– Куда можно? – повернулся я к Грому.
– Цинк, сходи, проводи, – повернулся к одному из бойцов тот.
– Только не подглядывать, – уточнил я.
– Как можно, – «Росгвардеец» хмыкнул и махнул рукой. – Пошли за мной, сейчас дойдем.
– Примут нас? – повернулся я к Грому.
– Мне сейчас все равно на доклад идти. Так что и тебя представлю.
– Сейчас, своим указания дам, – сказал я.
Повернулся к своим, сделал несколько шагов им навстречу. Все они выглядели настороженными, причем явно чувствовали себя не в своей тарелке. Кроме Степаныча. Тот просто бдил.
– Я там у тебя ноутбук видел, – проговорил Олег, который как раз вышел из машины и стал разминать ноги. – Рабочий?
Углядел, однако. Хотя я его особо не прятал, сунул в один из рюкзаков, да бросил. Знаний, как взломать пароль, у меня нет, так что груз по большей части бесполезен, но выкинуть рука не поднималась. Мало ли, когда пригодится.
– Да, – кивнул я. – С бандитов взял. А что? Он на пароле.
– Пароль убрать – больших проблем нет. Я посмотрю, ладно?
– А ты умеешь? – удивился я.
– Да… – он вдруг замялся. – Баловался в свое время. Чисто теоретически, если что, ни в каких атаках не участвовал.
– Ладно, – кивнул я. – Попробуешь, но когда я вернусь. Я думаю, мы тут на какое‑то время остановимся, сейчас самая жара начнется, и на ней вы спечетесь все на хрен в машине. Как жар спадет, тогда и поедем.
Ну да, пару часов, пока солнце в зените, ехать определенно нельзя. Это мы с Валерой всем ветрам подставлены, а они там, считай, в железном гробу едут.
– Идешь? – спросил Гром.
– С местными не задираться, да и вообще старайтесь поменьше говорить, – принялся давать я указания своим подопечным. – От машин далеко не уходить. За оружие почем зря не хвататься, но если что…
Они покивали. Ну, пока с ними Степаныч, можно быть относительно спокойным. Он прекрасно должен понять, когда ситуация из ничем не угрожающей перейдет в такую, что нужно будет палить из всех стволов.
Мы с Громом двинулись в сторону церкви, и он при входе размашисто перекрестился. Я почему‑то сделал то же самое, чуть и почувствовал, что никаких эмоций у меня это не вызывает. Чисто формально.
Они штаб в церкви разбили что ли?
– Самое большое здание, – пояснил «Росгвардеец», поймав мой взгляд. – Мы из утвари ничего не трогали, и даже священник у нас есть, службы проводит по воскресеньям. Он так‑то единственный из села, кто выжил. Заперся внутри, вот и повезло.
Я хмыкнул. Однако. Впрочем, оно логично: здание все‑таки хоть немного, но на отшибе, да и большое, просторное. Действительно в качестве штаба должно подойти гораздо лучше, чем остальные избы.
Поднявшись на невысокое крыльцо, Гром потянул на себя тяжелую резную деревянную дверь, пропуская меня внутрь. Я вошел, вдохнул воздух, крепко пахнущий ладаном и воском от свечек. Привычка принюхиваться, входя в помещение, уже въелась в подкорку – это ведь самый простой способ обнаружить спрятавшихся зомби, они, как ни крути, но воняют.
Внутри действительно все было как в церкви, если не считать, что в просторном зале оказалось размещено несколько столов, на том месте, где раньше явно была церковная лавка, находилась радиостанция, да еще пара ноутбуков на столе оказались раскрыты. Военные, защищенные.
Но иконы, подсвечники никто не трогал. И даже алтарь был по‑прежнему огражден веревкой.
И тут работали люди, тоже в форме. Правда, у некоторых встречалась уже не серая, а обычный камуфляж. Мультикам, принятый в российской армии.
Внутри церкви было прохладно, несмотря на солнце снаружи. На миг даже захотелось остаться тут подольше, но не для молитвы, а просто отдохнуть от дороги. Гром молча прошёл по центральному проходу, и я двинулся следом.
У за дальним столом, сидел пожилой человек в серой форме, без погон, но с явно армейской выправкой. Лицо сухое, скулы будто срезанные, волосы на висках острижены практически под ноль, сверху есть немного седых волос. Глаза светлые, пронизывающие. Перед ним лежали бумаги, карта полуострова, пара бланков с записями и Стечкин в кобуре‑прикладе.
Рядом стоял еще один – в армейском камуфляже, моложе, с таким же защищенным КПК в руках.
– Разрешите? – спросил Гром.– Проходи, – отозвался старший. Голос у него был спокойный, хрипловатый.Гром козырнул и принялся представлять меня:– Группа гражданских. С дороги. Из Севастополя, говорит. Порядочные, не буйные. Вот главный, сам – бывший военный. Потерял память, но по разговору видно, что не зеленый.
Полковник перевёл взгляд на меня.– Имя?– Сергей, – ответил я и уточнил. – Позывного не помню, а настоящую фамилию и сам не знаю.– Бывает, – коротко сказал он, никак это не прокомментировав. – Где держались?
– Коттеджный посёлок, на юге, в Балаклавском районе.
Он медленно кивнул, повернулся к Грому.– Сколько их?– Десять. Из них двое детей. Один подросток, одна девочка. Остальные – взрослые, все при оружии.
– При оружии – это хорошо, – сказал полковник, снова повернулся ко мне. – Чем вооружены?– Десять «укоротов», немного охотничьего, пистолеты, – пояснил я.
– Хорошо, – он поднялся и протянул мне руку. – Сафин Евгений Дмитриевич. Бывший полковник Росгвардии.
– Почему бывший? – спросил я, пожав ему руку. – Вроде же все при деле.
– Потому что нет никакой Росгвардии, мы теперь все – гражданские. С нашим делом что? – спросил он у Грома.
– Хорошо, – кивнул он, покосился на меня. Докладывать при мне он явно не хотел. Секретность, все дела.
– Своих распусти, пусть отдыхают. Твои, Сергей?– У машин.
– Ладно. Пусть отдохнут. Сейчас жарко станет, ехать никуда не стоит. Ты иди, с тобой… – снова посмотрел на меня, – Поговорим. Есть у меня к тебе пара вопросов.
Я кивнул.– Слушаю, товарищ полковник.
Гром развернулся и двинулся прочь. Похоже, что в город они не суются, и им нужны сведения из первых рук. Ну, на их месте я бы тоже не особо рисковал, разве что по краю прошелся бы, да повытаскивал, что плохо лежит.
– Выживших в городе много? – тут же он взял быка за рога.
– Я про несколько групп слышал, – ответил я. – Еще, говорят, ОМОНовцы скооперировались и тоже там сидят. Но они теперь такие… Полубандиты. И с каждым днем выживших все меньше становится, потому что их зомби кошмарят, ну и друг друга они тоже режут.
– Почему не выходят? – спросил он.
– Сложно, машин нет, – пожал я плечами. – Нам очень повезло, что мы выбрались. Удалось несколько старых тачек найти, которые ЭМИ удар пережили.
– Да, понятное дело. А пешком?
– Хрен выйдешь, – покачал я головой. – Сожрут. Зомби просто охренеть как много. А как ближе к центру двинулись, там еще хуже. И разрушения после боев есть. Нам повезло, говорю же.
– Машины, стволы, – проговорил он. – Ну тут не просто везение, однозначно.
– Наверное.
– Остаться хотите? – спросил он. – Нам нормальные люди нужны.
– Нет, – тут же покачал головой я. – Мы к мосту поедем.
– К мосту, – хмыкнул он. – А доедете? Мы лично не рискуем.
– Вообще ни рискует никто? – удивился я.
– Кто‑то и хотел бы, но приказа я не даю, – он покачал головой.
– А почему? – спросил я. Если честно, я до сих пор этого не понимал. – Почему так‑то? У вас техника, БТР вон стоит. Пару автобусов добыть из туристических, их полно. Погрузить всех, да рвануть.
– Потому что мы тут не просто так. Людей из окрестных селений спасаем. Это первое. А второе – не верю я, что можно доехать. У тебя как с памятью, помнишь, что перед этим на полуострове творилось?
– Я не знаю, сколько в коме провалялся, – я покачал головой. – Да и как в госпиталь попал не помню.
– Перед тем, как связь пропала, говорили, что такая петрушка по всему Крыму. Симферополь потеряли практически сразу, там очень быстро все развернулось. Да чего говорить, даже до сел малых дошло. Что еще хуже: оккупанты эти ебаные, они никуда не делись, скорее всего. Ты по южному берегу ехать собрался?
