Видеокамеры зонда, зависшего в толще воды на расстоянии в полкилометра от «черепахи», передали изображение вспыхнувшего зелёно-синего огня на месте сооружения пушистиков, а затем стремительно приближающийся бурый вал ила, и связь прекратилась. Ударная взрывная волна достигла аппарата.
Камеры корвета показали вырвавшийся на поверхность океана невысокий пароводяной вихрь, усеянный острыми водяными струями. Он расплылся зонтиком высотой в сто метров, опал, и по воде расплылся буро-коричневый водоворот.
– Ни хрена себе! – вырвалось у Скуднева. – Он даже не попытался выяснить, что за сооружение прячется на дне!
– Наверно, знал ещё с тех времён, – предположила Вероника, – когда пушистики сражались с ним.
– В таком случае это был не завод, а что-то военное, крейсер там или подлодка.
– Жалко аватара, – смущённо проговорил Кадушкин, ощущая морозную сыпь страха, пробежавшую по спине. Нетрудно было представить, что сталось бы с оператором, находись он в этот момент внутри «подлодки».
– Клавдия, как по-вашему, почему Пушистик уничтожил изделие предков? – спросил Миронов. – Вы его давно изучаете.
– Пушистик подчиняется внедрённой в его психику программе, – ответила ксенопсихолог экспедиции. – Это логика взаимоотношений чёрного и белого. В том смысле, что пушистики чётко делили мир на «полезное» и «вредное», а формы жизни на «конкурентов» и «партнёров», на «врагов» и «друзей». Мы это установили ещё месяц назад по уцелевшим интерфейсам базы на дне океана. Точно так же действует и нанодракон. Вероятно, он и в самом деле помнит предназначение объекта, хотя тот мог и не принадлежать к разряду военной техники.
– Капитан, отправьте к Пушистику беспилотник, – попросил начальник экспедиции. – Хочу обратиться к нему лично. Управлять машиной прошу Володю. Клавдия, ваша задача – воткнуть в компьютер аппарата стандартный К-файл.
Миронов имел в виду программу контакта.
– Хорошо, – ответили все трое почти одновременно, вызвав смешок Скуднева.
Пересаживаться Кадушкину в кабину катера не понадобилось, как не пришлось и менять амуницию мысленного управления. Сидоров запретил спускаться в атмосферу Пушистой живым космолётчикам, и оператора просто подключили к новому софту в кабине аппарата, что позволило ему управлять катером дистанционно, сидя в своём кресле.
Миронов, хотя и поворчал на запрет лететь с отрядом робозащитников, вынужден был использовать такое же устройство обратной связи на базе менара.
– Не стоит рисковать, Мирон Миронович, – проговорил капитан Сидоров. – У нас достаточно умной техники, которой можно пожертвовать, не заставляя нас нервничать. Успокоим Пушистика, тогда и начнём работать традиционными методами.
Спорить начальник экспедиции не стал, и десантный «тореадор» понёсся к планете в беспилотном режиме.
Хозяина пыльного мира застали в тот момент, когда он втягивал из воды в свой хвост перламутровые струи «слизи» – извивающиеся змеями сгустки наноботов. Можно было предположить, что «змеи» сделали своё дело на дне океана и патрон отзывал их для каких-то других операций.
Катер завис над головой супердракона на высоте двухсот метров, и к нему тотчас же метнулись два крылышка пыли, играющие, наверно, роль защитников. Но Миронова это не смутило, и он принялся толкать речь, смысл которой сводился к утверждению о «пользе мирного сотрудничества» и «вреде военного противостояния». Однако закончил начальник экспедиции совсем не так, как можно было ожидать:
– Ты наверняка изучил наш язык, дружище, и можешь легко объяснить мотивы своего поведения. Давай договоримся: ты не трогаешь нас, не стремишься уничтожить наши машины, мы не трогаем тебя. В наших возможностях ты мог убедиться не раз, а на берегу лежит в форме древесного ствола мёртвая глыба твоего тела. Мы в состоянии превратить в такую глыбу и всего тебя вместе с твоими пыльными слугами. Война давно закончилась, ты уничтожил своих создателей, пора переходить к мирной жизни. На размышление даём сутки. Уверен, ты разбираешься в земных единицах времени.
Речь закончилась тишиной в эфире и восклицанием Вероники:
– Мирон Миронович! Вы ему… пригрозили?!
– Хватит с ним цацкаться, – ответил Миронов ровным голосом. – Если он не изменит поведения, нам всё равно придётся с ним бороться.
Космолётчики зашумели, раздались голоса членов экспедиции, шокированных решением начальника.
– Правильно! – поддержал его Скуднев. – Сколько можно терпеть? Не поймёт – дадим по рогам и похороним в его же пыльных морях. Это не настоящий разумник, а всего лишь тупой искин!
– Смотрите, что он делает! – вскричал Кадушкин.
Извивающиеся над нанодраконом змеистые пыльные «крылышки» метнулись к модулю.
Кадушкин приготовился бежать.
Но слуги Пушистика не долетели до катера. Приблизившись на расстояние в несколько метров, они вывернулись как настоящие змеи хвостами к аппарату и вернулись к своему повелителю, как это делают собаки при окрике хозяина.
– Понял, урод! – засмеялся Скуднев.
Из гигантской тучи пыли вылепилось щупальце, дотянулось до катера, да так быстро, что Кадушкин не успел поднять его повыше, и виом поста управления вместо изображения дракона показал серебристую пустоту.
– Блин! – Кадушкин стащил с потной головы корону менара. – Чтоб ты сгорел! Так и ослепнуть недолго!
– Не понял, – упавшим голосом отреагировал навигатор, имея в виду не пилота, а Пушистика, который уничтожил катер.
– Вот ведь упрямый товарищ! – с огорчением проговорил Миронов.
– Шизоид! – уточнил Скуднев.
– Ничего, попытка не пытка, в конце концов мы его уговорим.
– Внимание! – раздался во всех отсеках крейсера голос корабельного компьютера. – Сообщение с Земли!
– Выведи на пост, – скомандовал Сидоров.
В общем виоме командного пункта появилось синее окно, поголубело, превратилось в объёмную картинку витейра. На космолётчиков глянуло лицо начальника ЦЭОК генерала Богоявленского.
– Приветствую, друзья! Вас я не вижу, но надеюсь, что у вас всё хорошо. Появилась проблема, которую одному нашему фрегату решить не удастся. Вам придётся совершить прыжок на три миллиарда световых лет – к устью Ланиакеи, где обнаружена тюрьма боевых роботов прошлых времён. По сообщениям капитана Дроздова из Пузыря, где и пряталась планетная система с тюрьмой, появились нежелательные гости, и счёт времени идёт не на месяцы, а на дни и на часы. Оставляйте экспедиционную инфраструктуру в спящем режиме и отправляйтесь по пеленгу «Великолепного». Статус похода – ВВУ! Желаю удачи!
Изображение лица генерала покрылось сыпью искр и исчезло.
– Это всё, – сказал Лавр.
– Сюрприз, однако, – пробормотал Скуднев. – ВВУ?
Никто ему не ответил. Все и так знали, что это словечко представляло собой аббревиатуру слов «внезапно возникшая угроза».
На посту установилась тишина. Головы космолётчиков повернулись к капитану.
– Что-то там случилось, – сказал он меланхолично. – Начинаем подготовку к походу.
– А с Пушистиком что? – растерянно проговорила Клавдия. – Его же нельзя оставлять просто так…
– Пушистик никуда не денется.
– В таком случае давайте оставим группу…
– У меня нет таких полномочий! – отрезал Сидоров.
– Капитан, извините, – с мягким сожалением проговорил Миронов, – но я тоже имею право в экстренных ситуациях брать ответственность на себя. Мой карт-бланш вам известен. Я готов остаться здесь до тех пор, пока меня не снимут.
– И мы останемся, – добавила Клавдия.
Сидоров посмотрел на Кадушкина, вытиравшего лоб.
Оператор пожал плечами, отвечая на взгляд.
– Мирон Миронович имеет право. Что им делать в Ланиакее? Там своих спецов хватает.
– Между прочим, это по сути военная операция, – заметил Скуднев. – Ну, мы, понятно, военные люди и должны подчиняться приказам, но учёным там делать нечего.
– Лавр, линию на базу, – приказал Сидоров. – Я должен сообщить о вашем решении остаться. Грузим оборудование, капсулируем станции, старт по мере готовности.
