– Матушка! – кинулась она ко мне в объятия. – Мне сказали, что вы с утра пошли к брату? Это насчёт вчерашнего покушения? Вы ведь в порядке? С вами всё хорошо?
– Отлично, моя красавица. Усилия врагов, как всегда, пошли прахом. Не беспокойся. Я сумела за себя постоять. Вижу, ты решила приготовить для меня пир?
– С тех пор, как вы с братом уехали на север, мы ведь с вами почти не виделись? – сказала она, грустью маскируя упрёк. – Я подумала разделить завтрак на двоих вам будет так же приятно, как и мне?
– Конечно, моя радость.
Несмотря на ранний час стол ломился от яств: дымилось рагу, на подрумяненной корочке жареного каплуна поблескивал жир, каравай тёплого хлеба распространял по комнате одурманивающие запахи сдобы.
– Позвольте сегодня мне самой за вами поухаживать? – с улыбкой пододвинула стул Анэйро.
– Ты моя радость, – с нежность поцеловала я упругие щечки душеньки. – Свет очей моих!
Как не гордимся мы порой сыновьями, но ни один из них не способен подарить ту нежность и тепло, что дарят дочери.
В открытое окно врывался лёгкий приятный ветерок, разгоняющий не по сезону душный воздух.
Наперегонки с ним яркими солнечными зайчиками мельтешил солнечный свет.
– При дворе только и разговоров, что о герцоге Файере, – нарочито легкомысленный и небрежный голос Анэйро заставил меня внимательнее прислушиваться к её болтовне.
– О маршале? – нервно переспросила я.
Анэйро насмешливо фыркнула:
– Разве в королевстве есть ещё один герцог Файер?
– И что говорят?
Сплетни меня не интересовали, но я хотела послушать о том, каким тоном Анэйро станет рассказывать о любимчике своего отца.
Нехорошие у меня на этот счёт порою возникали предчувствия.
– О его полководческом гении, позволившим блистательно завершить последнюю военную компанию. И о его любовных похождениях, конечно же.
Я улыбнулась одними губами. Хвала Двуликим, дочка ещё слишком молода, чтобы отличать подлинные улыбки от деланных.
– Герцог Файер уникальная личность, – покачала головой я.
– Ведь правда? – одушевилось Анэйро, не подозревающая, что блеском в глазах и вспыхнувшим личиком с головой выдаёт свою сердечную склонность. – И ведь он совсем ещё молод! Не старше тридцати.
– Да, нашему великолепному маршалу далеко до преклонных годов.
Улыбка сошла с лица Анэйро:
– Матушка, я хотела спросить…
– Спрашивай, – милостиво разрешила я.
Хотя уже и без вопроса знала, о чём пойдёт речь.
– После всего, что случилось – та помолвка, о которой приехал договариваться посол из Эдонии, как вы думаете? Этот вопрос ещё открыт?
– Ну, рано или поздно нам всё равно придётся выдавать тебя замуж.
– Да, конечно, я понимаю это, матушка. Но я не хотела бы покидать Фиар, вас, любимого брата. Нам была нужна поддержка всемогущих Чеаррэ против клана принца Фабриана. Но теперь он мёртв, да упокоят Благие Боги его душу.
– Да будет так, – закончила я.
– Теперь, когда брата вот-вот коронуют, не правильнее ли было бы искать союзников внутри страны, а не извне? – не унималась плутовка.
– Возможно, – кивнула я, прекрасно понимая, куда она клонит.
Вполне может так статься, что замуж за Чеаррэ она и не пойдёт, но и красавчик маршал увидит мою дочь своей женой не раньше, чем я обращусь в пыль.
Последняя победоносная военная компания и без того принесла герцогу популярность не только у армии и знати, но даже в среде простолюдинов. Он был едва ли не самым известным человеком в королевстве после того, как вернул фиарцам ранее принадлежащие им земли на границе с Антрэконом. Маршал буквально купался в лучах славы.
Когда он возвращался из похода, в столице его встречали с не меньшей пышностью, чем короля.
Ещё бы! За этим сорвиголовой укрепилась репутация полководца, не проигравшего ни одного сражения.
Едва ли кто-то другой мог стать для нас большей угрозой, чем этот человек. Нашла о ком грезить, дурочка моя?
Я бы совсем потеряла голову, если бы только позволила себе думать о том, чтобы отдать принцессу крови человеку, который смог бы с её помощью претендовать на корону моего сына.
– Господин Миарон Монтерей к вашему величеству, – доложила стража.
– Это кто ещё такой? – округлила от удивления глаза Анэйро.
– Старый друг твоего отца, – соврала я. – Просите, – велела страже.
Миарон по-кошачьи бесшумно вошёл в распахнутые двери.
На нём был наряд в его любимой красно-чёрной гамме. Длиннополый камзол, разукрашенный по вороту золотом по линии талии опоясывал широкий чёрный пояс, подчёркивая гибкость и силу стана. Чёрные волосы, у лба перехваченные золотым обручем, книзу сбегали двумя толстыми косами, падая вдоль лица.
Вид у Миарона был варварски привлекателен. Заставлял думать о южных морях, ядах и жарких страстях юга.
Анэйро, не скрывая любопытства, с интересом разглядывала нежданного гостя.
– Добрый день, маэстро Монтерэй, – милостиво кивнул я гостю.
– Господин Монтерэй? – повторила Анэйро с улыбкой. – Мы не имели чести раньше видеть вас при дворе?
Гость явно понравился ей.
И это не нравилось мне.
– Пока оставался жив ваш отец, это было, увы, невозможно, – ответил Миарон своим чарующим, обволакивающим, как ночь и все её искушения, голосом. – Но я рад, принцесса, наконец-то познакомиться с вами.
Анэйро снова улыбнулась, и на её розовых щечках заиграли кокетливые ямочки.
– Приветствую вас, королева, – склонился над моей протянутой рукой Миарон изображая вежливость, за что я ему была премного благодарна. – Счастлив засвидетельствовать вам своё почтение. Вы успели поговорить с Его Высочеством об интересующем меня деле?
«Что за дело, матушка?», – так явно светилось в глазах Анэйро, что я почувствовала себя несколько раздосадованной таким интересом дочери к моему любовнику.
– Господин Монтерэй просил моей помощи.
– Надеюсь, мы сможем оказать её?
Взгляд оборотня лениво скользнул по Анэйро.
Чтоб ему пропасть! Её интерес к нему от Миарона явно не ускользнул.
– Да. Твой брат обещал сделать это для меня.
– Благодарю за содействие, – кивнул Миарон. – Очень великодушно с вашей стороны, королева.
Конечно, Анэйро не заметила иронии в голосе нашего гостя, но мне подоплека вопроса была ясна.
«Как великодушно с твоей стороны вступиться за собственного сына?», – смеялись его глаза
– О моей матушке ходит много разных слухов, но на самом деле она добра и великодушна, – с чистосердечием, свойственным юным душам, проговорила дочка. – Злые языки клевещут на неё. На самом деле сердце у мамы не просто есть – оно исполнено любви.
– Имея честь достаточно долго знать вашу матушку я успел это заметить, – заверил её Миарон.
– Вы давно знакомы?
– Я знаю нашего гостя с детства, – ответила я, не дав Миарону открыть рта.
Один Слепой Ткач знает, что ещё придёт в голову ему сказать?
– Господин Монтерэй спас мне жизнь, когда я была совсем девочкой. Я многим обязана ему.
– Спас жизнь?
Любопытство в глазах Анэйро разгоралась лишь жарче.
– Это долгая история. Маэстро Монтерэй столько раз оказывал мне услуги, что я со счёту успела сбиться. И, конечно же, я не могу отказаться исполнить его просьбу.
– Я уверена, Риан сделает всё, что вы только пожелаете.
– Всё не так просто, девочка моя, – вздохнула я. – Маэстро Миарон пришёл просить за сына.
– Для верных людей у нас всегда найдётся должность.
Брови Миарона саркастично приподнялись. Уголки губ изогнулись в ухмылке:
– Поверьте, красавица, последнее, о чём я попросил бы короля, так это о чести лизать ему сапоги. Такая милость слишком специфична, по моему убеждению. Эта участь явно не по мне. Совсем другой будущности я желал бы моему... хм-м, воспитаннику.
Смысл сказанных Миароном слов не сразу дошёл до Анэйро.
А когда дошёл, моя капризная, своевольная высокородная дочь гневно нахмурилась.
– Сын господина Миарона напал на меня вчера вечером, пытаясь убить, – со вздохом поведала я.
