Мою сестру, не щадя себя, прикрыл Митрофан. Его шпага мелькала с головокружительной скоростью, со свистом рассекая воздух, но он никак не мог бороться со всем угрозам сразу.
Как и я не мог им помочь, потому что находился практически по другую сторону от направления атаки. Все, что мне оставалось, это надеяться на товарищей и, конечно, удачу. А самому тем временем прикончить зарвавшуюся сволочь!
Погрузив руку в Теневой могильник, я достал из него метательный кинжал и швырнул в Селунгила, продолжавшего поддерживать свое заклинание. Так же я сопроводил бросок парой Укусов мертвеца и залпом личей.
Все это чертов эльф, махнув рукой, отвел в сторону. Вот только кинжал оказался не простым и прямо в полете обернулся умертвием. А когда ушастый оттолкнул и его, нежить раздвоилась, превратившись сразу в двух ассасинов, бывших при жизни Развившими.
Этих я добыл совсем недавно в капище Шахака. Теперь они служили мне. И если сам я сумел защититься от их комбинированной атаки, то Селунгилу реакции не хватило, и острый клинок нашел его горло!
Раздался хрип. Кровь алой рекой хлынула на дорогие одежды нелюдя. Дрожащими скрюченными пальцами он махнул в мою сторону, будто пытаясь дотянуться, но не преуспел и завалился на пол, трясясь в агонии. А умертвии продолжали раз за разом погружать сталь в его безжизненное тело. Пока я не приказал им перестать и не закуклил вылетевшее из трупа серебристое облачко.
Со смертью Селунгила его заклинание потеряло силу. Кружившиеся в воздухе «снаряды» опали осенней листвой, но представшая моему взору картина заставила меня лишь сильнее стиснуть зубы.
От не успевших среагировать эльфов остались только окровавленные клочки одежды, погнутые куски брони и один башмак с торчавшим из него обломком кости. Все остальное стесало напрочь.
Мои спутники выглядели чуть лучше. Они будто решили искупаться в озере с пираньями, предварительно обмазавшись рыбьей требухой и повесив на себя таблички «еда». Одежда изодрана, из десятков порезов сочится кровь, синяки, ушибы, ссадины. Разве что без переломов, вроде, обошлось.
Хотя правая рука Митрофана, бросившегося защищать мою сестру, висела безжизненной плетью, а сам он, скорчившись от боли, стоял на коленях, зажимая довольно серьезную рану на груди. Но Громоушев — Объединивший с многократно закаленным телом. Он от такого не умрет.
Куда хуже пришлось моим родителям. Несмотря на старания, Энн и Фил не смогли отбить все мельчайшие частицы, носившиеся в воздухе. Да, по большей части двое воинов справились, но много ли нужно Освоившему и простой Пробужденной?
Всего несколько аквамариновых осколков разбитого Древа прорвались сквозь сплетенную моими братом и сестрой сеть умений. Не больше пяти. Из десятков тысяч. Однако одного единственного хватило, чтобы пробить грудь обоих. Мама уже лежала без чувств, а отец беззвучно открывал рот, не впуская ее из слабеющих рук.
Сорвавшись с места, я рванул к ним, выбив из-под ног каменную пыль. Энн и Фил суетились, доставая из колец мази и снадобья, но я понимал, что их уже не спасти. Я хотел услышать хотя бы последние слова.
Рухнув на колени, и пачкая кружевные манжеты в крови, я обыскал тело отца и сорвал его шеи простой медальон в виде разукрашенной речной гальки. Я до последнего боялся и одновременно надеялся, что передо мной окажется очередной замаскированный эльф, однако амулет всего лишь крал голос. Я отбросил его далеко в сторону.
— Ты так вырос, сынок… — едва слышно прошептал папа. — Настоящий защитник…
— Береги силы, пап! — взмолилась упавшая рядом Энн. Кровь сочилась из десятка ее собственных ран, но она не обращала на них внимания. — Мы вас спасем! Обязательно спасем!
Фил стоял у нас за спиной мрачным утесом, не произнося ни слова. По его покрытой пылью и кровью щеке катилась одинокая слезинка, чертя мокрую дорожку скорби.
— Вы все такие молодцы… — продолжал отец. — Достойная смена… Помните… Мы с мамой любим вас… И будем любить… Всех… — он закашлялся. — Не трогайте Кая… Он притворялся… Он наш… Родной… Люблю…
Голова Жакера безвольно отвернулась в сторону, и под протяжный вой Анны серебристое облачко вылетело из его груди. А за ним, будто дождавшись супруга, последовала и душа Дианы.
Их жизни оборвались в один миг, и умерли они в объятиях друг друга, до последнего делясь теплом и заботой.
Фил положил ладони на содрогающиеся от рыданий плечи Анны.
Митрофан затянул молитву своему богу.
А я…
Я ощутил, как начавшее было оттаивать при встрече с семьей сердце вновь сковала ледяная стужа. Я так долго шел к этому дню, терпел боль, страдания, лишения, и все для чего? Чтобы чертов нелюдь опять отнял у меня такое простое человеческое счастье? Выдернул из-под носа, когда оставалось всего лишь протянуть руку?
Такова справедливость нового мира?
Хрен там плавал!
Щедро зачерпнув самолично измененной силы, я воспользовался всеми знаниями о магии смерти, какие успел накопить за прошедшее время, и сплел два абсолютно зеленых кокона, в которые погрузил души родителей. Не закуклил их, превратив в материал для некромантии, а сохранил в первозданном виде. И именно так спрятал в Теневой могильник.
После чего бережно, не доверив столь деликатный процесс Темным клирикам, окутал поврежденные тела отца и матери клубами магии и, забрав себе немного крови, полностью избавился от всех следов повреждений.
— Почти как живые… — тихо произнесла Энн.
— Такими и будут! — уверенно заявил я, убирая трупы в Тень, где их не тронет пагубное дыхание времени. — Клянусь своим именем и всем что у меня есть, клянусь своей кровью и своей силой, клянусь Омишем, что я найду способ вернуть их к жизни! И мы снова будем вместе! Как раньше!
Характерное сияние подтвердило, что клятва принята, ну а я поднялся на ноги.
Впереди еще много дел.
Столица лишилась Купола, и ее топчут враги.
Мою столицу.
Моей страны.
И я, как император, как Некромант-Освободитель и как защитник человечества им этого не позволю!
Никита Клеванский
Некромант на страже человечества. Том 8
Глава 1
Пока мои спутники латали раны, я подошел к трупу Селунгила. Ненависть клокотала во мне, словно готовый к извержению вулкан. Если я и до этого планировал избавить Землю от чертовых нелюдей, то теперь ни секунды не сомневался, что сделаю это абсолютно любой ценой. Чтобы никто и никогда больше не испытывал такие же душевные муки, как я сейчас.
Пусть во время короткой схватки я и не получил травм, но мое покрытое ледяной коркой сердце кровоточило, а стиснутые до боли зубы, казалось, вот-вот раскрошатся в пыль. Я был так близко к осуществлению свой мечты, но теперь она оказалась еще дальше, чем в день, когда меня увезли в Нионанд. И все из-за одного сраного эльфа!
Не знаю, надеялся ли Селунгил, что я умру от горя, или что в приступе ярости уничтожу его тело, но я сохранил достаточно самообладания, чтобы так не поступить. Воспользовавшись соответствующим заклинанием, я вбил светляка в тело ублюдка и вздернул его на ноги. На секунду мне показалось, что получившийся лич хочет что-то сказать, но я быстро засунул его в Теневой могильник. С глаз долой. Потому что желание прикончить убийцу родителей еще сотню раз меня так и не покидало.
Аналогичным образом я поступил и с останками других вторженцев, уцелевшими в магическом вихре. Пусть их души мне не достались, из-за чего нежить получилась слабее, но трупы Объединивших на дороге не валяются. Лишними точно не будут.
Тем временем в сознание пришел Кай. Приподнявшись на локте, он поморщился от боли, огляделся и задал один единственный вопрос:
— Где мама с папой?
— Убиты. — уронил я ледяным тоном. — Твоим хозяином. — добавил я.
Кай со стоном повалился обратно на пол.
Честно говоря, меня так и подмывало забрать жизнь неожиданного родственничка, но последние слова отца никак не шли из головы. Он мог сказать, что угодно, еще раз упомянуть, как всех нас любит, но потратил уходящие силы именно на него. Или это был уже бред затухающего разума?
