Что я могу сказать! С козырей зашел. Впрочем, я продумал любые варианты начала этого разговора. Включая долгое хождение вокруг да около. Но Василий Александрович был не таков. Или просто решил не церемониться с будущим покойником.
— Как будет угодно вашему Императорскому Величеству. — Ответил я спокойно, не поднимая головы.
Император недовольно крякнул, прошел к столу, взял стул дежурного и уселся.
— Так мы с тобой, Олег-Иван, каши не сварим. Расслабься. Если то, что я знаю о Стилете Императора или Арлекине — правда, нам с тобой церемонии ни к чему. Мы либо договоримся. Либо ты отсюда не выйдешь.
Я промолчал. Поднял голову и посмотрел на императора. Не в глаза, конечно. Это могло быть воспринято как вызов.
— Что скажешь?
— Я бы предпочел, чтобы меня называли Олегом Строговым. — Ответил я. — Все же Арлекин был совсем другим человеком. И жил в совсем ином времени. Но чтобы не тратить ваше время, Ваше Величество, вы правы. Иван Сергеевич Шереметьев, вернее то, что от него осталось — это тоже я.
— Хотелось бы услышать правдоподобную версию того, как это получилось? Как знаменитый Арлекин, чье имя наводило ужас на ограненных Империи, стал Олегом Строговым.
— Я бы сказал, Ваше Величество, стечением обстоятельств. Но я понимаю, что такой ответ вас не устроит. Вы же знаете предысторию отношений наших семей?
— Мои предки свергли твоих предков с престола. Главу клана заставили принести прямую клятву верности моему роду. Клятву, распространяющуюся на потомков. Ты служил моему прадеду в качестве телохранителя и карателя. Все так?
— Все так, Ваше Величество.
— Я не чувствую клятвы. По идее, сейчас, когда ты рядом со мной, она должна была активизироваться.
— Клятвы больше нет. Мы с моим другом Эдуардом Игнатовым придумали, как обойти ее условия. Вернее, Игнатов вместе с одним из сильнейших ограненных клана Аметист создал артефакт, в который после смерти должна была перейти моя душа. Но в отличие от филактерий личей, этот артефакт был лишь временным хранилищем. Предполагалось, что я умру, душа переместится в артефакт. Люди Игнатова предоставят тело кататоника, в которое я вселюсь, свободный от обязательств.
— Ага. Вселишься и что дальше? Месть?
— Зачем? — Я позволил недоумению проявиться на лице. — Кому отомстить? Человеку, который был моим повелителем и… наверное, другом? Тогдашний мир был куда больше нынешнего, Ваше Величество. Было множество стран, помимо Драгоценной Империи. Я собирался просто жить своей жизнью. Я был стариком. Одиноким стариком. В конце концов, Император мог сковать себе новый стилет. А этот — я коснулся груди кончиками пальцев, — затупился. Впрочем, не скрою. Возможно, полностью уничтожить мой клан и камень было бы лучшим решением тогда. Я считал положение своего клана несправедливым.
— А сейчас?
— А сейчас клана нет. Клятвы нет. У меня новая жизнь. Империя в далеком прошлом. Там же похоронены мои враги, друзья, обиды и негодование. Я не претендую ни на что, кроме прочного положения в Ожерелье. На службе ему. И вам, Ваше Величество. Но, — я чуть не перебил Шуйского, тот нахмурился, но спустил мою дерзость, — я бы хотел сам выбирать характер этой службы.
Император потер свой квадратный подбородок. Вообще, все Шуйские всегда были такими… угловатыми. Квадратно-амбразурными. Василий Александрович был похож на своего прапрадеда. Человека, который сделал меня шутом своего сына. Впрочем, сходство было не портретное. Однако общие фамильные черты проглядывали явственно.
— Я так понимаю, с вашей затеей со вселением, вышла какая-то промашка. — Ровно спросил он.
— Промашка. Длиной в четыреста лет, Ваше Величество. Я не знаю, что пошло не так. Хотя предполагаю, что виной Выплеск. Возможно. Так или иначе, люди Игнатова не пришли. А мою гробницу засосала Хмарь. И выплюнула ее во время очередного прилива в окрестностях Алого Рассвета. Там артефакт с моей душой нашли местные ребятишки. Кирилл — мой теперешний младший брат принес медальон в форт. В этот же день состоялось покушение на его родителей и брата. Я пытался помочь Олегу — но он умер. Я ничего не смог сделать. И занял его мертвое тело. Вот и вся история, Ваше Величество.
— Умер? — Лицо императора исказила неприятная усмешка.
— Клянусь Силой, Ваше Величество. — Аура вспыхнула вокруг меня. Даже браслет не сдержал. — Я не причастен к его смерти. Я пытался помочь ему. Но я опал. Не аметист и не турмалин. Я не смог.
Император помолчал, разглядывая мягко светящиеся камни аффектора.
— Арлекин был абсолютом. — Наконец, сказал он, оторвавшись от созерцания Стены Клятв. — Ты?
— Магистр. На границе старшего магистра. Возможно, уже и за границей. Я не сохранил грани. Только ауру. Но я очень быстро их восстанавливаю. Аномально быстро. С другой стороны, никто раньше таких экспериментов не проводил. Полагаю, что ранг абсолюта я восстановлю в скором времени. — Я был предельно откровенен. Лгать в этом месте было нельзя. Император не просто так пялился на камни аффектора. Солги я, и королевский опал, завязанный сейчас только на мою ауру, даст ему об этом знать. Да и зачем лгать? Если я надеюсь на сотрудничество, надо показать товар лицом. Он и так знает обо мне почти все.
— Старший магистр — опал. Давненько в Ожерелье не было даже магистров этого камня. Вернее, королевский опал. Ведь есть разница?
— Я считаю, что нет, Ваше Величество. Опалы и султаниты — просто разбавленная кровь королевского опала. Когда не стало клана и общей политики, многие тайны граней опала канули в забвении. Никто не следил за чистотой крови. Никто не знал, как правильно развиваться. Поэтому опалы сейчас выглядят так… жалко. И их так мало.
— Некоторые мои советники тоже так думают. А камень-то полезный. И довольно могущественный. — Он посмотрел на меня внимательно. — Хочешь заняться развитием этого направления?
Вот здесь надо быть крайне осторожным. Я примерно понимаю направление мыслей императора. Опал — камень шпионов и тайных убийц. А это применимо против людей. Ожерелье воюет с тварями, а не с людьми. Ну и зачем зергу баян?
— На самом деле нет, Ваше Величество. Вернее, у меня была мысль организовать под патронажем Кабинета школу подготовки для сотрудников Тайной Службы из ограненных опалов. Вампиры все же не закрывают все потребности этой конторы. Их лояльность можно обеспечить клятвой верности императору и Ожерелью. Но это не моя цель. Так, результат побочных размышлений о состоянии сегодняшнего государства.
— Вот мы и подошли к главному вопросу сегодняшней беседы. Чего ты хочешь, Олег Строгов? Просто жить? Не верю. Абсолюту это… не по рангу. В чем твоя цель?
Я подобрался. От того, насколько я буду убедительным именно сейчас, зависит моя дальнейшая судьба. Впрочем, я опять решил выбрать тактику максимальной откровенности. Кажется, с Шуйским это отлично работает. Хотя зерг его разберет. Императора я прочитать не мог. Тот в совершенстве владел лицом и жестикуляцией. И прекрасно контролировал эмоции.
— Я хочу победить Хмарь. Вернее, я хочу ее изучить. За четыреста лет в Ожерелье ее научились использовать. Отражать приливы. Убивать монстров. Вы с ней сжились. Большинство людей считают, что Хмарь будет всегда. И большинство перестало считать ее смертельно опасным врагом. Мне кажется, что это ошибка.
Император поднялся и прошелся вдоль стены. Снова повернулся ко мне.
— Со стороны виднее да, Арлекин? Впрочем, ты не сказал ничего нового. В этом вопросе я с тобой согласен. Мне практически с боем приходится выбивать финансирование и содействие кланов на проекты, связанные с противодействием Хмари. Люди привыкли к ее существованию где-то там. Вдалеке от больших городов. А ситуация меняется. Хмарь теперь приходит к нам в самое сердце Ожерелья. Впрочем, с сектантами ты сталкивался. — В голосе императора слышалась затаенная горечь. Я попал своим выступлением в болевую точку. Впрочем, Шуйский позволил этой горечи прорваться. И считать ее. Очень опасный человек. Непрозрачный. Мне нравится.
