– Нет‑нет, некогда мне рассиживать, завтра рано вставать, нужно поспать хотя бы чуточку, – ответил с уважением мужичок. – Просто не мог не возразить барышне. Видел я его лично, собственными глазами.
– Кого? – чуть не рассмеялась бродяжка, но сдержала эмоции.
– Того, про кого разговор, – ответил мужчина. – Год назад. Километров за сто пятьдесят отсюда.
Собрался я, значит, табак отнести на соседнюю станцию. Местный самосад, крепкий, зараза, легкие можно выплюнуть, если закашляешься.
– Что значит «самосад»? – спросил вдруг Серёжа.
– Это значит, сынок, что табак сами вырастили.
– И долго он растет? – продолжал интересоваться молодой смотритель.
– Месяца три, не меньше, – ответил мужик и отмахнулся рукой. – Так о чем это я? А, о черном бродяге. Иду я, как обычно, вдоль путей и думаю о том, как потрачу награду за доставку. Смотрю, навстречу идет кто‑то. Пригляделся, человек с автоматом чешет, да не на плече висит на ремне, а в руках держит. На бандита не похож, я их много раз видел, тем более, что не ходят проклятые по одиночке. На наемника тоже. Ни на кого не похож, в такой одежде никто не ходит. Длинная кожаная куртка с капюшоном. Штаны и берцы. Все черное.
Останавливаться я не стал, виду не подаю, что испугался, натуру хищника знаем, плавали. Иду и соображаю, нырять в лесок смысла нет, только засвечусь, что товар ценный несу. Подхожу ближе, а он голову вниз опустил и не замечает меня. Капюшон половину лица скрывает, щеки и губы синие, словно мертвый. Руки такие же, как только оружие держит, не знаю.
Делаю шаг в сторону, уступаю ему дорогу, значит, а он мимо прошел, будто меня и нет вовсе. Только когда он рядом был, дыхание мое перехватило, ни вздохнуть, ни выдохнуть. Грудь сильно сдавило, думал, задохнусь. После отпустило, полумертвый этот ушел дальше и вскоре скрылся из виду.
– А слова? – перебил мужичка челнок. – Слова он говорил какие‑нибудь?
– Что‑то мычал тихонько себе под нос, не до этого мне было, чуть не умер без воздуха.
– Ха‑ха‑ха, – громко захохотала неугомонная бродяжка. – Ты себя в зеркало‑то видел? Хотя о чем это я, ты вообще хоть что‑то видишь? Очки с толстенными линзами для красоты носишь?
Женщина встала из‑за стола, подошла к мужичку и пощелкала пальцами перед его лицом.
– Чего не реагируешь? – продолжила женщина.
– Тихо! – ударил ладонью об стол Сергей. – В моем убежище не позволю издеваться над пожилыми.
Бродяжка замолчала и, обернувшись, посмотрела на смотрителя с удивленным лицом. Женщине казалось, всем весело от ее придирок.
– Ты какой пример сейчас показала сыну? – продолжил Сережа. – Кем он вырастит, по‑твоему?
Женщина обиженно взяла свои вещи со стола и пошла на лавку к ребенку.
Все сидели молча некоторое время и думали о словах молодого человека.
– Но главное не это, – вдруг продолжил мужичок с козлиной седой бородкой. – После того как черный бродяга прошел, через полчаса он снова оказался впереди меня и опять шел навстречу. Та же куртка, штаны и автомат. Вот скажите, я что, на сумасшедшего похож?
В зале со стороны лавок раздался смешок.
– Вроде в своем уме до сих пор, стихи знаю наизусть и считаю хорошо в уме. Точно говорю, навстречу шел он и никто другой. Это я без очков нихр… Ничего не вижу, а в очках вполне даже. Не стал его дожидаться и завернул в лесок переждать. Второй такой задержки дыхания я мог и не выдержать.
Мужичок выпил тёплой кипячёной воды из протянутой ему кружки и пошёл спать в свой угол.
Бродяги молча сидели и поглядывали друг на друга.
– Так вот оно что, – произнес еще один челнок, но помоложе. – Я думал, брешут все на Ерелинской станции.
– Ты это, братец, про что? – задал вопрос первый челнок.
– Ходит там легенда, будто на одной из станций не пустили паренька на ночлег. Шел он с матерью своей. Та в метрах двухстах впереди была, не знаю почему, поругались, может. Так вот, зашла она в убежище, а когда сынок подошел, то перед его носом дверь и закрыли на ночь. Не успел, сказали, комендантский час. А еще болтают, будто покусали его в тот вечер зомби, но, видать, не сильно или еще что, в общем, не до конца заразился паренек. А может, иммунитет сработал, кто ж его знает. Короче, ходит он теперь и ищет свою мамку, заглядывает в окна станций и зовет ее.
– Короче, короче, – пробубнила выжившая бродяжка и повернулась спиной, лежа на лежанке на полу. – У кого короче, тот дома сидит.
– Я думал, это байка, страшная сказка на ночь детей пугать, – продолжил, не обращая внимания на слова женщины, второй челнок. – Ну чтоб боялись по ночам на улицу ходить, да и вообще были осторожны.
Свеча на столе вновь потухла. Сергей взял ее в руки, чтобы заново поджечь от огня в печи.
В железную дверь станции кто‑то постучал. Сережа посмотрел, как обычно, через щель между досок в заколоченном окне и отскочил от легкого испуга. Снаружи в окно станции через решетку пытался вглядываться человек в черной кожаной куртке с капюшоном на голове.
Глава 9
Утро следующего дня.
Борис Валентинович постучался в дверь станции Бякино. Через пару мгновений та открылась, и друзья зашли в помещение убежища. Маша и Ю, не успев переступить порог, налили воду в таз и поставили на греться на печь. Ноги девушек «гудели» от ходьбы по мелким камушкам возле железной дороги.
Борис сел в своё любимое кресло. Скинул тяжелые кожаные ботинки, затем аккуратно снял тонкие носки и, засунув их в обувь, откинулся на спинку и протянул ноги вперед.
Настя робко стояла у входа и осматривала незнакомый зал.
– Ну как тебе тут у нас? – Маша подошла к молодой женщине и, взяв ее за руку, повела к столу. – Тесновато? У вас‑то побольше места будет.
– Уютненько, – тихонько произнесла Анастасия и посмотрела на вошедшего в дверь Сережу.
Сергей поставил на пол два эмалированных ведра со свежей водой из колодца, одно возле умывальника, а второе у печи, и накрыл их железной крышкой.
Молодой человек переглянулся с супругой и подошел к новенькой.
– Сергей, – парень вытер сырую руку об свои штаны и протянул девушке. – Для друзей просто Сережа. Директор этой богадельни.
– Настя, – скромно представилась девушка.
– Вот что, Настя, – продолжил Серёжа. – Раз уж ты наш гость, то мой с мылом руки, садись за стол, будем все вместе завтракать.
