– Теперь старший ты, выживите, пожалуйста, если сможете, макароны можно просто размочить в воде.
Маша проплакала в тот день до самой ночи, а на утро встала как ни в чем не бывало и принялась за свои хозяйские дела по станции.
Глава 15
– Даже представить себе не могу, – произнес Борис Валентинович. – Ты возглавлял банду грабителей.
– Я тоже, – буркнул Серёжа.
Сергею не нравилась эта тема разговора, и он все время пытался ее избегать. Маша рассказала мужу, кто он такой, чем занимался до эпидемии и полтора года после. Парень свое прошлое так и не вспомнил, мозг лишь дорисовывал в воображении картинки всего, что произошло. Молодой человек и сам уже не хотел копаться в памяти и решил оставить все как есть. А есть у него теперь многое: любящая жена, верные друзья и, самое главное, дом, который считал своей крепостью.
Прошлое напарника Борису Валентиновичу было известно только в общих чертах.
– А с виду так и не скажешь, – продолжил Борис.
Мужчина широко улыбался, но никто этого не видел. Наставник шел впереди группы и не оборачивался.
– Больше похож на простого работягу, – не успокаивался мужчина. – Да и тихий слишком для лидера группировки. Это ж надо болтать много и уметь найти подход к каждому. Всяческие речи толкать, ну или хотя бы заставить себя боятся. Вот бы хоть одним глазком взглянуть на тебя такого.
Напарники шли вдоль железной дороги в сторону станции Гыркино. Анастасия плелась позади. Девушка хоть и отдохнула ночью, но этого хватило ненадолго, ноги снова гудели и сильно устали.
Сережа взял ее рюкзак и повесил себе на плечо. Пару раз молодой человек пытался нести Настю на закорках. Девушка хоть и была хрупкая и весила не слишком много, но сыпучий гравий под ботинками Сережи не давал ноге твердо вступать и сильно нагружал тем самым мышцы. Компания дошла до очередной платформы, и друзья решили на ней передохнуть. Это была обычная остановка, похожая на автобусную, какая есть в любом городе. Две короткие лавки, три железные стенки от ветра и крыша от дождя. Все это дело выкрашено серой краской. Выглядело культурно и чисто, хотя уже проявилась местами ржавчина. Рядом стояла вкопанная в землю железная урна под мусор.
Сережа снял женский рюкзак, ружье и спортивную сумку. Сел на лавку и глубоко вздохнул, закрыв глаза.
– Я и был простым работягой, – ни с того ни с сего начал рассказ Сергей. – Работал на заводе слесарем в цеху. Целых два года после армии.
Борис выделил даме целую скамейку, а сам подсел к Сереже.
– Ты и в армии служил, оказывается, – перебил наставник. – Я и смотрю, крепковат, с виду тихоня, а крепкий. Значит, и стрелял раньше. Интересно, расскажи еще что‑нибудь, а то за это время от тебя ничего не удалось толком узнать. Только вечные отговорки. Мы ведь напарники или кто? А раз так, значит, секретов не должно быть, сам так говорил. И потом, дождь начался, а тут под крышей не мочит. Время пролетит незаметней.
– После школы отучился в профессиональном техническом училище, – продолжил Сережа. – Потом служба в армии. Маша сказала, что где‑то под столицей. Ждала меня, оказывается. Как дембельнулся, так сразу и поженились. Квартиру снимать не пришлось. Моя бабушка полжизни откладывала и подарила нам деньги на свадьбу. Правда, их хватило только на половину квартиры, но, к счастью, Машины родители добавили нам на однушку. Вам, наверное, Борис Валентинович, вовсе не интересны такие подробности?
– Не интересны? – Борис поправил очки указательным пальцем за перемычку над переносицей. – Еще как интересно. Давай дальше, сгораю от любопытства. Наконец‑то я тебя разговорил. Хотел уж было подпоить как‑нибудь для этого дела.
– А дальше началась эпидемия, – продолжил Сергей. – Маша говорит, меня будто подменили. Стал груб и дерзок. Она сначала подумала, это такая защитная реакция. Ведь ее я действительно тогда защитил. У меня будто башню снесло. Именно это нас и спасло. Я стал безжалостен и равнодушен. Связался с плохой компанией, зато смог прокормить себя и Машу первое время и не умереть по глупости от случайных зомби, как умерли первые выжившие.
Маша пыталась всё время отговорить меня, уйти подальше от этой шайки и выживать вдвоем. Не слушал ее, словно был под каким‑то гипнозом, глаза стеклянные, и смотрел будто не на Машу, а сквозь тело, куда‑то вдаль.
– И потом ты их возглавил, верно? – потирая руки, спросил Борис Валентинович.
– А вот и нет, – Серёжа заткнул большим пальцем руки одну ноздрю и через вторую громко высморкался. – Первые мои подельники все умерли. Так говорит Маша. Придурки решили местный супермаркет прочесать. Гиблое дело. Первое, что разграбили выжившие бродяги после дня всеобщего апокалипсиса, как раз и были такие большие магазины. А те, которые уцелели, держали под контролем группировки куда больше, чем наша. Более экипированы и организованны. В общем, повезло нам тогда. Я приболел, валялся с температурой в бреду, а Маша сидела со мной, присматривала. Они даже хотели меня шлепнуть по возвращению, думали, зомби‑вирус подхватил. Видишь, как вышло. Это всё со слов Марии, естественно.
Вдвоем мы пробыли недолго. Наткнулись на отряд из десяти человек. Те оказались полными болванами, но с неплохим оружием и даже с собственным убежищем в трехэтажном кирпичном коттедже в частном секторе нашего небольшого города.
– Ты тоже жил в городе И? – спросил Борис Валентинович. – А на какой улице?
– Вот этого я не уточнил, – ответил Сергей и продолжил. – Можно у Маши спросить, как придем… У них не было старшего, каждый тянул одеяло на себя. Ну и эту роль взял на себя я. С самого начала давил на них и вел себя, будто знакомы много лет. От такой наглости головорезы растерялись.
– И что, вот так вот бродяги приняли постороннего человека и сделали своим вожаком? – Борис подвинул сумку ближе к лавке, дабы дождевая вода, стекающая с крыши остановки, его не намочила.
– Дело в том, что голова у меня варила лучше всех, – улыбнулся Сергей. – Они накидывали планы своих будущих вылазок, а я тут же находил в них слабые места. И не просто указывал, где могут попасть в беду, а предлагал другие варианты, менее рискованные и более безопасные. А уж когда впервые вышел с бандой в ходку, в тот же вечер объявили меня главарем.
– А Машу, значит, главарихой? – ухмыльнулся наставник.
– Маша с того момента стала меня бояться и старалась как можно меньше попадаться на глаза. Нет, она, конечно, пыталась образумить, несколько раз просила покончить с разбоем и грабежом. Даже умоляла отпустить ее. Но я был черств и непоколебим. Опять же, по ее словам. Не устану повторять, сам я ни черта не помню, и такое слышать было жутко. Поверить не мог, что это происходило со мной.
– Значит, полтора года ты этим промышлял? – в голосе Бориса чувствовался большой интерес. – Как же потерял память и очутился на пути к станции Бякино?
