Я перевела реально ошалевший взгляд на Грегора. Тот улыбался и молчал.
Наконец заговорил третий, самый пожилой и почтенный лорд, лицо которого мне показалось знакомым. Вот только не могу вспомнить, где его видела?..
– Ваше высочество, эта женщина и так натерпелась от мужчин: от своего мужа, от лекаря, что загубил жизнь ее дочери, назначив неверное лечение беременной… Думаю, не стоит разрушать ее веру в сильный пол.
– Лекарь императорской семьи умер при загадочных обстоятельствах семнадцать лет назад, – сообщил Грегор, негромкий голос которого с каждым словом наполнялся силой и мощью, в то время как головы лордов медленно втягивались в плечи. – И у меня есть все основания полагать, что его смерть была также связана с этой женщиной – как и все смерти, что происходят вокруг нее. Более того, ваши обвинения в адрес лекаря о его неверном лечении не просто смехотворны. Они – прямое оскорбление лично императору и мне, – четко и буквально по слогам произнес он, растягивая на губах такую страшную улыбку, что изменился в лице даже глава гильдии магов.
А моя мать побледнела так, что цветом лица уже напоминала труп, а не главу рода и главную (как выяснилось) сердцеедку империи.
Да, оскорблять наследника… чревато.
– Ваше высочество, я не это имел в виду, – хрипло выдавил лорд, но Грегор уже вновь смотрел на мою мать.
– Снимите свое украшение, – больше не утруждая себя вежливыми обращениями, приказал он.
Я с возрастающим удивлением следила за тем, как она опускает голову, трясущимися руками снимает массивное и безумно дорогое украшение, а затем устремляет свой взор на наследника.
Хищное выражение, появившееся на лице последнего, было каким-то нечеловеческим.
– Стража, – спокойным, даже ленивым голосом произнес наследник.
В следующую секунду произошло сразу несколько событий: моя мать развернулась к лордам в поиске помощи; я резко зажала себе свой рот, чтобы не закричать, а вот лорды оказались менее сдержанными. Они шарахнулись от красивого лица моей маман, изуродованного вовсе не отсутствием глаза, как было заявлено ранее, а вертикальным зрачком при желтом белке, выдающим родство с… нагами. Нагами, будь они прокляты!!!
Когда к моей родительнице подошла стража, она вдруг неожиданно ловко отпрыгнула, поднявшись на ноги, сделала рывок к окну и… замерла в воздушной клетке, созданной главой гильдии магов.
– Благодарю, господин Гийом, – сухо улыбнулся Грегор. – Думаю, эта женщина подтвердила все мои подозрения. Заодно, прошу, возьмите под контроль трех лордов, выразивших желание защитить бывшую главу клана, – наверняка они ее сообщники.
Лорды встрепенулись, а когда трое из них также оказались в клетках, замолчали, напряженно глядя на наследника.
– Если между ними была интимная связь, мы сможем ее подтвердить, – заметил наследник и дал знак, чтобы замешанных в этом нечистом деле вывели из главного зала.
– Но она не была полукровкой… не была! – пробормотала я, не замечая, что делаю это вслух.
– Кайрит. – Грегор подошел ко мне и помог подняться.
Это значило, что с меня сняты все обвинения, о которых я даже знать не хотела. Его голос звучал тихо, только для меня:
– Женщина, что дала вам жизнь, очень долгое время злоупотребляла кровью монстров второго уровня из нижних миров. То, как видоизменился ее глаз, говорит о том, что кровь вливалась уже после формирования скелета, то есть после двадцати одного года – что стало причиной появления так называемых следов Хаоса. Также, судя по изменениям ее энергетического поля, есть вероятность наличия… потомства. Вот только ваша мать к моменту зачатия уже являлась полукровкой. Думаю, вы понимаете, что это значит: дети от такой связи хоть и имеют большую силу и ловкость, но очень быстро стареют; их век недолог. Возможно, они уже ваши ровесники. Мы найдем их.
Я глотала воздух ртом, и едва сдерживала крик… пронзительный… истошный… срывающий связки…
Возможно – уже мои ровесники?..
– Сколько лет вы не были дома? – громко, так, чтобы все остальные замолчали и прислушались, спросил наследник.
– Десять лет… – выдавила я.
– Значит, вы не застали ни смерти своего отца, ни появления странного украшения на глазу вашей матери? К слову, украшения, скрывающего видоизмененную кровь, – заметил Грегор во всеуслышание, и я помотала головой, подтверждая, что не застала. Сил говорить не осталось. Слишком много… всего.
– Обращаюсь к совету лордов, – так, словно только что не отправил в темницу троих из них, произнес наследник. – Эта девушка не виновата в том, какой родилась. Ее спрятали в деревне как доказательство нарушения закона и не ввели в общество, доверив ее судьбу пожилому мужчине, не дававшему юному дарованию изучать собственную магию. Потому я могу понять ее отречение от собственного имени. Понять, но не принять.
Он внимательно посмотрел на меня и вновь повернулся к лордам.
– Поскольку обвинения в нападении на члена кабинета министров с нее сняты, я бы хотел услышать вместе со всеми вами истинную причину, по которой леди Кайрит решила принять свой приговор и отправиться в академию Даркстоун в качестве адептки экспериментального курса.
Когда за моей спиной вновь открылись двери и раздался размеренный звук спокойных, ровных шагов, в то время как лорды у стены испуганно отшатнулись, – я едва не начала истерически хохотать.
Смотрела на наследника и понимала… понимала, что я должна сделать… для чего меня вообще привели сюда, помиловали, очистили от всей грязи, скопившейся за годы моей никчемной жизни…
Глаза наследника говорили: действуй.
В противном случае…
Повторять судьбу своей матушки и тех трех бедолаг я не хотела. Но еще больше не хотела делать то, чего от меня требовали, потому что это не было правдой. Все, что я сейчас скажу, не будет правдой, но этого хочет от меня наследник. И этого хочет от меня император, все это время молчавший, предоставивший сыну, мне и этой горстке бесполезных людей, думающих, что они здесь что-то решают, разгребать все императорские помои.
Но сейчас от меня зависела не только моя жизнь и не только жизнь остальных изгоев, о чем настойчиво намекали мне глаза наследника… От меня зависела жизнь той, что родила меня на свет. Она прислала братьев следить за мной. Прислала в академию! Значит, она знала, где я. Она следила за мной. Всегда…
Я сглотнула ком в горле и спокойно заговорила, хотя хотелось орать, крушить здесь все, открывать порталы в нижний мир и скармливать монстрам императора и всю его семейку!
– Я решила отказаться от своего слова, потому что это было единственной возможностью для меня попасть в академию Даркстоун, – произнесла, глядя на совет лордов. – У подобного рвения есть причина: я с детства заворожена силой и отвагой телохранителя императора, носящего звание Его Гнева, и когда он пропал, была страшно подавлена… А когда я повзрослела, решила, что должна найти его, чего бы это ни стоило! Сложив сведения о желании наследника обучаться в академии с последующим исчезновением господина Реса, а также – с появлением загадочного узника Черной башни, я поняла, что это он. Однако, попав в академию, я узнала, что телохранителя императора оговорили и признали безумным. Представьте себе мое изумление – ведь он был моим героем! И для того, чтобы разобраться в произошедшем, я стала искать доказательства его невиновности. И нашла! Магистр Ровен, желая получить в свои союзники энергомага, проболтался о заговоре против Правой Руки Императора. О его вине вам уже известно… Его высочество согласился выслушать мои доводы и помог в розыске всех подозреваемых.
Я замолкла, пытаясь понять, чего я не сказала, но должна сказать…
– После предоставления доказательств невиновности господина Реса я взяла на себя смелость и освободила его из темницы, созданной магистром Ровеном. В данный момент вы можете лицезреть Правую Руку Императора перед собой, а также оценить, насколько он вменяем. Прошу простить мою горячность и принять во внимание, что я никогда бы не стала действовать за спиной столь почтенных мужей, не будь абсолютно уверена в лживости обвинений против господина Реса…
