Я опустил рупор. На палубе все еще стоял гул. Матросня переговаривалась, обсуждая неслыханную сумму. Стив подошел ко мне.
— Сто тысяч… — покачал он головой. — Теперь нам глядеть в оба надо, капитан. Соблазн большой.
— Знаю, Стив, — ответил я. — Но мои ребята со мной не из-за золота. По крайней мере, не только. Они прошли со мной огонь, воду и медные трубы.
Морган подошел, лыбясь во весь рот.
— Ну, капитан, поздравляю! Теперь ты официально самый дорогой пират на Карибах! Губернатор Тортуги от зависти удавится, когда узнает!
Мне было не до смеха.
«Морской Змей» сгинул за горизонтом так же шустро, как и вынырнул, оставив после себя на палубе суету, а в моей голове — думки не из легких. Сто тысяч золотых! Такая цена превращала меня из просто пиратского кэпа, пусть и с причудами, в ходячий кошель с золотом, за которым теперь вся королевская рать гоняться будет.
Гул на палубе не утихал. В глазах пиратов читалась гремучая смесь: и восхищение, и азарт, и, может, где-то в самой глубине, червячок сомнения — а стоит ли игра свеч, когда за твоим атаманом весь свет охотится?
— Ну что, капитан, — Морган сменил настроение деловитой хмуростью. — Похоже, спокойная жизнь нам теперь только сниться будет. Каждый портовый босяк будет в тебе ходячий сундук с золотом видеть.
— Мои парни знают, чего я стою и без аглицких подачек. А кто на дармовщинку позарится… что ж, пусть сунутся. Мы им покажем, почем фунт лиха и чего голова Доктора Крюка на самом деле стоит.
Я обвел взглядом команду. Да, трепались они про награду. Многие из них сами — беглые, люди без закона. Королевская цена за их капитана делала их всех еще более отмороженными, еще опаснее в глазах прочего мира. Это был как орден, что ли, в их паршивом ремесле.
— Парни! — гаркнул я, чтоб все слышали. — Слыхали новость! Англичане нас оценили по заслугам! Боятся они нас! Так боятся, что готовы целое состояние выложить, лишь бы от «Принцессы Карибов» и ее капитана избавиться! Да хрен им! Мы им такого удовольствия не доставим! Мы пришли в эти воды за свободой и удачей, и мы их возьмем, черт побери! Тортуга ждет! Там пополним трюмы, переведем дух и решим, как дальше жить! А еще разделим все добытое! А всяким охотничкам за наградами покажем зубы! Кто со мной⁈
— С тобо-о-ой, кэп! — рявкнула в ответ команда одним глотком.
Воздух зазвенел от одобрительных воплей и лязга железа. Похоже, новость и впрямь сработала скорее как допинг, а не как повод для крысятничества. Авторитет, который я заработал в боях, да еще и эта сумасшедшая цена, назначенная врагами, — все это теперь делало меня в их глазах чуть ли не морским дьяволом во плоти. Ну, по крайней мере, на какое-то время.
Один только Филипп в общем угаре не участвовал. Я мельком заметил его у борта — стоял, отвернувшись, и пялился на волны, весь в себе. Как он на новость среагировал — не поймешь, но ничего хорошего я от него не ждал.
Остаток пути до Тортуги шли настороже. Глазастые дозорные с марса не слезали, по палубе то и дело шастали вооруженные до зубов патрули. Но море было пустое. Видать, слух о награде еще не успел собрать всех охотников за головами в этих водах.
Проходя мимо своей бывшей каюты, я услышал приглушенные голоса, даже смешок какой-то. Марго с Изабеллой, видать, и впрямь нашли общий язык, а может, даже и сдружились на почве общих передряг и вынужденного сидения взаперти. Мелочь, а приятно — одной головной болью меньше.
Наконец, на рассвете следующего дня марсовый заорал долгожданное:
— Земля! Тортуга по курсу!
На горизонте выросла знакомая скалистая глыба. Тортуга. Легендарная пиратская вольница. Место, где королевский закон — пустой звук, где правили свои порядки, замешанные на силе, удаче и неписаных правилах Берегового Братства. Остров выглядел как крепость — скалистые берега, узкий, хорошо прикрытый вход в гавань.
«Принцесса Карибов» медленно вползла в гавань, лавируя между кораблями, которые стояли на якорях. С бортов на нас пялились десятки любопытных рож. Наш флаг с крюком тут уже примелькался, а теперь, после новости о награде, он притягивал взгляды как магнит. Я чувствовал их на себе — изучающие, оценивающие, некоторые с завистью, другие — с плохо скрытой жадностью.
— Нашли местечко, капитан, — доложил Стив, кивая на свободное пространство у причалов, но подальше от скопления самых крупных посудин.
— Бросай якорь, — скомандовал я.
«Принцесса Карибов» замерла на рейде Тортуги.
Прибыли.
Глава 17
Тортуга встретила привычным гамом и знакомым запахом просмоленного дерева. Эта скалистая глыба, торчащая из бирюзовой воды, приютила на своих берегах самое разношерстное и опасное отребье Карибского моря. Наша «Принцесса Карибов» медленно, почти нехотя, входила в узкую гавань, лавируя между уже стоявшими на якоре судами. Фрегаты, бригантины, шлюпы — каких только кораблей здесь не было. На мачтах трепетали флаги всех мастей, но чаще всего, разумеется, мелькал «Веселый Роджер» в различных его вариациях. Наш собственный флаг — черный, с черепом и моим фирменным крюком под ним — был поднят и хорошо виден. И теперь он значил куда больше прежнего. Сто тысяч золотом — это вам не шутка.
Едва якорь коснулся дна, я это почувствовал взгляды. Десятки, если не сотни пар глаз устремились на наш корабль, на меня, стоявшего на капитанском мостике. С палуб соседних кораблей, с причалов, из окон портовых таверн. Конечно, и раньше смотрели — обычное пиратское любопытство: кто пришел, кто ушел. Но сейчас это было иное. Ощущение густое, тяжелое, как воздух перед грозой. В этих взглядах смешалось всё: подобострастное восхищение человеком, которого сам английский король оценил в целое состояние; черная зависть тех, кто и сам мечтал о такой славе или таких деньгах; и холодная, расчетливая жадность хищника, прикидывающего, как бы урвать кусок пожирнее. Да уж, новость о награде разлетелась по островам быстрее тропической лихорадки. Теперь я не просто капитан Крюк, я — ходячий джекпот. Мишень номер один для любого головореза, готового рискнуть своей шкурой ради королевского золота. Даже здесь, на Тортуге, в самом сердце пиратской вольницы, где английский закон вроде бы и не действовал, соблазн мог оказаться слишком велик. Деньги не пахнут, а сто тысяч — это сумма, способная вскружить голову и заставить позабыть о пиратском братстве.
Я окинул взглядом палубу «Принцессы». Мои ребята тоже чувствовали это напряжение. Переговаривались вполголоса, косились на берег, крепче сжимали рукояти пистолетов и тесаков. Цена за мою голову делала и их особенными, но одновременно ставила под удар. Теперь любой конфликт мог перерасти в попытку захватить корабль и его «дорогого» капитана. Нужно было держать ухо востро.
— Генри, Стив! — подозвал я своих верных помощников. — На берегу нужно порядок навести. Но с корабля — ни души без моего приказа. Усилить вахту, пушки держать наготове. Глаз да глаз за всеми, кто будет крутиться рядом. Особенно за лодками, что подойдут к борту.
— Будет сделано, кэп, — отозвался Морган, его лицо было серьезным, но в глазах плясали азартные огоньки. Эта новая опасность его только раззадоривала.
— Спокойнее надо, Генри, — буркнул Стив, всегда более рассудительный. — Шум нам сейчас ни к чему. Лишний раз не задираться, но и спуску не давать.
— Верно, Стив, — подтвердил я. — Максимальная бдительность. Я на берег, к губернатору. Нужно засвидетельствовать почтение и… обсудить кое-какие дела.
Изабелла. Следовало сообщить ее отцу, что дочь жива и невредима. И, конечно, узнать, как сам месье де Лонвийе отреагирует на мою новую «популярность». От его позиции зависело многое. Тортуга была французской колонией, и хотя пираты чувствовали себя здесь вольготно, последнее слово всегда оставалось за губернатором.
— Шлюпку на воду! — скомандовал я. — Со мной пойдут четверо. Остальные — ждать здесь.
