– Не ради патронов я, – повесил голову Михаил. – Ради нее все. Люблю заразу, и ничего поделать с собой не могу. Я же не глупый и в зеркало смотрю иногда. Такие, как она, никогда не выходят замуж за таких, как я. Вот и приходится выкручиваться.
– Выкручиваться? Ты это называешь выкручиваться? – вспылил Сергей. – Жизнь двух родных мальчишек променял на собственное счастье, которое и назвать‑то так нельзя. Неужели не понимаешь, что она использует тебя и, видимо, всегда это делала.
Настя присела ближе к Сереже и дотронулась своей ручкой до его руки.
– Ладно, порите, – в отчаянии махнул рукой Миша. – Только матери не отводите. Там с меня с живого шкуру снимут.
– А вот это уже от тебя зависит, – перевел разговор Борис Валентинович в другое русло. – Мы идем племянников выручать, и патроны, что ты не донес, сильно бы в этом помогли. Усёк? Где сумки, Миш?
Губа Михаила затряслась вслед за ногами, мужчина быстро переводил взгляд то на Бориса, то на Сергея. Вот только в глаза Анастасии он не смел смотреть, и каждое случайное пересечение дико смущало и заставляло краснеть.
– И что? Что дальше? Мне все равно на станции жизни не дадут? – будто сам себе говорил Мишаня. – Для всех я буду предателем до конца жизни.
– Дадут, – неожиданно громко сказала Настя, выпрямила спину и подняла носик кверху. – Я всем скажу, что простила и что ты помог спасти моих сыночков, – девушка сдержала в этот раз слезу. – Если всё пройдет гладко.
– А Светка? Что с ней будет? Она же бросит меня, если подведу. Зачем мне жить тогда без нее.
Сергей посмотрел на Бориса и кивнул, дав понять, что клиент созрел и нужно только его дожать.
Борис вынул ремень из джинс и, сложив его пополам, медленно двинулся к приговоренному.
– Ладно, ладно, ладно, – запаниковал Мишаня и поднял руки вверх. – Тут не сильно далеко наш схрон. Нужно сходить и принести. Только у меня одно условие.
– Какое? – холодным тоном спросил Серёжа.
– Вы нас со Светкой никуда не отводите, ни на какие станции Стромино, понятно? И разрешаете на какое‑то время остаться здесь. Я так понимаю, место безопасное.
– Это уже два условия, – улыбнулся смотритель. – Но хорошо, так и быть, отведешь Сашку и Пашку к сумкам.
Друзья сидели на стульях в столовой и пили кофе. Светлана любезно предложила взять его из своего рюкзака. Дверь открылась, в нее вошли братья и поставили на пол по тяжелой спортивной сумке с патронами. Следом неспеша и без особого желания зашел Мишаня.
– Вот болван, – вскочила Светка. – Так и думала, ничего из тебя не удастся слепить, – женщина резко повернулась к мужчинам и, скаля зубы, прошипела: – Мы теперь свободны? Могу я уйти?
– На все четыре стороны, – ответил молодой смотритель.
– И продукты забрать?
Светка потянулась рукой к своему рюкзаку. Маша перехватила и оттащила его ближе к себе. Вынула пакет макарон килограмма на полтора и сунула женщине.
– Чтобы с голоду не померла, – покачала головой Мария. – Еда не твоя, дорогуша.
Светлана взяла пакет и, не раздумывая, направилась в сторону двери.
– Эй, – окликнул ее Борис Валентинович. – Мужа‑то заберешь?
Женщина неохотно обернулась и спокойно, без всяких эмоций ответила:
– Он мне такой не нужен.
Светка ушла, хлопнув дверью, а Борис подошел к Мишане, положил ему руку на плечо и добрым голосом произнес:
– Нет, Миш, это она тебе такая не нужна.
Глава 11
Стало холодать. Солнце уже грело не так, да и выглядывало из‑за серых облаков всё реже и реже. Часто поднимался ветер, и с неба капали мелкие, почти незаметные капли дождя.
Вдоль железной дороги в сторону города В шли двое мужчин. Один в черной кожаной куртке с капюшоном на голове, на груди висел автомат, через плечо спортивная сумка, а за спиной большой рюкзак.
Второй в камуфляжной куртке, также с капюшоном, со спортивной сумкой и ружьем на плече.
Сзади в нескольких метрах от них, опустив голову, плелась девушка в тонком плаще поверх легкого платья. На спине легкий женский рюкзачок розового цвета с частью провизии и травматом, что дала с собой бабушка.
– И чего мы не пошли раньше? – бухтел Сережа. – Целую неделю просидели на станции. Спрашивается, для чего? Чтобы такой вот погоды дождаться? Этот мелкий дождь хуже даже ливня. Вроде и не мочит, а одежда вся сырая. Как зарядит, так на целый день, считай. Лучше бы уж вылил всё за раз, и дело к стороне. Может, теперь‑то ответите, Борис Валентинович? С какой целью хорошую погоду проспали?
Борис шел по обычаю чуть впереди и сначала ничего не ответил напарнику. Вопрос он, конечно, слышал, но решил промолчать. Мужчине попросту было нечего сказать. Минут через десять ходьбы, Борис, не оборачиваясь, произнес:
– Не знаю.
– Что? – машинально переспросил Серёжа, прекрасно услышав фразу.
– Не знаю, почему мы прождали неделю, – повторил уже более подробно свой ответ наставник. – Чуйка у меня, понимаешь? Еще ни разу не подводила. Будто внутренний голос останавливает, сиди, мол, Борис, и не рыпайся.
Сережа ничего не ответил.
– Нельзя было идти, – продолжил Борис. – Вдобавок, мной овладела сильная лень и сонливость, такого раньше никогда не было. Она только подтверждает мое предчувствие беды.
– Может, это просто возраст, Борис Валентинович? – серьезным голосом спросил Сережа. – В сорок пять вполне нормально уставать.
– Знаешь что? – ухмыльнулся наставник. – Старый конь борозды не испортит. Слышал такую поговорку?
– Угу, слышал, конечно, – радостно ответил молодой человек и весело добавил: – А вы знаете, как она заканчивается?
– Догадываюсь.
– Старый конь борозды не испортит, да и глубоко не вспашет.
Друзья прошли еще несколько минут.
– Думаете, хорошая была идея оставить Машу вместо себя? – спросил Сережа. – Справится?
– Смотрительницей? – Борис поправил натирающий ремень от сумки. – Много ума не надо, чтобы замок ключом открывать и закрывать. Может, всё‑таки вразумит тебя брать плату за ночлег.
Сергей обернулся и посмотрел, не потерялась ли Настя. Девушка выглядела устало и потрепано, но все равно шла и не отставала.
– Скоро Ерелино, каков план? – уточнил парень. – Дальше идем или остановимся?
