Год 1985. Ваше слово, товарищ Романов (СИ) - Михайловский Александр Борисович

— Туше! — воскликнула старушка. — Мне и в самом деле не по душе ждать конца в этом изрядно опостылевшем доме. Вот только хотелось бы знать, не будет ли моя будущая деятельность направлена против интересов Германской Демократической республики?

— Нет, — покачал я головой, — такого быть просто не может. До тех пор, пока

Германская Демократическая Республика является верным союзником и надежным партнером Советского Союза, она под моей защитой и опекой. В противном случае, насколько я знаю вашу сестру-близнеца, вы и сами не пожелаете знать такую Германию. Но это касается только здешнего и предшествующих миров, а потому еще далеко не все. Поскольку даже для цивилизации пятого уровня медицинская процедура омоложения требует от одного до трех месяцев, то вступать в службу вам придется уже в мире девяносто первого года, а там Германская Демократическая Республика уже более не существует, потому что изменники в Советском Союзе продали ее господину Колю за миллиард марок «компенсации». Тут я, собственно, занимаюсь тем, что выворачиваю ту ситуацию наизнанку и помогаю объединить Германию с востока на запад, а не наоборот.

— Да это так, сестра, — произнесла Бригитта Бергман номер один. — Еще в самом начале моей службы товарищ Серегин пообещал мне головы тех, кто строил планы по недружественному поглощению первого в мире немецкого государства рабочих и крестьян, тех, кто предавал Германскую Демократическую Республику из Москвы, и тех, кто пособничал предателям в наших же собственных рядах. И большая часть из тех людей уже находится в застенках имперской службы безопасности или же попросту мертва. Но в других, последующих мирах, эти люди будут по-прежнему живы, а потому работы по их искоренению и выявлению сообщников останется выше головы. Выяснив какие-то ранее неизвестные нам факты, мы будем возвращаться в этот и предшествующие миры, чтобы помочь местным камрадам зачистить наши ряды от потенциальных предателей и морально неустойчивых лиц. А такого добра хватает и среди нас, и среди советских товарищей.

Последние слова местная Бригитта Бергман слушала очень внимательно. Я видел, что ее все сильнее охватывала магия Призыва, сопротивляться которой ей было все сложнее.

— Ну хорошо, — сказала она после некоторой паузы, — вы меня убедили. Мы должны отправиться прямо сейчас или вы дадите время переодеться?

— Переодеваться необязательно, — сказал я, — в имперском госпитале на борту линкора вас примут в чем есть, а выйдете вы оттуда действующим офицером, в форме и при оружии. А сейчас повторяйте за мной слова страшной встречной клятвы: «Я — это ты, ты — это я, и я убью любого, кто скажет, что мы не равны друг другу, вместе мы сила, а по отдельности мы никто».

Едва местная Бригитта Бергман договорила за мной слова клятвы, в небесах пророкотал раскат отдаленного грома, а старушка покачнулась от накатившего чувства душевного единения с многотысячной массой дружественно настроенных Верных. Тут не предадут, не бросят без помощи и не будут злословить за спиной. Дело осталось за малым: закрыть дверь на замок, а на сам домик наложить заклинание стасиса, чтобы время в нем пошло снова только после возвращения хозяйки.

12 апреля 1985 года, 15:15 мск, околоземное космическое пространство , линкор планетарного подавления «Неумолимый», императорские апартаменты

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи

Сегодня на шестой день европейской наступательной операции передовые части первой гвардейской танковой армии, проделав по дорогам шестьсот пятьдесят километров, ворвались в совершенно неподготовленный к обороне город… Брюссель. Еще немного, и территории стран НАТО окажутся рассечены до самого Дюнкерка. Правее первой гвардейской танковой армии плечом к плечу наступает третья ударная армия, нацеленная на Голландию. В Амстердам советские танки ворвутся завтра, в крайнем случае послезавтра, после чего можно будет говорить даже не о рассечении, а о фрагментации вражеских боевых порядков. На северном фланге фронта войска второй гвардейской танковой армии (одна танковая и две мотострелковых дивизии) взяли Гамбург, Киль, форсировали Кильский канал и продвигаются на территорию Дании.

Факторов, приведших к такому сокрушительному успеху, несколько. Первый — это орбитальная сканирующая сеть, заблаговременно вскрывающая замыслы и действия противника. Отсутствие тумана войны для советского командования и непроницаемая мгла, сгустившаяся вокруг уцелевших американских, британских, голландских и немецких генералов — это великое дело. По ту сторону фронта нет сейчас ни связи, ни разведки, и каждый воюет сам за себя, воспринимая обстановку только на расстоянии прямой видимости. События развиваются точно так же, как в первые две недели Великой Отечественной Войны на Прибалтийском и Белорусском направлениях советско-германского фронта. Тогда три германские панцергруппы в первые же часы боевых действий рассекли оборонительные порядки советских войск, чтобы при поддержке господствующей в воздухе авиации углубиться где на триста, а где и на пятьсот километров. Вторая причина — господство в воздухе имперско-советской авиации, установившееся с самого начала боевых действий. И если на второстепенных участках фронта натовцам еще удается сбивать «Грачи», «Крокодилы» и «Мишки» из переносных зенитно-ракетных комплексов, то на направлении главного удара работают исключительно мои «Шершни», «Каракурты и 'Святогоры», для которых подобные армейские приблуды цивилизации третьего уровня как слону дробина. Зато вся авиация на натовских аэродромах сгорела в первую же ночь, а все самолеты, которые в эти дни американское командование пыталось перебросить на европейский театр военных действий, находят свой конец в водах Атлантики, ибо «Стилеты», а временами и лазеры дальней самообороны «Неумолимого», брутальны и безжалостны. Война Миров — она такая, беспощадная. Ну и третьей причиной явилось то, что главный удар силы Варшавского Договора (семнадцать советских, пять восточногерманских и десять польских дивизий) наносили вдоль линии разделения ответственности между северным и центральным командованиями НАТО. И в обычных условиях с сохранением централизованного управления, координация действий войск на флангах прорыва оказывается затрудненной, а после уничтожения штаб-квартиры НАТО и тотальных разрушений в системе связи это становится и вовсе невозможным.

И только на юге, на Мюнхенско-Штутгартском направлении, наступление сил Варшавского Договора развивается относительно медленными темпами. И противник там покрепче, чем на главном операционном направлении (два корпуса американской армии, корпус бундесвера и два корпуса французов, быстро выдвинувшиеся из второго эшелона в боевые порядки), и сил у советского блока поменьше: семь советских дивизий против четырнадцати действующих на направлении главного удара. При этом 8-я гвардейская армия одной танковой и одной мотострелковой дивизией обеспечивает южный фас прорыва и двумя мотострелковыми дивизиями давит на пятый армейский корпус армии США с фронта. При этом пять восточногерманских и даже десять польских дивизий на центральном направлении — это реальная поддержка наступательным действиям советской армии, а вот от десяти чехословацких дивизий прока на поле боя маловато. Не разбегаются куда глаза глядят, и ладно.

Однако шестой день операции — лишь самое начало. Поскольку ни обычных, ни тем более ядерных бомбежек советских тылов и коммуникаций нет, и не предвидится, по безупречно функционирующим железным дорогам во вторые эшелоны наступающих войск и пока резервных приграничных группировок прибывают соединения из внутренних округов Советского Союза:

На направление главного удара перебрасываются 5-я и 7-я гвардейские танковые армии, и 28-я армия из Белорусского военного округа, а также 11-я гвардейская армия из Прибалтийского военного округа (Калининградская область). После выхода войск первого эшелона к побережью Северного моря они встанут на достигнутых рубежах на отдых, а свежие соединения, развернутые под их прикрытием, нанесут удар двумя клиньями — на Париж-Орлеан и на Дижон-Лион, перерезая коммуникации американских войск на территории Франции.