Мы неслись по выжженной равнине, подгоняя птиц. Вокруг от жары плавился воздух. Даже встречный ветер не приносил облегчения. Мы молчали, каждый погружённый в свои мысли. Я просчитывал варианты обороны, понимая всю их призрачность. Минден, судя по стиснутым зубам, переживал за Юлину и злился на Мико за её фатализм. А Мико… она просто смотрела вперёд невидящим взглядом, её лицо не выражало ничего, кроме отчаяния.
Именно в этот момент, когда мы огибали россыпь крупных камней, из-за поворота вынырнул разъезд верховых. Пятеро всадников на поджарых, жилистых цезарях. Пыльные плащи, потрёпанные шляпы, в руках наготове карабины.
Они остановились, преграждая нам дорогу. Жилистый тип с бегающими глазками и шрамом через всю щеку — окинул нас цепким взглядом. Видимо, старший у этих подозрительных всадников. Его глаза задержались на Мико, скользнув по её стройным ногам, видневшимся из-под короткого пончо. В его взгляде мелькнуло неприкрытое похотливое любопытство, смешанное с чисто бандитской наглостью.
Моя рука сама собой легла на кобуру с «Головорезом».
— Мин, Мико, — сказал я тихо, не сводя глаз с бандитов. — Поезжайте-ка вперёд. Не останавливайтесь, пока не доберётесь до кантины. Встретимся там.
Заметив, как профессиональный игрок открывает рот, чтобы возразить, я придавил приказом, не терпящим возражений, как говорил утром с породистым.
— Живо!
Минден бросил на меня быстрый, обиженный взгляд, кивнул и тронул поводья. Мико на мгновение замешкалась, но потом тоже погнала своего цезаря следом за ним. Они проехали мимо бандитов, которые расступились, пропуская их, но провожая девушку всё теми же сальными взглядами.
Когда они скрылись за следующим изгибом тропы, бандиты перевели взгляды на единственного оставшегося, то есть на меня. Тип со шрамом сплюнул и усмехнулся, показав кривые жёлтые зубы.
— А ты чего раскомандовался тут, а, приезжий? — лениво протянул он, положив руку на рукоять своего револьвера. — Может, мы тоже с бабёнкой вашей хотели перекинуться словечком другим? Уж больно ножки у неё… аппетитные. Давно таких не видали. Как насчёт маленькой остановки? Пива бы выпить, или чего покрепче? Угостишь? У тебя ж, деньжата водятся?
Его приятели загоготали, словно услышали самую смешную шутку в жизни. Они явно чувствовали свою силу — пятеро против одного. И им явно не нравился мой приказной тон.
Я внутренне скрипнул зубами. У меня снова проблемы. Вечные, мать их, проблемы. Словно магнитом притягиваю. Только что закусился с этими местными культистами, спасая девчонку Мина, как тут же нарисовались эти ухари. Пятеро. Против одного. Стандартный расклад для этой дыры. Ноздри щекотал запах пыли, пота и дешёвой дым-травы, исходящий от них. Зной стоял тот ещё. Породистый нервно переступил с ноги на ногу, чувствуя напряжение, разлитое в воздухе.
— Слушайте, парни, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, без тени страха или агрессии, хотя внутри уже кипел. — Я понимаю ваше гостеприимство. Ценю предложение выпить. Но правда, спешу. Знаете, как бывает? Дела не ждут. Важные дела.
Тип со шрамом — Шрам, буду звать его так про себя, — прищурился, его бегающие глазки оценивающе прошлись по мне, по седлу на цезаре, по карабину за спиной.
— Дела… Важные? — он криво усмехнулся, обнажая прокуренные жёлтые зубы. — А ты, часом, не врёшь нам, сударь? Что-то непохож ты на делового да занятого. Больше на такого же бродягу и головореза, как и мы. Только прикид покруче, да птичка под тобой породистая. Откуда дровишки, а? Может, поделишься с простыми тружениками? А то нам Атаман не даёт сейчас караваны щипать, говорит, война…
Его подельники снова загоготали. Один из них, низкорослый и толстый, с сальным лицом и волосами, поправил своё старое ружьё.
— Да брось, — писклявым голосом сказал он, обращаясь к Шраму. — Чего с ним лясы точить? Видно же, фраер какой-то залётный. Надо просто потрясти его хорошенько. И птичку забрать. Атаман обрадуется такому скакуну.
Ну всё, приехали… Разговор явно зашёл явно не в ту сторону, куда мне надо. Мирным путём разойтись не получится. Я чувствовал, как адреналин начинает поступать в кровь. Рука сама активировала Скрижаль. Время действовать.
— Я вас по-хорошему просил, — проговорил я, уже выбирая Руну Обжигающего Света. Воздух вокруг меня едва заметно замерцал. — Не нарывайтесь. День сегодня и так паршивый. Вам удачи не будет…
Шрам, видимо, что-то почувствовал или просто решил, что хватит разговоров. Его реакция была молниеносной. Рука метнулась к револьверу на поясе, и прежде чем я успел моргнуть, грянул выстрел. Он был невероятно быстр, признаю. Настоящий стрелок Пустоши. Быстрый, как змея, и меткий к тому же.
Но Руна Щита Обжигающего Света сработала безупречно. Пуля ударилась в невидимую преграду в паре сантиметров от моей груди в районе сердца, расплющилась и упала на землю оплавленным куском свинца. Щит вспыхнул ярким, почти ослепляющим светом, заставив бандитов зажмуриться.
В этот самый момент я выхватил «Головорез». Моя рука двигалась почти на автомате, результат длительных тренировок, моего Навыка и десятков подобных стычек. Я хотел влепить пулю Шраму прямо между его бегающих глаз, но успел передумать. Выстрел! Грохот эхом прокатился по скалам. Пуля ударила не в плоть, а в металл. Револьвер Шрама вылетел из его руки, звякнув о камни.
— А-а-ах! — взвыл он, хватаясь за ушибленную руку. Он скорчился в седле, но я видел — кость цела, просто сильный удар по пальцам и ладони. Больно, но не смертельно.
302
Остальные четверо тут же схватились за оружие — карабины, винтовки, ружья, револьверы. Их лица исказились от злобы и некоторого замешательства. Они явно не ожидали такого отпора.
— Идиоты, — процедил я сквозь зубы, держа их на мушке «Головореза». Мой голос звучал холодно и уверенно, хотя сердце колотилось как бешеное. — Совсем страх потеряли? На Восходящего полезли? Я бы вас уже всех здесь перещёлкал, как мабланов бешеных. Да только доброта моя врождённая и религия не позволяют лишнюю кровь проливать. Настроение, опять же, не то… Философское, понимаешь…
Слово «Восходящий» подействовало. Они замерли. Переглянулись. Страх пробивался сквозь их бандитскую наглость.
Шрам перестал стонать и выпрямился в седле, всё ещё держась за ушибленную руку. Он посмотрел на меня совсем другим взглядом — внимательным, оценивающим.
— Восходящий… — прохрипел он. — Я слышал, в этих краях только один такой… Кир. Тот самый Кир? Это ты, что ли?
Я чуть опустил ствол револьвера, не переставая, однако, контролировать их.
— Ну, допустим, я, — кивнул в ответ. — А ты с какой целью интересуешься? Автограф нужен? Или есть претензии к качеству обслуживания? Могу повторить бесплатно. На этот раз постараюсь доставить пулю прямо между глаз.
Шрам помотал головой. Его лицо стало серьёзным.
— Нет… Нет, никаких претензий, — сказал он быстро. — Наоборот… Э-э… Атаман Драк. Да, ты с ним знаком. Рассказывал, что спас ты его. Он велел, если встретим тебя, проводить к нему. Срочно.
Я удивлённо поднял бровь. Драк? Хочет поговорить? После нашей последней встречи, когда я отпустил его на все четыре стороны, дав припасы, очень сомневался, что мы увидимся с ним хоть однажды. Это было почти неожиданно, но удивляться я устал.
— Проводить к Атаману? — переспросил я. — А чего же вы тогда сразу с пушками на меня полезли? Так теперь принято встречать гостей?
Шрам виновато развёл руками, насколько позволяла ушибленная кисть.
— Да мы ж не признали сразу, Кир… Ты извини. Бабёнка ещё голая… Почти. Сам понимаешь, жизнь такая. Думали, очередной… ну, ты понял. А тут вон оно как… Сам Восходящий. Поехали, а? Он ждёт.
Я помедлил секунду, взвешивая риски. Но выбора особо не было. Драк мог быть полезен. И судя по всему, у него были причины искать встречи со мной.
— Ладно, — сказал я, убирая «Головорез» в кобуру. — Веди. Только давай без фокусов.
