– Связать обоих и обыскать до исподнего. И глаз не спускать, пока полковник не приедет.
Солдаты моментально спеленали обоих неизвестных так, что те и дышать начали через раз, а парень, устало присев на ступени крыльца, принялся перезаряжать оружие. Унтер, убедившись, что все команды выполнены, осторожно подошел поближе и, негромко откашлявшись, осторожно поинтересовался:
– Ваше благородие, как это вы так с ними лихо управились?
– Присядь, унтер, – вздохнул Елисей, хлопнув ладонью по ступени рядом с собой. – В ногах правды нет. Тебя как звать-то, служивый?
– Никандром крестили, ваше благородие, – представился унтер, осторожно усаживаясь рядом.
– А по батюшке?
– Иванович я.
– А меня Елисеем зовут, – снова вздохнул парень. – Понимаешь, Никандр Иванович, меня потому и позвали, что я вот такое делать умею.
– Это в школе вашей так пластунов учат? – не сдержал любопытства унтер.
– Угу, – коротко кивнул парень. – Там многому учат. Ты за полковником послал?
– Так сразу, как вы и приказали.
– Ладно, тогда ждем. Не будем поперек начальства в пекло лезть.
– Это верно, – понимающе усмехнулся унтер. – Я чего подошел-то, ваше благородие. Я поблагодарить хотел, что не позволили солдатиков за просто так положить. Что там, на складе, что тут потом. В роте моей ветеранов, раз-два, и обчелся. Молодые все, пороху не нюхали. А господа офицеры, по незнанию своему, того и гляди, на смерть погонят. Они ж простых вещей видеть не хотят.
– Не умеют они, Никандр Иванович, – грустно усмехнулся Елисей. – Гонору много, а знаний нужных нет. Вот и бесятся, что какой-то казак умнее их оказался.
– Да мне все одно, с чего им шлея под хвост попала, – отмахнулся унтер, доставая кисет. – По мне главное, солдатиков от беды уберечь. Не побрезгуйте, ваше благородие, – предложил он, протягивая парню кисет.
– Благодарствую, не курю, – улыбнулся парень. – А ты кури, Иваныч. Кури спокойно. Мне не мешает.
– Благодарствую, ваше благородие, – кивнул унтер и принялся набивать небольшую трубочку, так называемую носогрейку.
– Давно служишь? – прервал повисшее молчание Елисей.
– Давно уж. На будущий год уже и списать должны подчистую, – вздохнул унтер.
– Домой поедешь?
– Нет, ваше благородие. Некуда ехать. Родители померли давно, братья своей жизнью живут, своей семьи не завел. Так что, там как бог даст.
– И что делать собираешься? – заинтересовался парень.
– Буду службу какую искать. Жить-то надо. А что я умею, кроме как командовать да стрелять.
– Вот что, – подумав, осторожно заговорил Елисей. – Ты как в отставку выйдешь, приезжай в крепость. Мне при школе толковый унтер очень даже пригодится. В крепости спросишь, любой покажет, как найти. А там, даст бог, будет тебе дело.
– Так я ж не пластун, – растерялся Иваныч.
– Зато умеешь командовать, и что такое дисциплина, хорошо знаешь. А мальчишкам моим такие вещи правильно объяснять очень надо. В общем, я сказал, а ты слышал. Решай сам. Человек ты взрослый, и как тебе жить, сам решишь.
– Благодарствую, ваше благородие. Подумаю, – закивал унтер, пыхая трубкой.
На улице послышался топот копыт, и к воротам подкатил выезд пролеток. Калитку распахнули пинком, и во двор ввалились офицеры под предводительством полковника и статского советника. Сразу увидев пленных, полковник быстро осмотрелся и, приметив поднявшегося парня, быстро спросил:
– Допросить успел?
– Без вас не стал, ваше высокоблагородие. На всякий случай, – многозначительно ответил Елисей.
– Мудро, – оценил его действия Морозов.
– Николай, займись, – скомандовал полковник своему помощнику, незаметной тенью просочившемуся во двор. И обернувшись к парню, добавил: – А ты пока обыщи тут всё. Людей можешь брать, сколько потребуется. Господа офицеры, кто не желает принимать в этом участия, прошу покинуть место преступления.
– Прошу простить, господин полковник, но какое же это может быть место преступления? Тут же никого не убили и не ограбили, – тут же выступил все тот же самый любопытный поручик.
– Преступления, господин поручик, бывают разные. В том числе и умышление против короны, – не громко, но очень веско произнес статский советник.
Чуть вздрогнув, поручик откозырял и, развернувшись, быстрым шагом вышел со двора. За ним последовали и остальные. Избавившись от лишних ушей и глаз, полковник снова развернулся к парню и, жестом подозвав его поближе, негромко велел:
– Рассказывай, что тут было. Мы стрельбу слышали.
– Ход ведет из той пещеры вот в этот колодец. Выбрались во дворе. Пока осматривались, один из этих, – Елисей кивнул на связанных мужиков, – начал стрелять. Пришлось брать дом штурмом. Потом отправил к вам посыльного. Вот вроде и все.
– Как думаешь, они причастны? – помолчав, задумчиво спросил полковник.
– Думаю, это хозяева и охрана колодца. Проверяют всех, кто вылезет. Ну не может такого быть, чтобы ход прорыли в такое место случайно. Это ж значит, что в дело вмешиваются случайные люди. А от таких видаков либо сразу избавляться, либо вербовать на свою сторону. Сторонних людей в таких играх не бывает.
– Кто ж тебя такому выучить успел? – задумчиво протянул статский советник, удивленно разглядывая парня.
– Самому бы знать, – тут же уже привычно отозвался Елисей.
– Ладно. Приступай к обыску. Время дорого, – приказал полковник, мрачно покосившись на пленных, которых его помощник уже начал потрошить.
Войдя в дом, Елисей осмотрелся и скептически хмыкнул. Обстановка едва ли не нищенская. Единственное, что здесь было добротного, так это оружие и еда. Господа лазутчики явно изволили обедать, когда на их подворье оказались солдаты. Стол был уставлен простой, но сытной пищей, а посередине красовалась бутыль самогона. Пройдя вдоль стены, Елисей внимательно рассмотрел половицы и полки.
Убедившись, что тут никаких тайников нет, парень отодвинул занавеску, за которой стояла широкая деревянная кровать. Ухватившись за спинку, Елисей попытался сдвинуть ее, но неожиданно понял, что ножки этого сексодрома привинчены к полу намертво. Присев, он заглянул под кровать и, приметив край приподнявшейся доски, задумчиво хмыкнул. Слишком уж просто.
Выпрямившись, он принялся осматривать кровать и весь закуток буквально по сантиметру, но ничего подходящего для приведения в действие потайного механизма не заметил. Плюнув, парень вышел из дома и, окликнув первого попавшегося солдата, велел ему найти в сарае лом и принести его в дом. Солдат вернулся, неся в руках тяжелый гвоздодер в сопровождении все того же унтера.
– Разбирай, – велел парень, кивая на кровать. – Только осторожно. Тут тоже ловушка может быть.
Кивнув, солдат воткнул гвоздодер под ножку кровати и навалился на него всем телом. Послышался треск дерева и скрип выдираемых гвоздей.
– Это зачем же ее так было приколачивать? – удивленно проворчал унтер, подбирая длинный кованый гвоздь.
– А чтоб не скрипела, пока они тут с бабами развлекаются, – хмыкнул Елисей, внимательно наблюдая за работой солдата.
Служивые дружно рассмеялись, оценив шутку. Минут через десять кровать была аккуратно оторвана от пола и оттащена в сторону. Присев над примеченной доской, Елисей ковырнул ее кинжалом и, убедившись, что и тут без подходящего инструмента не обойтись, велел подать гвоздодер. Одним быстрым движением оторвав доску, он кинжалом разворошил прелую солому, непонятно зачем туда засунутую, и, рассмотрев какой-то сверток, зло усмехнулся:
– Есть. Похоже, хозяйский схрон отыскался.
– А чего там? – не сдержав любопытства, спросил солдат, шагнув вперед.
– Кочергу неси, – скомандовал Елисей вместо ответа. – Не надо это добро руками хватать.
– Что, ловушка? – снова спросил солдат, протягивая ему кочергу.
– Все может быть. Я б поставил, – проворчал парень, подсовывая инструмент под сверток.
Прижав его с другой стороны гвоздодером, он вытянул сверток и, перенеся его на стол, отложил в сторону инструмент. Кинжалом вспоров материю, в которую было завернуто это нечто, Елисей раскидал ткань в стороны и мрачно уставился на тяжелый железный ящик. Сантиметров тридцать высотой, полметра шириной и сантиметров семьдесят в длину.
