— Мы же, мистер Сергий, вроде бы договаривались о двухсторонних переговорах?
— А мы и будем разговаривать только вдвоем, — жестко усмехнулся в ответ я. — А это свидетели, которые будут фиксировать все, что мы скажем. Во-первых, у меня есть правило никогда не вести переговоров за спиной у союзников, и я никогда им не пренебрегаю. Во-вторых, в связи с тем, что ваши элиты давно и фатально оторвались от собственных народных масс, я не уверен, что простые американцы будут верно проинформированы о содержании наших переговоров, а потому позвал сюда храбрую девочку, голос который должен услышать весь мир, и заодно ее родителей, так как сама Саманта Смит является несовершеннолетней. И еще, мистер Шульц! Любого, кому вздумается причинить зло этой семье, я лично отловлю, где бы он ни находился, и выверну наизнанку как старый носок! Я это умею, и обязательно сделаю. Имейте это в виду. А теперь идемте, будем разговаривать разговоры, пока у меня есть такое настроение. Летс гоу!
Четверть часа спустя, там же, императорские апартаменты
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи
За столом переговоров рассадка участников была довольно оригинальной. Я сидел напротив мистера Щульца, справа от меня находилась советская делегация, слева — семейство Смитов; таким образом, американский госсекретарь оказывался один против всех. При этом Смиты жадно впитывали саму окружающую обстановку и все происходящее здесь. Тридесятое царство — это сказка для детей, а вот галактический линкор планетарного подавления напоминает взрослым суровую и мрачную историю из «Звездных войн», где не хватает только злобного Дарта Вейдера и безумного императора Палпатина. Прямо от своего дома они вознеслись сюда, на орбиту, к источнику моего могущества, из двадцатого века в один миг шагнув на несколько тысячелетий вперед.
Кстати, на мистера Шульца эта мизансцена произвела значительно меньшее впечатление, и я уже знаю почему. Эти вислоухие ишаки, Рейган и компания, увидев, что я лично прибыл к ним на единственном линкоре, решили, что меня не стоит воспринимать всерьез. Мол, настоящие императоры сидят у себя дома в столичном мире на троне и самолично не лазают по разным закоулкам. Ага, щаз! Это французские, британские и испанские короли сидели дома как прикованные, а вот всероссийские императоры, начиная с Петра Великого, шведские короли (лично знаком с одним таким), да король Пруссии Фридрих Великий лично выступали в походы вместе со своими армиями.
Что касается единственного линкора, то императору Шевцову его систершипа хватило для того, чтобы основать свое государство прямо в сердцевине владений эйджел, и целая многочисленная и разветвленная цивилизация пятого уровня ничего не могла поделать с его новорожденной Империей объединенного человечества, ибо при каждой атаке ее зубы крошились как под алмазной фрезой. А государство, созданное гением Владимира Шевцова, проводя через инверсию побежденные, но не уничтоженные воинствующие кланы темных эйджел, после каждой такой попытки становилось все сильнее. Но нынешнему американскому руководству такие материи неведомы в принципе, они и свою собственную земную историю знают очень фрагментарно — мол, здесь читали и здесь читали, а здесь заворачивали рыбу или пролили кофе. И уж тем более они не подозревают о том, что, даже если бы я не схватился за мистера Кейси, все равно их хитрость с термоядерной боеголовкой в грузовом отсеке шаттла «Дискавери» была бы вскрыта задолго до его старта. Хитрость, примитивная донельзя. Впрочем, с этого мы и начнем.
— Начнем с того, — сказал я, — что мне прекрасно известно, что эти переговоры администрация президента Рейгана затеяла исключительно с целью потянуть время и получше подготовить какую-нибудь подлость, которая поможет вам меня уничтожить. Не так ли, мистер Шульц?
Мой оппонент ни на секунду не изменился в лице, но мысли в его голове заметались бешеными белками. Расшифровать я их не мог, ибо нет у меня задатков мага Разума, но вот настрой ужаса и смятения уловил отчетливо. И это же через призму заклинания Истинного Взгляда увидели Громыко с Лавровым, а также все трое Смитов. При этом у Саманты, которая владела собой намного хуже родителей, на лице отобразилось неприкрытое отвращение.
Наконец американский госсекретарь справился с бушующим внутренним смятением и сказал:
— Вы ошибаетесь, мистер Сергий, мы и в самом деле хотели договориться с вами о длительном мирном сосуществовании.
— Ваше высказывание ложно! — отрезал я. — Ни о каком мирном сосуществовании, тем более длительном, вы договариваться не собирались, ибо всем в Белом Доме известно, что этот пункт поставлен в программу для отвода глаз. Тема переговоров об освобождении арестованных мною мистера Кейси, мистера Уайнбергера и генерала Весси-младшего гораздо более правдоподобна, но меня не интересуют заключенные ваших тюрем, которых вы намереваетесь выставить на обмен. Более того, если я захочу кого-то из них освободить, то обойдусь без вашего содействия. Атака на Пентагон была еще не самым крайним случаем проведения десантно-штурмовой операции. Мои воители и воительницы способны брать на штык и гораздо более защищенные объекты, так что не удивляйтесь, если в ближайшем будущем моя коллекция в галерее моральных уродов пополнится новыми экземплярами, а у вас, наоборот, сильно убудет разных ценных пленников. Вы, мистеры (я имею в виду правящий класс, а не весь американский народ), есть мерзость в господних глазах, лживая, кровожадная и алчная до чужого добра мерзость…
— Но позвольте сказать, мистер Сергий! — вскричал мистер Шульц. — Мы совсем не такие, вы на нас наговариваете!
— Такие, такие, и даже еще хуже! — вполголоса проворчал Сергей Лавров и добавил ту самую коронную фразу при дебилов, которая сделала его знаменитым у нас в двадцать первом веке.
Андрей Андреевич Громыко молча кивнул, а Смиты понимающе переглянулись, потому что переводящее оборудование «Неумолимого» перевело им последнюю фразу Лаврова не полностью. Впрочем, слово «дебилы» было понятно им и без перевода.
— Тут, мистер Шульц,- сказал я, — никого не введут в заблуждение ни ваши притворные улыбки, ни пустые, ничем не подкрепленные обещания. Во-первых, я сам, как выходец из двадцать первого века, прекрасно знаю им цену, а потому не верю ни одному вашему слову. Во-вторых, каждый из присутствующих, кроме вас, наделен мною свойством распознавать истинный смысл ваших слов и действий, чтобы никогда больше никто не купился на подобную фальшивку. Одним словом, разговаривать нам с вами не о чем, ибо любая бумага, какую вы можете подписать по итогам этих переговоров, будет стоить не больше, чем газета в деревенском сортире, заранее разорванная на четвертушки. Да и желания подписать с вами хоть какое-нибудь соглашение у меня сейчас нет. Зато имеется ультиматум. Если в течение трех дней с сего момента вы не начнете вывод из Европы своего ядерного оружия первого удара, то есть крылатых ракет «Томагавк», а также баллистических ракет средней и меньшей дальности, тогда пеняйте только на себя. В случае вашего отказа от выполнения этого требования руки у меня окажутся развязаны. Как говаривали в таких случаях старики-римляне, горе побежденным.
— Но это невозможно! — воскликнул Джордж Шульц. — Эти ракеты необходимы нам для того, чтобы сдерживать агрессивные поползновения Советов, и уж тем более это невозможно сделать в течение трех дней!
— И вот вы, мистер Шульц, опять совравши, по крайней мере, в части «агрессивных поползновений Советов», — парировал я. — Вы прекрасно знаете, что никаких таких поползновений нет, и в Москве уже давно никто не произносит даже ритуальных фраз, вроде «победа мирового коммунизма». Эти ракеты «Першинг-2» и 'Томагавк’нужны вам для внезапного нападения на Советский Союз или, на худой конец, для такой переговорной расторговки, когда вы не потеряете почти ничего, а вот позиции вашего оппонента будут сильно ослаблены, потому что ракетно-ядерные силы ваших союзников по НАТО, Франции и Великобритании больше не будут уравновешиваться советскими ракетами средней дальности.
