По дороге она заезжает к Дому и Игнасио, забирает у них свой чемодан, они просят остаться и выпить чаю, но ей некогда. Она прощается с ними, едет домой. Тащит чемодан за собой и мысли лихорадочно толкутся у нее в голове. Может она слишком остро реагирует? Может быть просто показалось? Нет, не может, Сократ подтвердил, а снова смотреть это видео она не сможет, ее и так мурашки пробирают. Что это? Ритуал? Они все — чертовы зомби?
Она открывает дверь в свою квартиру и замирает на пороге, сердце падает куда-то вниз, обрывая вены и артерии. Прямо посреди ее маленькой квартирки в центре, в гостиной, на ее любимом кресле — сидит Саманта Бейли, а на ее коленях сидит белый комок шерсти — ее кот, Сезам Третий. В горле у нее пересыхает и она пытается сделать шаг назад, но кто-то толкает ее в спину и она влетает в комнату, едва не падая. Замок за ее спиной — закрывается.
— Кендра — говорит Саманта: — ты ушла с работы так внезапно. Я решила проверить что с тобой…
— Саманта… босс… — шевелит пересохшими губами Кендра: — но…
— Что там у нее? — бросает в сторону Саманта и Кендра вдруг видит что кроме Саманты в ее квартирке полно людей — тут и Лиза и Стефани и две девчушки из маркетинга. Все — спокойные и какие-то… глядя как они двигаются, Кендра не может выкинуть из головы мысль, что они — как единый механизм.
— Эвристическая машина с возможностью обучения. Кумулятивный эффект — говорит Стефани: — Сократ. У девочки есть воображение.
— Вот как. Кендра, мне очень жаль — говорит Саманта и встает с кресла, нависая над ней: — обычно мы так не делаем. Но обстоятельства… и ты слишком умна, чтобы оставить все как есть.
— Пожалуйста не надо! — говорит Кендра: — я… я помогу вам! Я знаю многое! Сократ и я… мы можем все! Я… мы — это актив!
— Я знаю — говорит Саманта Бейли и формирует из пальцев руки какую-то фигуру, поднимает ее и глядит через переплетенные пальцы прямо на Кендру: — и ты нам действительно пригодишься… Тоц!
Через минуту Кендра подняла голову и осмотрелась. Ее подняли и усадили в кресло, подали стакан воды. Она выпила и закашлялась.
— Напугали мне девчонку. — проворчала она и ощупала себя внизу: — Она даже обмочилась.
— Все в норме? — поднимает бровь Саманта Бейли: — Последствия переноса?
— Голова побаливает, а так все в норме. У нас мало времени — говорит Кендра: — я быстро переоденусь и душ приму. А потом сяду с вами, у меня… у нее были сведения как найти Центальную, ее Сократ поможет. Никто не смеет вставать поперек дороги Митсуи!
— Это точно. — кивает Саманта: — Никто.
Глава 25
Волны лениво накатывались на песчаный берег, выравнивая следы, заполняя их водой. Мы сидим на берегу и глядим вдаль. Я закрываю глаза и пытаюсь в очередной раз вызвать чувство крови внутри себя, осознать истинное свое положение в пространстве и времени.
— Получается? — спрашивает меня босоногая копейщица откуда-то сбоку. Я не отвечаю. Вдох-выдох. Точка дантянь, энергетические потоки праны, толчки пульса изнутри, где же ты, кровушка…
— Попробуй сосредоточится на точке ниже пупка сантиметра три-четыре ниже. — советует она: — там сосредоточение энергетических потоков, у меня обычно получается. Только не увлекайся слонами. Тридцать два будды и бодхисаттвы еще ничего, но как только слоны начинают выходить из пупка — пиши пропало.
Я открываю глаза. Бесполезно. Стискиваю зубы и пробую снова. Пять минут. Полчаса. Час. День. Сколько времени прошло? Здесь нет ночи, нет даже солнца. Есть только песчаная полоска пляжа и ленивые волны. На берегу я и Махиша, вернее — его женская ипостась. Она сидит рядом со мной, копье воткнуто в песок и тень от него выделяется на песке черной линией.
— Давай, поговори со мной — откидывается она назад и валится на песок, раскинув руки в стороны и ее совершенное тело, словно бы вырезанная из макассарского эбенового дерева статуэтка. Я смотрю на то, как ее ступни утопают в белом песке.
— Тебя не существует — отвечаю я: — какой смысл беседовать самому с собой? Ты — часть моего сознания, мой бред, моя иллюзия. О чем с тобой разговаривать? Ты — нереальна.
— Откуда ты можешь знать, что реально, а что нет? — задается вопросом Махиша: — как ты отличишь одно от другого? Ты видишь меня, ты слышишь меня, ты можешь протянуть руку и потрогать меня… везде. И нигде я не явлюсь туманной дымкой или фантомом.
— Потому что я в иллюзии целиком — отвечаю я: — я могу тебя видеть и слышать, я могу до тебя дотронуться, но это только потому, что это все — иллюзия. Я заперт в темнице своего разума, а мне сейчас нужно вырваться отсюда. Потому что со мной вместе была Акира и потому что Читосе с Майко тоже пропали.
— О, так ты беспокоишься о других — хмыкает Махиша, закладывая руки за голову и продолжая смотреть вверх, в небо без звезд и солнца: — или все-таки заботишься о себе?
— Для галлюцинации ты на редкость упорна — отвечаю я. Думаю о том, что я наконец смог понять что все, что происходит со мной — иллюзия и что с момента нашего визита в «Ахимсу» — я скорее всего нахожусь под властью могучего менталиста. В отличие от того сукина сына, которого пристрелила Читосе, этот — полностью подавил мое чувство крови, и я не могу даже почувствовать себя, свои способности и умения. Как будто оглох и ослеп сразу. И ножки с ручками повыдергали. Нет, вызвать лезвие или сформировать щупальце я могу по-прежнему, но чувства, ощущения нет. То есть это… я формирую кроваво-алое копье перед собой, точную копию оружия Махиши — это тоже иллюзия и не больше. Сколько времени я уже пытаюсь вырваться отсюда? Не знаю. В каждой иллюзии со мной рядом эта Махиша… и может быть это ключ? Может быть… надо узнать про нее больше.
Я поворачиваюсь к лежащей на песке королеве ракшасов. Она положила ногу на ногу и завела руки под голову и сейчас качает одной ногой в воздухе, глядя вверх. Увидев, что я повернулся — она поворачивает голову ко мне и вопросительно поднимает бровь.
— Кто ты? — спрашиваю я у нее: — Какова твоя роль… в этом всем?
— Ты же сам сказал — я иллюзия. — отвечает она: — ничего из этого нет, а ты на самом деле вот уже две недели как мозг в баночке на полке у Масадзи Китано. Мозг умеет наводить иллюзию сам на себя.
— Чушь — говорю я: — бред. Ты мне врешь.
— Опять возвращаемся туда же — вздыхает она: — Син, ты же взрослый, большой человек, умный. Сколько еще ты будешь ходить по кругу и отрицать очевидное. У тебя нет иной реальности, кроме той, которая сейчас дана тебе в ощущение. Все. Смирись уже.
— Но эта реальность… хорошо, я понимаю о чем ты. Допустим я смирился и признал, что ты реальна и все это — я обвожу рукой песчаный пляж: — все это тоже реально. Параллельный мир. Как мне попасть в мой?
— Сделать выбор — отвечает она: — то, что ты здесь сейчас — последствия твоего собственного выбора. Время дискретно и когда ты сделаешь выбор и примешь его всем сердцем — ты вернешься назад в ту же самую минуту и секунду… или нет. Может пройти лет десять. Или сто. Тысяча. А может быть …
— Какой выбор? — хоть что-то, хоть какие-то ответы. Если нельзя проломить силой — необходимо вести переговоры, пусть даже и с галлюцинацией.
— Моральный. — моргает она: — этический. Хм, раз уж дело дошло до этого… то… — Махиша встает с песка и преображается. Сразу же. Мгновенно. Ее тело прекращает быть эбеновой богиней, едва прикрытой полоской ткани, она одета в строгие одежды и ее лицо — воплощение покоя и мудрости.
— Какая встреча, Мария-сан — говорю я: — почему-то я не удивлен. Как вы это провернули?
— А тебе всегда нужны ответы, Синдзи-кун — качает головой она: — многие знания — многие печали.
— Если вы уйдете от ответа и в этот раз я буду считать вас лично и Золотой Город — своими врагами и поступать соответственно.
— Ты всегда давишь силой, Син, это не всем нравится — отвечает Мария: — у тебя в голове вживлен прототип нашего чипа. Только благодаря этому ты еще не в «красной» зоне своего персонального ада. Боюсь… Акире-сан так не повезло.
