– Разъездов не видать, – сказала Хенельга.
Эгрегий почувствовал, что в ее замечании больше надежды, чем радости. Оба понимали, что данаи не оставят их в покое.
Теперь всякий чужак, обнаруженный в окрестностях полиса, считается врагом. Его схватят. Если не убьют, так примутся допрашивать, пытать.
– Тебе хоть грозит только удушение, – посмеялась Хенельга, – а меня должны распять, как беглого раба.
– Не выйдет, – цыкнул языком Эгрегий. – Мы же разбойники, а тех на столбы прибивают.
– Действительно?
– Почему Виал об этом часто упоминал. Пираты, разбойники…
– Вместе будет веселее.
– Это точно!
Страх отступил, сменившись мрачной веселостью. Ведь именно ради грабежа и насилия они вдвоем вернулись в Саганис. Так чего бояться наказания? Это законный риск.
– Награда за риск будет соответствующая, – прошептала Хенельга.
Эгрегий не стал переспрашивать, поняв ход мыслей подруги.
Все теми же тропами они ушли на запад, провели ночь в летнике, где оставили часть припасов. Пусть этим домиком пользовались данаи, а не пастухи, все же не принято оставлять путников без припасов. В дороге все равны, боги обязывают относиться к странникам с уважением и заботиться о них.
Только дикари, вроде быколюдей, забыли законы гостеприимства.
Эгрегий решил, что лучше уйти под прикрытие леса. Там будет и топливо, и укрытие. И конные воины данаев не смогут их преследовать, окружить, убить. Лучники тоже не так эффективны.
На этот раз Хенельга согласилась с другом сразу. Эти земли он знал лучше, а опыт пастуха все же полезнее, чем те знания, которыми обладала женщина из резчиков. Зимой окрестности уже не напоминала ей о родных берегах. Тут царство холода. Открытые просторы угнетают. Под холодным взглядом неба неуютно. Солнце не может прогреть воздух, скатываясь за горизонт.
Подобные неудобства наверняка испытывали данаи. Пусть не одно поколение сменилось, все же эти земли не стали родными для колонистов. Потому так мало следов оставили колонисты. Нет святилищ, дорог.
Размежеванные участки к северу от Саганиса по большей части заброшены. Данаи предпочитают торговать, а не цепляться за чужую землю. Степняки отбили у них желание заниматься полями.
– Интересно, а гирцийцам удастся договориться с варварами? – задал Эгрегий риторический вопрос.
Во время привалов путники могли занять себя бесполезными мечтами.
Но как бы гирцийцы смогли преобразовать окрестности? В воображении парня рисовались картины: десяток дорог отходит от Саганиса, связывая полис с мелкими крепостями на границе. Поля очистят от камня, из которого устроят плантажные стены, на которых летом будет зреть виноград. На зиму виноград придется обрезать и прикапывать…
Гирцийцы распределят земли среди ветеранов и всех желающих, осесть здесь. Несколько наделов достанутся компаньонам из торгового союза Циралиса. Их троих будет связывать еще и земля…
– Ради этого стоит побороться, – сказал Эгрегий своей женщине.
– Не хватает только одного.
– Чего же?
– Старый навклер по-твоему один будет тут жить?
– А… ну, да…
О женщинах Виал никогда не говорил, казалось, его это вообще не интересует.
– Ему уместнее построить на своем участке храм. Как жрец, он путь свой закончит не как мы.
Эгрегий кивнул.
Чтобы эта фантазия стала реальностью, необходимо много работать. Прячась от данаев, не добиться желаемого. Данаи сами не хотели, чтобы враги от них прятались.
Патрули в Саганисе усилили по приказу архонтов. Все мужское население облачилось в доспехи. Кто и зачем совершил страшное преступление, данаев не интересовало. Рабы рассказали о чужаках. Пытки, которым подвергли рабов, только подтвердили их слова.
Кто-то должен заплатить за убийство граждан.
Во все стороны разъехались отряды. И конные, и пешие обыскивали окрестные леса, спускались в балки, где, пробираясь через сорную траву, искали чужаков. Данаям удалось найти следы. Данаи могут объединиться и действовать быстро, когда это необходимо.
Зимние осадки и ветер безуспешно пытались спрятать чужаков. Саганисцы знали все места, где враги могли скрыться. Не первое десятилетие данаям приходилось иметь дело со степняками. От аборигенов колонисты переняли повадки, обучились жизни во враждебной, непривычной среде.
Пусть эти земли так и не стали родными, все же эти земли принадлежат Саганису.
На берегу, где высадились предки, данаи обнаружили странные следы. Их назначение они прочесть не смогли, но важнее другое – кострище. Старое и новое. Поняв, что враги перемещались, воины обыскивали окрестности.
Сбежать не удастся. На открытой местности чужака видно издалека. Иноземцы лишились преимущества. Сознавая это, Эгрегий и Хенельга выбрали место, где смогли спрятаться.
Охотясь и постоянно перемещаясь по лесу, они ожидали, когда явятся данаи. Вопрос о бегстве не рассматривался, лучше уж принять бой в выгодных условиях. Ночевали в разных местах, перемещаясь по лесу, чтобы не задерживаться на одном месте. Оказавшись у кромки леса, они проверяли, где находятся враги.
Хенельга никого не замечала. Хотя друг порой указывал, где преследователи. На что Эгрегий ориентировался, женщина понять не могла. То ли на пыльный след, то ли на проплешину в травяном море.
Чаща, где они укрывались, располагалась на возвышенности, откуда открывался отличный вид и на пролив, и на степь к востоку. Потому заметить приближение конных не составило труда.
– Завтра уже будут здесь, – сказал Эгрегий.
– Что делать будем?
Они устроились на каменистом склоне, покрытым ковром из опавших листьев. Ветру не удавалось смести этот ковер, размоченный зимними дождями. Зато прошедшие тут люди или звери оставляли прекрасно читаемые следы.
Эгрегий это понимал, потому предложил напасть первыми. Эта тактика выручала их все время, так почему должна подвести в этот раз.
– Убьем их, придут другие, – заметила Хенельга.
– Я знаю. Зато их станет меньше.
– Со всего района сюда сбегутся.
Она вздохнула, жалея, что не удалось договориться с кочевниками.
Не зная, сколько врагов скрывается в лесу, данаи бросят сюда все силы. Город останется беззащитным.
А еще лучше сюда пять тысяч гирцийцев, те легко могли расколоть Саганис.
– Будем сражаться, отходить выше по склону, – Эгрегий указал на северо-запад. – Там найдем укрытие, будем держаться.
– А дальше?
– Можно уйти.
Хенельга покачала головой. Без судна им ничего не остается, кроме как тянуть время. Хотя бы до весны, когда начнет просыпаться степь, станет теплее и зверье вылезет из нор.
Уйти тогда на север, укрыться за Горлом.
Приняв решение, они начали готовить ловушку. Справедливо полагая, что данаи войдут в лес, используя тропу, именно там устроили засаду. В раскисшей грязи Эгрегий оставил следы. Старался делать их много, разных, но не особо приметных. Чтобы создавалась иллюзия большого отряда, готового к походу.
– Не очень-то похоже на внезапность, – хмыкнула Хенельга.
Она тоже помогала оставить следы, по которым данаи уйдут дальше в лес.
– Они уже нас ищут. Попробуем перехитрить их.
Конный отряд из пяти воинов вошел в лес. В седле воины находиться не могли, потому спешились, ведя коней за собой. Снаряжения они взяли достаточно, чтобы находиться вне города дней пять.
При виде такой добычи Эгрегий облизнулся. Это еще отнять надо постараться. Повезет, если степные коршуны учуют запах крови и слетятся сюда. Им удастся отвлечь данаев от преследуемых чужаков.
Данаи заметили следы в грязи. Сбившись в кучу, они переговорили, а затем отвели коней с дороги. Оставив там поклажу, они через подлесок пошли параллельно следам. Разделяться они опасались. Обмануть их сложно. Заметно, что они ожидали нападения со всех сторон. Поглядывали на верхушки деревьев, словно степняки могли как птицы туда взлететь и ожидать врагов.
Двое против пятерых, казалось, не лучший расклад. Эгрегий не собирался атаковать сразу. Его больше интересовали вещи, оставленные врагами. Дождавшись, как они уйдут дальше, чужаки спустились к коням.
