Левой рукой выволок из куста подстреленного первого.
– Ну и дерь… щенков же нынче Альянс готовит, – презрительно выплюнул полковник. – На кого работаете, признавайтесь?
– Дедушка Орша, дедушка Орша! – пронзительно заверещали пойманные шпионы. – Так нечестно!
Но Орша Вейстлен уже сдал обоих близнецов на руки ржущему Максу – как раз по одному в его руке поместилось. Заодно отдал игрушку – водяной пистолет.
– Не докучают они вам, полковник? – виновато сощурился сосед. – Вы уж извините, насмотрелись мультиков. На той стороне ребятня их игр не понимает, а им сейчас именно в шпионов интересно играть.
Орша потёр потянутое плечо. Весили поганцы немало. А Боз (или Бранко?) ещё юркий такой – хрен поймаешь.
– Вы через часок заходите, – хохотнул сосед. – Анничка моя пирогов напечёт. Вы рыбу-то когда в последний раз пробовали? Ну, дикую, не разведённую… А у них там окуньки в ручьях плещутся, что рука моя! Сам наловил, а Лурца выпотрошила.
Орша подумал, что сегодня последний вечер, когда Рэтскволл живёт спокойной жизнью, и согласился. Ну, если ту жизнь, которую они делили с Рате-Скуолем последние четыре месяца, можно назвать спокойной. Да что он душой кривит… Именно эта жизнь спокойной и была. В изоляции от собственного правительства, от журналистов, от внимания остального мира. С яблоками и окуньками. С телятиной на ужин и настоящими – не порошковыми! – яйцами на завтрак.
С магией, в какой-то момент ставшей обыденностью.
По соседству с людьми: с одной стороны, простыми и открытыми, а с другой – невероятно скованными их местными условностями. Особенно когда дело касалось разницы в социальном статусе. Так что будет ли Лурца на этом ужине – Орша даже не брался предполагать. Кухарка свято верила в силу титулов, хотя Орша не раз ей объяснял, что его фамилия Вейстлен не имеет никакого отношения к их вейстам, и наотрез отказывалась садиться за один стол с «господами». Да и отвечает ли это приличиям той стороны – встречаться с дамой сердца, когда не прошло и трёх недель с прошлого свидания?
Близнецы затеяли новую игру, теперь уже в собственном саду, визжа на всю улицу. На две улицы. Нашу – асфальтированную Рябиновую, и утоптанную лошадиными копытами Ляйстербес, что проглядывала рваными лоскутами в прорехах мироздания.
Над физикой этого явления пусть учёные думают. Как два мира могут существовать в одной точке, почему полоса Слияния ширится, но не замещает одно пространство другим. Бесформенные разрывы были сродни дырам в натянутой прозрачной плёнке. Вот привычная картина – современные дома и автомобили, а вот посреди неё прореха с совсем другим пейзажем. Можно шагнуть в «разрыв» и оказаться в другом мире, а можно обойти двухмерную проекцию чужого мира, и позади неё будет всё тот же привычный Рэтскволл.
Как у всякого здравомыслящего человека, такое попрание законов физики поначалу вызывало у Орши раздражение. Ну не могут два мира существовать в одном месте одновременно! Если в Анничкином окне теперь кухня Лурцы, то и заднего двора в доме Аннички существовать не должно! На его месте должен быть флигель замка нерре Мортестига! Но нет – именно на заднем дворе супругов ди Монниц Орша сейчас и стоял. И смотрел на то самое злосчастное окно кухни снаружи на счастливо болтающую Аннику. Анника его, разумеется, видеть не могла – она со своей стороны видела кухню огромного старинного замка. С белоплечей сдобной Лурцей, наверное, болтает…
Убедившись в очередной раз, что это явление не имеет логического объяснения, Орша мысленно сплюнул. М-магия…
Но хотя бы Анничка была наконец счастлива. Чтобы привезти её мужа и сыновей в законсервированный Рэтскволл, была развёрнута целая миссия. Из Трейта, где жила свекровь Аннички, Макс с мальчиками выехал в находящийся на военном положении Отцен. Перебрался из него натусторону, в Эттсен, благо там хватало разрывов, но не на каждый хватало войск Альянса. А уже оттуда добрался конным экипажем до Рате-Скуоля. И в собственный дом перелез из кухни замка Мортестига. В этой операции было задействовано около десятка человек, и Орше пришлось поднять немало старых связей, чтобы Макс смог прорваться в охваченный боями Отцен. Эджен помог со связью, чувырла Вешка с транспортом. Ну и, конечно, помог нерре Мортестиг с братом своей супруги, вей Стентоном. Без них вообще ничего не вышло бы, хотя всю операцию они координировали издалека: из места, о котором без содрогания не вспомнишь. Это у них он блистательный Эбендорф – столица всей империи Флоринге-Ратенволь. А по эту сторону, как ни назови, Абендир он и есть. Мёртвая радиоактивная пустыня. Несмываемое пятно позора на истории Фларингии.
Выступление нерре на саммите он сегодня смотрел. Впрочем, не сомневался, что это и так случится. Не зря Орша провёл неделю во дворце императора по ту сторону. И ещё три в застенках Альянса уже в родном мире.
Чтобы посмотреть трансляцию, пришлось просить Римми, а та очень тяжело шла на контакт с жителями посёлка. Кирен же была слишком слабой магичкой и не могла долго удерживать брешь в силовом поле над Рэтскволлом. В принципе, Римми могла бы вообще избавить Рэтскволл от купола, как только перебралась к ним, но об этом Орша просить не стал. И так скоро снимут. Пусть остальные жители Рэтскволла и Рате-Скуоля ещё поживут спокойно. Нерре Мортестиг с ним согласился. И кем бы они ни были после последних событий, – врагами или союзниками, – а не считаться с мнением высшего мага и на редкость прозорливого человека Орша не мог.
Первая встреча с ампаре – властителем того мира – прошла предсказуемо. Орша повидал не одного верховного председателя Альянса лично, чтобы в очередной раз убедиться – люди, наделённые почти неограниченной властью, ничем не отличаются в обоих мирах. Страх, недоверие, давление силой. Даже методы были те же: только в секретных бункерах Альянса его пичкали пентоталом натрия, а в подвалах имперского магнадзора вскрывали сознание магией. И электроники, чтобы противиться ментальному воздействию, у Орши под рукой больше не было. Даже механические часы изъяли.
– Я настоял, чтобы к вам не применяли физические пытки, – словно извиняясь за то, что сам на свободе, говорил нерре.
– Да мне не впервой, – усмехался Орша. – Но спасибо. Предупрежу Альянс, что в вашем случае – учитывая вашу сумасшедшую регенерацию – они тоже бессмысленны. А химия, как я понял, вас и так не возьмёт. Ну, яды.
– Благодарю, – сдержанно отвечал нерре. – Не хотелось бы впустую терять время на вашей стороне, как только папенька благословит нас обоих на переговоры уже с вашим правительством.
Переговоров было много. У каждой стороны были претензии из-за полуразрушенного Отцена-Эттсена. И у каждого мира имелось, что предложить другому. Полковник только и делал эти полтора месяца, что говорил, говорил, говорил… И закономерным итогом стало сегодняшнее выступление нерре Мортестига на саммите Центральной Алеаты.
Что именно Александр там говорил – было уже не так важно. Главное, сам факт. А тут как раз Анничка подала пироги с рыбой, а в окне кухни мелькнула белоснежным передником величавая Лурца. И всё стало неважным. Всё, что было в его силах, Орша уже сделал.
Кэл
– «В первые месяцы после того, как окончательно пробудится магия, студентам следует сосредоточиться на физических упражнениях и медитациях, и мэтрам снисхождения к молодым людям иметь не стоит. Постыдные ситуации или же агрессивные столкновения лишь приветствуются, и опытный преподаватель непременно должен создавать таковые для своих учеников, ибо первый год осознанного владения силой есть самый важный, и внутренний резерв пока пластичен. Так что прежде чем молодой человек закоснеет в присвоенной ему категории, следует направить все его усилия на увеличение резерва при помощи вышеописанных ситуаций»…
Римми только громко фыркнула.
Кэл отложил «Теорию магии» досточтимого мэтра Шпинца, которую читал вслух, надеясь, что так усвоит быстрее. Господи, сам уже этим высокопарным слогом начал мыслить! «Досточтимый», возникло же в голове такое. После двух часов чтения тяжеловесные строки, отпечатанные на желтоватой бумаге вычурным шрифтом, укладывались в голове с трудом.
