То ещё зрелище!
К двери учебного заведения тянется бесконечная лестница, высеченная прямо в камнях.
В воздухе искрит и потрескивает от напряжения.
— Почему здесь? — оборачиваюсь к своему проводнику.
Мурчелло разводит лапами:
— Защита-с, мур.
— А как же студенты туда попадают?
— По студенческим, а у преподавателей и сотрудников — мявгопропуска.
Да, подбросили мне работёнку коллеги! Поклон им низкий, почти земной и чтоб у них в роду до седьмого колена жабы рождались, ага!
Кажется, снова вслух, вон, мяв-кун как глаза выпучил и пятится.
— Ну, Айсель, ты и даёшь!
— Да нет, пока не даю. Некому.
Ой, опять сморозила!
Хихикаю, а он грозит мне когтистым пальцем.
Отсмеявшись, серьёзнею и спрашиваю:
— А как в Академию-то попадать будем? От того, что мы стоим здесь — миссия не выполнится.
— Не волнуйся, — он раскланивается и, создав шляпу, метёт перьями воздух. — Перед тобой лучший взломщик Всея Сказочной страны! Нет такого защитного заклятия, через которое я бы не обошёл.
Верю и полагаюсь. И пока он возится с магическими формулами, присаживаюсь на камень.
Но тот вдруг как заходит ходуном. И я грохнусь, задрав ноги и пребольно ударившись.
— Эй, смотри куда садишься, идиотка крылатая! — возмущается бывший камень, а ныне вполне себе упитанный тролль. — Я тут охочусь, маскируюсь, а ты расселась!
— А на кого охотишься? — интересуюсь, уже поднявшись и отряхнув платье.
— На белку.
— А в Злобнолесу есть белки?
Тролль скребёт затылок.
— Как говорит моя тётка — белки есть везде. Всё дело в дозе. А в дозах Бурлящий Котёл толк знает.
— Даже не сомневаюсь!
Я, правда, не сомневаюсь. Как же Бурлящему Котлу и не знать доз?
Тролль вздыхает.
— Кароч, раз ты мне всё сломала, — это я-то? такой громадине? — то пойду я в лес. А ты, если белку увидишь, скажи, что её Хрясь ищет. И что я простил.
Киваю, хотя искренне обещаю себе дозы до белок не употреблять.
Тролль исчезает в Злобнолесу — и как не боится-то? хотя он тролль, что ему будет, — а ко мне побегает мяв-кун — морда довольная, улыбка до ушей:
— Взломал! Пошли!
Ух, как же это бодрит и молодит — творить что-то противозаконное!
Радостно ныряю в дыру следом за Мурчелло, и вместе мы оказываемся прямо у дверей Академии Тёмного колдовства.
Мрачненькое местечко. Видимо, для строительства этого здания мало что отобрали самый чёрный камень, так ещё и покрасили, чтоб надежнее и чернее самой черноты было.
Дверь скалится на нас химерой, хорошо, хоть не живой. Но как натурально сделано! Блеск!
Кидаюсь в неё лёгеньким заклинанием Постучакус. Так эта тварь его тут же хватает и превращает в такой грохот.
Бедные мои чуткие ушки!
Вся Академия ходуном!
— Да затопчи вас горный тролль! Кого принесло? — доносится из-за двери, она распахивается и пред наши очи является заспанный охранник. Настоящий громила. С пышной бородой и шипастой дубиной на плече.
— Чего надо? — недовольно рявкает он.
— Ректора бы, — говорю я.
Руководитель Академии не заставляет себя ждать. Черно-зелёный, носатый, тощий и уродливый, как ночной страх, предстаёт сам Чариус Хмурус.
И сейчас, похоже, он не на шутку зол. Сложил руки на груди, грозно смотрит из-под кустистых бровей.
— Кто это явился без предупреждения? — рычит он.
Делаю книксен и стараюсь произнести, чтобы голос не дрожал:
— И вам не хворать, господин Хмурус.
— Фея-Крёстная? Хм…
Ну да, не Золушка. Вроде сразу видно.
Он обхватывает длинными, похожими на паучьи лапки, пальцами месяцеобразный подбородок и смотрит на меня, как на невидаль.
— И что бы это значило? Балов вроде в Академии не даём. У нас тут всё строго. Девочки в левом корпусе, мальчики — в правом. И никакой романтики!
— Вот! — выскакивает из-за моей спины мяв-кун. — Нарушаете баланс, мяв, потому и прислали фею.
Ректор хмурится ещё сильнее и спрашивает вкрадчиво:
— А ты что здесь делаешь, хвостатое недоразумение?
— Шшш! — злится змеехвост. — Я ушшшмение, а не недоразу… шшш…
Мать моя Королева Маб — хвост разговаривает!
— Цыц! — мяв-кун топает ногой по воздуху. — Я тут голова.
— Шшш! Голошва я…
И как сцепятся в клубок! Только кошачьи вопли да змеиное шипение слышно.
Хмурус закатывает глаза. На зелёном лица отлично читается: откуда ж вы взялись, неугомонные?! А потом, будто снизойдя, переводит взгляд на меня.
— Что же это я, — говорит он почти нежно, но у меня от такой нежности мурашки по коже бегут, — гостей на пороге держу. Раз уж прибыли, надо вас устроить!
И выхватывает из кармана безразмерной мантии коробочку, наподобие той, в каких благородные маги табачок носят, открывает крышку, а оттуда — два амбала каааак выпрыгнут.
Одинаковые и страшные, рыжие и конопатые.
Хмурус ухмыляется:
— Уважаемая Фея-Крёстная, оцените, мы тут с русскими магами опытом обменивались. Водки было выпито… ой… тьфу… зелий сварено — немерено. Вот ещё и подарили они мне на прощание артефакт. Называется «Двое-из-ларца-одинаковы-с-лица».
Амбалы дружно гыкают, подтверждая.
Мяв-кун орёт протяжно, видимо, достаётся ему по первое число от хвоста. Я даже проникаюсь и понимаю: у меня ещё не всё так плохо. По крайней мере, меня не кусает собственный хвост. Как хорошо, что феи — бесхвостые создания.
У Хмуруса физиономия довольная и смотрит он на этих рыжих-конопатых олухов едва ли не с любовью.
— А когда вы с русскими… — говорю вкрадчиво, в его духе, — … опытом обменивались, белочек случайно не видели? А то тут тролль по имени Хрясь одну искал…
— Да что там белочек, — радостно брызжа слюной, охотно предаётся воспоминаниям Хмурус, — мы даже зелёных человечков видели. Я как-то в зеркало глянул! О силы волшебные — зелёный! Решил завязывать, а потом понял, что это я сам и развязал совсем… Так, что это я, — мотает головой, как брыкливый конь, — ну-ка, Двое-из-ларца-одинаковы-с-лица, хватайте эту крылатую и её котяру-недоумка…
Мяв-кун даже прекращает грызться с хвостом.
— Я умный! У меня диплом есть! Сам нарисовал! — важно заявляет он, но Хмурус не слушает и вещает своё:
— … и тащите их в мою лабораторию. Надёжно заприте их там и охраняйте.
Рыжие-одинаковые дружно козыряют и действительно хватают нас с Мурчелло, притом совершенно невежливым образом.
— Да как вы смеете! — возмущаюсь я. — Я — Фея-Крёстная! Да я вас! Да я вас в крыс превращу!
— А я съем! — подвывает мне в такт Мурчелло. — Я в родстве с самим Котом-в-Сапогах состою!
Только рыжие увальни нас совсем не слушают, а браво напевая: «Эй, дубинушка, ухнем!» волокут нас по длинному, нештукатуреной кладки, коридору. Открывают одну из дверей и забрасывают в какое-то не слишком прибранное помещение. Даже радуюсь, что Золушки со мной нет — кинулась бы швабру искать.
Ну и пылище же здесь!
Передо мной какая-то то ли труба, то ли колба, протираю рукой и… на меня оттуда таращится пучеглазое нечто. Отскакиваю и ударяюсь головой о соседний стеллаж.
И тут слышу хруст — кто-то рядом что-то жуёт!
Ой-ой, как же головушкой-то приложилась! Бедный мой затылок!
Хрумкающие звуки усиливаются.
Да что это такое?
Оглядываюсь — на одной из полок спиной ко мне сидит мяв-кун и что-то уплетает из банки. По самый хвост в это занятие ушёл. Вернее, хвост тоже там и тоже лопает! Ну и прожорливый же!
— Эй, Мурчелло, ты что там делаешь? — осторожно интересуюсь я, и мяв-кун, продолжая жевать, оборачивается.
Глаза радужные и совершенно счастливые. Идут концентрическими кругами, как у гипножабы.
— Лягушек ем! — тянет он нежно и любовно.
Хвост ложится ему на плечо и блаженно улыбается. Вы когда-нибудь видели улыбающуюся змею? Лучше не видеть!
— Каких еще лягушек? — нет, догадка у меня, конечно, есть. Но всё-таки хотелось бы услышать его версию.
