Я киваю.
— Отлично. Вот на этом и поплывём.
Все синхронно смотрят на ржавый катер, который рыбаки уже почти спустили на воду.
Пауза.
Кострица растерянно хлопает глазами, потом оглядывается, будто проверяя, нет ли случайно ещё одной, получше.
Змейка останавливается, чуть склоняет голову, разглядывая ржавую посудину.
— Мазака… — протяжно произносит она, обходя лодку кругом.
Она медлит, словно не хочет делать поспешные выводы, но потом хмурится, прищуривает жёлтые кошачьи глаза.
— Ррржавая, фака.
Красивая останавливается, смотрит на катер пару секунд… потом разворачивается, плавно запрыгивает обратно в машину и, потянувшись, каким-то образом умудряется захлопнуть дверь лапой.
Светка же только вздыхает: — Лишь бы не потонуть.
Рыбаки хихикают в кулак. Я тоже усмехаюсь, скрещиваю руки на груди.
— Ну ничего. Первое впечатление бывает обманчиво.
Вскоре мы загружаемся на катер по узкому трапу: я, Кострица, Светка, Змейка и тигрица Красивая.
Катер покачивается на воде, доски под ногами скрипят, море глухо плещется о борт, оставляя на дереве солёные разводы.
Я прохожу в узкую капитанскую рубку, осматриваю аппаратуру.
Ничего сложного. Примитивная механика. Всё интуитивно понятно, а главное — я уже залез в головы рыбаков, пока мы были в гараже, и вытащил из их воспоминаний, как управлять этим катером.
Серафим остаётся на пристани, наблюдает за мной с лёгким удивлением.
— А ты сам-то справишься, граф⁈ — кричит он, прикладывая ладони рупором ко рту, чтобы перекричать ветер.
Я не отрываюсь от приборов, только усмехаюсь.
— Конечно.
Отвечаю по мыслеречи. Телепаты никогда не кричат.
Просто дёргаю рычаг, завожу двигатель.
Тихий гул, лёгкая вибрация, лопасти плавно набирают обороты. Катер ровно гудит, мягко отходит от пристани, рассекая тёмную воду.
Светка оборачивается, кидает воздушный поцелуй старику.
— Пока, дядь!
Серафим тут же краснеет, глаза прячет, руки в карманы засовывает.
А ещё в баре строил из себя дамского угодника.
Катер выходит в открытое море. Ветер тянет за одежду, солёные брызги летят в лицо.
Впереди только вода и путь к Буяннику.
* * *
Где-то в междумирье
Председатель Хоттабыч сидит в просторном кабинете, поглаживает свою длинную, ухоженную бороду, не спеша перебирает пальцами её серебристые пряди. Лёгкое движение, почти ленивое, в нём чувствуется привычка к размышлениям.
В комнате пахнет древесиной, благовониями и пылью древних книг. Потолок высокий, срезанные углы уходят в тень, а вдоль стен тянутся массивные полки, уставленные магическими фолиантами, артефактами и стеклянными колбами, в которых плавают сосудистые растения, дёргая своими тонкими корнями, будто пытаясь вырваться наружу.
Перед ним стоит друид Ясен. Кожа покрыта древесной корой, а волосы сплетаются в живые зелёные побеги, ложась на плечи, будто они сами растут, медленно тянутся к свету.
Хоттабыч отрывает взгляд от книг, переводит его на Ясена:
— Я помню, что ты отправил конунгу Даниле приглашение вступить в Организацию.
Ясен замирает, его ветвистые пальцы подрагивают.
— Я считаю, что это было верным решением, Председатель. Пускай у нас обычно не принято брать участников экспериментальных проектов, но как руководитель фокусной группы «Боевой материк» считаю, что конунг Данила нужен Организации.
Хоттабыч кивает, с хитрым прищуром.
— Ты прав, я не осуждаю твое решение. Но он до сих пор медлит.
Ясен выдыхает, скрещивает руки на груди, кора на плечах чуть потрескивает при движении.
— Да, конунг осторожен. И у него есть причины. Вспомните Лича или Ратвера. Некоторые члены Организации пользовались полномочиями в личных интересах.
Хоттабыч ухмыляется, в глазах сверкает лукавый огонёк, будто он только что вспомнил особенно удачную шутку.
— Да-да, всё понятно. Но тут я, представь себе, случайно познакомился с его сыном.
Ясен округляет глаза, чуть подаётся вперёд, его листья шелестят при движении:
— С сыном конунга? Ты о младенце, Председатель? Да, я слышал о рождении первенца. Но ему ведь нет и года.
Хоттабыч фыркает, отмахивается, его широкие рукава взметаются волной, расходясь по столу.
— Какой там год! Ему от силы пара месяцев!
Он на секунду хмурится, словно вспоминая, потом вскидывает брови, снова ухмыляется.
— Но он уже проявляет себя очень неплохо как телепат. Очень-очень неплохо, мда…
В комнате ненадолго воцаряется тишина.
Ясен молчит, потому что офигел. Он редко слышал, чтобы Председатель раздавал похвалу, да ещё и дважды подряд. А тут младенцу досталось аж два «очень неплохо»…
Хоттабыч делает паузу, потом, сощурившись, добавляет:
— Мне нужно было связаться кое с кем на Земле. По защищённому ментальному каналу через Астрал.
Ясен хмурится.
— И что?
Хоттабыч разводит руками, хмыкает, на его лице появляется нечто среднее между восхищением и раздражением.
— А этот пацан просто взял и ПЕРЕТЯНУЛ канал связи на себя! Прикинь⁈
Ясен замирает, его глаза расширяются, в древесных волокнах раздаются лёгкие потрескивания — так сильно лицо вытягивается.
— То есть ты хочешь сказать…
— Хочу сказать, что сын Данилы — потенциальная ядерная бомба, как говорят на Земле! — Хоттабыч хлопает ладонью по столу, его кольца глухо звякают по поверхности. — Только ментальная.
Он подаётся вперёд, выражение лица серьёзное, но в глазах всё ещё блестит азарт.
— У него мизерный источник, но в Астрале он чувствует себя как рыба в воде.
Ясен продолжает молчать, но Хоттабыч уже не смотрит на него, погружён в собственные мысли.
— Конунг сам парень непростой, судя по твоим отчётам… Ну и раз он аннигилировал Лича, то и сынишка, похоже, пойдёт в него.
Ясен задумчиво потирает подбородок, веточки на руках тихо потрескивают,.
— И что ты предлагаешь, Председатель?
— Нам надо отправить его в нашу ясельную группу.
Ясен вскидывает кустистые брови.
— Ты серьёзно? Ясли?
— Ну конечно! — Хоттабыч смеётся, пожимая плечами. — Ясельная группа — это не просто садик. Это место, где мы выращиваем будущих Организаторов, пока их родители работают.
Ясен качает головой.
— Да, конечно. Но ты же понимаешь, что просто так конунг Данила его не отдаст?
Хоттабыч поглаживает бороду.
— Разумеется, понимаю. Поэтому поговори с ним. Расширь наше предложение. Поторгуйся. Этот карапуз нужен нам. И еще: никому ни слово о его потенциале.
Ясен глубоко вздыхает, его корнеподобные пальцы сжимают подлокотник кресла, кора чуть поскрипывает.
— Ну что ж… Попробую.
В глазах Председателя сверкает хитрая искорка.
— Вот и отлично.
* * *
Мы плывём прямо на север. Катер медленно рассекает тёмные воды, оставляя за собой вспенистый след. Ветер влажный, прохладный, несёт запах водорослей и соли. Я раскидываю ментальные щупы вперёд, прощупываю пространство вокруг.
Недодемоны уже плывут к нам.
Мгновенно останавливаю катер, перевожу рычаг в нейтральное положение. Тихая вибрация мотора стихает, вода медленно затягивает рябь вокруг судна, словно нас здесь никогда не было. Хорошо, что Красивая сумела выбрать нужные вещи из хранилища Буревестника. Особенно полезны источники для питания иллюзий в перстне князя. Кольцо с зелёным камнем как раз для этого — оно подзаряжает перстень-артефакт.
Я использую перстень и накопитель. Создаю иллюзию. Наш катер исчезает. Теперь его нет. На его месте — огромная скала.
Из тумана появляется патруль. Недодемоны гребут веслами, толстые рогатые силуэты в свете луны выглядят ещё мрачнее. Их лодка — двухпалубный костяной монстр, белый, как старые черепа. Весла входят в воду бесшумно, но я слышу их громкие мысли — они что-то почуяли, но ещё не поняли, что именно.
