен для многих, в первую очередь для хаттов и фуралов.
— Но фуралы мои союзники, моя дочь…
— Знаю, сам её отвозил. Но став сильнее, ты стал угрозой даже для праителя фуралов. Ваши предки уже однажды завоёвывали их земли, дойдя до могучей реки Аман Даву. А вдруг ты захочешь повторить это? Пусть у Аменхотепа больше воинов, но он знает, что хурре сильнее. Думаешь, он не захочет убить тебя, если ему будет угрожать опасность?
— Я убил бы Супилулиума, но не могу — мы заключили мир, прошло всего больше года. — Шутарна, похоже понял мою мысль.
— Он тоже с удовольствием бы тебя убил, — продолжал давить на хуррита, — поэтому нельзя громко говорить о своих планах. Услышат такое эсоры, все сделают, чтобы нарушить мир между тобой и Супилулиумом.
— Они не смогут! — уверенно заявил хуррит, откидываясь на подушки.
— Допустим, часть эсоров переоденется воинами хурре и нападут на селение хаттов. Или переоденутся хаттами и нападут на селение хурре. Что будет?
— Месть, — не задумываясь ответил Шутарна, даже привстав с подушек. До него дошло, он молчал целую минуту, прежде чем горестно проронил:
— Как жаль, что ты не родился хурре. Какой великий правитель получился бы из тебя!
Перед уходом ещё раз напомнил Шутарне, чтобы не распространялся о своих планах насчёт хурре. После ряда поражений в войне с хурритами, очень много ассирийской знати нашло место в Вешикоане, пользуясь покровительством жены правителя. И пусть хурриты всегда были плохого мнения об эсорах как о воинах, но я лично сталкивался с ними в бою. Они не были так упёрты как хурриты, но воевать умели, как и все народы в этих землях.
