Женщина, не дожидаясь разрешения, забежала за кирпичное строение столовой и исчезла в еще не совсем сбросивших листья кустах.
– Проследи за ней, чтоб убежать не удумала, – отправил Сережа за женщиной Сашку.
– Что думаешь? – спросил Борис Павла.
Пашка подошел к Михаилу и поправил ему воротник на курточке:
– Когда мы их встретили, они про какую‑то мамку болтали, – начал близнец. – Что теперь богаты и обратно им никак нельзя. Еще про смотрителя что‑то, я не разобрал.
– Я так и подумал сразу, как Сережа мне рассказал, – Борис снял очки и убрал в нагрудный карман.
Женщина вернулась под дулом Сашкиного автомата.
– Сбежать хотела, представляете, – шмыгнул носом Сашка.
– Что? Любимая? Ты хотела меня бросить? – заныл Мишаня.
– Заткнись уже, тютя, – зашипела Света.
– Тише, тише, не нужно ругаться, сейчас всё прояснится, – пытался успокоить парочку Борис Валентинович. – Я кое‑кого взял с собой.
Из столовой вышла Анастасия и, узнав в Михаиле брата матери, удивленно проговорила:
– Дядя Миша?
Глава 10
– Миша? – всплеснула руками от удивления Настя и заплакала навзрыд. – Как ты мог? Они же племянники твои внучатые. Ты же нянчился с ними и помогал.
Ноги женщины ослабли, и она чуть не упала на землю. Борис успел подхватить под руки и плавно усадил на ступеньку возле двери постирочной.
– Значит, ты Мишаня, непутевый сынок Лидии Михайловны, – Борис встал перед врунишкой в полный рост и посмотрел в глаза. – Это же просто замечательно.
– Правда? – спросил Михаил.
– Идиот, – цокнула языком Светлана.
– Сережа, разведи‑ка ты эту парочку по разным углам, – прищурил левый глаз наставник.
– Зачем, Борис Валентинович? – Сережа зачем‑то тоже прищурил левый глаз, вероятно, подумав, что это какой‑то знак.
– Мишаню в постирочной заприте, а жену его на кухне в столовой, – Борис повернулся к Маше и добавил: – Вместе с Ю отведите ее и постерегите недолго. Только обыщите как следует и не дайте себя провести. А нам с Сергеем нужно переговорить в доме.
***
– Вот оно что, – улыбнулся по‑доброму Сережа. – Тяга к приключениям и нехватка острых ощущений? Всё как обычно, да?
Сергей и Настя сидели на диване напротив камина в комнате отдыха. Борис стоял на коленях возле очага и, подбросив кусок березовой коры, пытался раздуть угасающие угли. Огонь резко вспыхнул, и приятный смолянистый запах разошелся по всей комнате.
– Так ты со мной? – спросил Борис, складывая рубленные дрова в виде шалаша. – Мне бы не помешала помощь напарника.
Мужчина только что подробно рассказал молодому человеку всё, что произошло на станции Стромино.
– Значит, харчи покойного Федора можно с чистой совестью считать своими, – серьезным голосом произнес Сережа. – Только мне непонятны две вещи.
– Какие же? – Борис отошел от разгорающихся дров и сел на диван возле входной двери. – Спрашивай, брат.
– Как хозяйка Стромино смогла собрать две спортивные сумки патронов? – Сергей бросил взгляд на Настю и тут же перевёл на Бориса. – Это же очень много. Сидорович целого рюкзака провизии не пожалел только чтоб припугнуть бабку.
– Станция приносит неплохой доход, – сказала тихо Анастасия. – Дед при жизни много откладывал, говорил, на черный день. Продавал, менял, в долг давал под проценты. Баба Лида нашла его схрон после смерти. Да и искать‑то было не сложно. Старый скупердяй спал на своем богатстве. На отдельной кровати дрых, так вот под ней и нашли ящики с патронами и не только. Да и бабушка сейчас цену за ночлег подняла в два раза и кино крутит вечерами не бесплатно. За каждый чих на ее станции штрафует.
– Второй вопрос, я так понимаю, – обратился к Сереже наставник. – Где эти сумки сейчас?
– Верно, – парень встал и заходил по комнате от окна до двери. – Братья сказали, у парочки только продукты с собой.
– Поэтому я их и разделил в разные помещения, – глаза Бориса блестели каждый раз, когда он чувствовал интерес к происходящему. – Да сядь ты, не мельтеши. Эта дамочка, жена, которая имеет на Мишу сильное влияние. Все серьезные поступки в жизни мужчины делают только из‑за женщин. Этот же и шагу без супруги не может ступить, не говоря уж о том, чтобы собственную семью кинуть. Видел, как она на него зыркала и цыцкала?
– Однозначно, в их шайке главарь – Светлана.
Сережа взял деревянный стул у окна и переставил его ближе к огню. Затем сел обратно на диване и попросил Настю сбегать до близнецов, дабы те привели задержанного.
Не прошло и пяти минут, как братья втолкнули в комнату Михаила, но не потому, что тот оказывал сопротивление, а потому, как вертелся и постоянно оглядывался назад в поисках возлюбленной.
Молодой человек указал бедолаге на стул, и тот присел. Братья вышли из дома, уж очень интересно им было, чем там заняты девушки.
– Что решили? – голос Мишани срывался и казался испуганным.
– А что тут решать, – Серёжа положил ногу на ногу и пристально посмотрел на собеседника. – Сдадим тебя бабке, и делов‑то, может, за тебя отвалит нам чего ценного.
– Не может, а точно, – подхватил слова напарника Борис. – Лидия Михайловна обещала за живого награду.
– Слава Богу, за живого, – защебетал Миша, закрыв глаза.
– Угу, но проучить, сказала, не помешает, – Борис чуть‑чуть не выдал свою ухмылку. – Велела поколотить для просветления разума, но без сильных увечий.
Ноги у Миши сами затряслись, он взялся за них руками, но те не слушались и продолжали предательски выдавать страх.
– Верно, проучить нужно, – продолжил Сергей. – Напорим зад ремнем, перейдём славную традицию станции Гыркино.
– О, как раз для этого дела у меня новый ремень теперь, вовремя его приобрел, смотри, какая пряжка металлическая большая, – Борис распахнул кожаную куртку, задрал водолазку вверх и показал орудие наказания, затем быстрыми шагами вышел в коридор и, как следует посмеявшись, сделал серьезное лицо и зашел обратно в допросный кабинет.
– Я же не ребенок, вы что? Какой ремень? Мне тридцать пять лет, я взрослый мужчина в конце‑то концов, – начал брыкаться Михаил.
– А вот поступки у тебя, Мишаня, совсем не мужские, – ответил смотритель. – Предать свою семью ради кучки ресурсов. Это как минимум подло.
