– Но вы же мне сообщите? – попросил полковник. – Например, завтра: если я снова приду в это же время… Я же смогу застать вас здесь?
– Дак куда ж я отсюдова денусь… А то ладно уж, демонице этой беспутной скажу, ежели чего… Чой вам самому-то, господин вейст, бегать…
Несмотря на больное колено, полковник вдруг понял, что ради этого готов будет и пару километров пробежать.
Странный был день, сложный. Как и все предыдущие. А вот уже вторую ночь Орша спал, как младенец. Может, на этот раз тому виной стали сдобные белые плечи, которые видеть было во сне так приятно, что даже просыпаться не хотелось?
Римми
Переступив границу и оказавшись на безопасной стороне, нейр Мортестиг быстро осмотрелся, выглянул в окно и кивнул, сориентировавшись. Кухарка и горожане, набившиеся во флигель мэра Кнокписа, с благоговением взирали на своего патрона, разинув рты.
Ещё один тихий щелчок, и Римми с нейром поглотила зеркальная гладь, выведя в каминную залу замка. Римми ещё хотела высказать нейру за безалаберную трату магии – ведь и двенадцати часов не прошло, как он вывалился здесь же, в гостиной, из другого портала: умирающий, опустошённый донельзя! Будто мэр Кнокпис им не заложил бы экипаж! Да и быстрым шагом до замка идти всего-то минут семь! Зачем снова тратить силы на портал?! А потом сообразила, что равняет резерв высшего мага на свой, который вечно приходится просчитывать… Нет, но как же он быстро восстанавливается! Уму непостижимо! Высший, что ещё сказать…
Но на нейра Мортестига Римми всё равно набросилась с возмущением:
– Что значит: вы будете убивать любого лично?! И как вы даже могли предположить, будто я могла бы тоже… Те демоны спасли вас от неминуемой смерти! Да, они опасны, они способны на многое, но помогли же! Так вы решили их отблагодарить?! Да они, если хотите знать, из кожи вон лезут, лишь бы мы согласились их выслушать! Даже мангаст своих пообещали… Почему вы молчите?!
Во время пламенной речи Римми нейр Мортестиг принюхивался к своим подмышкам и рукам, откровенно морщась.
– От меня, Аримантис вей Дьечи, извините, просто отвратительно пахнет. Порохом, кровью и какой-то лекарской алхимией. Давайте так: вы придержите свой праведный гнев на десять минут, а я пока приму душ и оденусь. А после поговорим, и вы мне расскажете о всём, что тут происходило. Впрочем, я готов удовлетворить ваше любопытство и без ожидания: если вы составите мне компанию в ванной… Потрёте спинку?
Римми только раскрыла рот от такой наглости.
– Понял. Спасён прекрасной девой и ею же отвержен, – патетически вздохнул нейр. – Навеки с грязною спиной…
– У вас руки длинные, сами дотянетесь, – невразумительно буркнула Римми, не придумав ничего умнее.
– М-мм, вам нравятся мои руки?
Нет, ну что он за человек! Двенадцать часов назад валялся тут бездыханным трупом, а теперь расхаживает, как ни в чём не бывало! Сверкает ещё всякими частями тела!
Римми, боясь, что не сдержит гнева, сбежала на кухню распорядиться о завтраке для нейра, пока тот приводит себя в порядок. Запыхавшаяся кухарка как раз тоже успела вернуться.
– Лурца, приготовьте, пожалуйста…
– Ох ты ж, божечки, – вдруг всхлипнула повариха, ухватив Римми за руки. – Дай-то вам, госпожа маг, Ружана-матушка здоровьечка! И не побоялись же, в самое пекло сунулись! А хозяина-то нам вернули… А и сильны же вы демонов заговаривать! Как с того отродья ловко клятву-то взяли! Вы уж на Лурцу старую не серчайте, что поначалу по сердцу-то мне не пришлись…
Римми заверила кухарку, что обиды не держит, но та уже переключилась на другую свидетельницу её минутной слабости:
– А ты чего, демоница, вытаращилась? – упёрла она руки в боки. – Вона, оладьи уже горят! Кто ж на скисшем молоке тесто ставит! А оно у тебя неделю как скисло, отсюда чую! Сгорят, да не подымутся!
– Это кефир, что б вы в оладьях понимали, – не оборачиваясь, огрызнулась демоница, что действительно суетилась по ту сторону окна.
Горелым не пахло: наоборот, чем-то вкусным. Римми осторожно приблизилась к проёму окна. Оладьи демоница готовила совсем чудно́: ни очага, ни печки, ни фламмы, а вот, поди ж ты – шкварчало да жарилось как-то на чёрном матовом стекле.
– Эй, демоница, – окликнула Римми грудастую девицу. Та вздрогнула, чуть повернула голову.
– Чего вам? – тихо спросила она, орудуя лопаткой на сковороде без огня.
Римми замялась. Вроде бы спасибо сказать надо, что без лишних вопросов вчера этого Кэла позвала. А вроде и дико это как-то – демонов, вторгшихся без предупреждения в их мир, благодарить.
– Ты… это… Я, в общем…
– Да не за что, – буркнула демоница и отвернулась.
Римми ещё немного потопталась на кухне, но не выдержала суеты, которую тут же развела Лурца с помощницами. Самой бы, конечно, тоже душ принять. С вечера не переодевалась, платье всё в засохшей крови, да ещё спала в нём же у демона. Но это подождёт. Дворецкий суетился, накрывая в столовой, а обещанные нейром десять минут тем не менее уже истекли. А потом ещё десять. Томился под клошем омлет (для Римми), исходил паром бульон с горкой томлёного рваного мяса и сладкая каша (для нейра), источал ароматы свежесваренный кофе. Подождав ещё пять минут, Римми нервно топнула каблучком.
А потом, не обращая внимания на выстроившуюся в ожидании хозяина прислугу, отправилась прямиком в спальню нейра. А что, нельзя?!.. Мало ли, вдруг он сознание в душе потерял после таких-то ранений… А Римми теперь, как-никак, в какой-то мере ответственна за его жизнь…
У двери Римми опасливо покосилась на зачарованную дверную ручку, памятуя о неудавшейся попытке проникновения. И сработала магией на этот раз, не прикасаясь к ней. А войдя, тут же смутилась, потому что именно в этот момент застала мага, выходящим из ванной комнаты.
Хоть и в полотенце, намотанном вокруг бёдер, а всё равно такого… Ну… Какого «такого» – Римми, пожалуй, и сама себе не смогла бы объяснить. Просто влажные волосы нейра были непривычно взлохмачены, вода с их кончиков стекала на гладкую кожу, а от распаренного тела сразу донёсся приятный запах мыла. От очень привлекательного крепкого тела… Если тот демон, Кэл, был сплошной горой мускулов, что он охотно демонстрировал под своими облегающими майками, то нейр Мортестиг, даже будучи обнажённым, выказывал своё высокое происхождение. Его мышцы не бугрились от тяжёлой работы, а вились узкими хищными змеями, как у человека, склонного к исключительно благородным занятиям: фехтованию, гребле или скачкам.
Александр Мортестиг был такой жилистый, высокий, стройный… А ещё на его груди было четыре бледно-розовых шрама. И Римми вновь почувствовала себя глупее некуда – стоит и снова пялится на него, будто на картину какую-то!
– Ох, Аримантис вей Дьечи, я поторопился? Ну, давайте я вернусь в ванную и будем считать, что вы обнаружили меня там. Может, даже присоединитесь…
– Вы!.. – совершенно по-детски обиделась Римми. – Обещали же: десять минут!
– Вот вам отличный урок: не верьте мужчинам, – ухмыльнулся нейр. – Особенно мне. Но раз вы уже здесь, то поможете выбрать костюм для завтрака? Я даже знаю, какой платок лучше всего подойдёт под пятна крови на вашем платье…
– Да прекратите вы! – вдруг тонко выкрикнула Римми, не выдержав. – Да как вы так можете!.. Тут чёрт знает что… А вы вчера… А я!..
Продолжить Римми не смогла, потому что её вдруг затрясло, нахлынули воспоминания. Перед глазами вновь встал смертельно раненый Александр, вспомнилась вчерашняя безысходность, собственная отчаянная смелость, страшная белая комната на той стороне, демон с маленьким острым ножом, занесённым над нейром… Всхлипнув, Римми бросилась вон из комнаты, только нейр не позволил ей уйти.
Опередил у двери, прижал к себе – крепко-крепко.
– Вы переживали за меня, Римми? – прошептал он. – Ну, простите. Сейчас только так и можно – смеяться над смертью, заигрывать с жизнью. А моя жизнь вчера была в ваших руках, и вы ведь не побоялись… Вы такая храбрая, такая отчаянная… А задевают вас какие-то глупости…
