– Спроси его сам, когда вернётся. – Диана ещё несколько минут наблюдала за группировкой звёздочек возле грибообразной тюрьмы роботов, встала. – Мне надо кое-что проверить.
Голубев промолчал, проводив женщину сверкнувшим взглядом.
На душе стало тревожно. Пришло неуютное ощущение напрасных ожиданий, что Вестник согласится выполнять приказы контрразведчика. Слишком независим был Копун, слишком велик, слишком силён и слишком человечен. Уже становилось понятно, что подчинить его не удастся, несмотря на наличие алгоритма перепрограммирования. Вряд ли удастся и сбежать от него в случае неудачи, учитывая его рейд в другую Вселенную. Поможет ли джинн, которого ещё только предстоит зазомбировать? И не придётся ли привлекать на свою сторону ещё одного разрушителя миров – моллюскора?
В кают-компании возник молодой человек в белом унике, не «мальчик» и не «взрослый».
– Не хотите кофе, полковник? Капитан?
Голубев сообразил, что это обещанный Копуном «заместитель».
– Я бы хотел выпить за удачу, дружище. Принеси из моей палатки бутылочку крымского винца «Пелопоннес»: она стоит на столике. Плюс три бокала, плюс чашку с фруктами.
– Что-нибудь ещё?
Голубев неопределённо помотал кистью руки.
– Впрочем, не надо, я сам схожу.
Молодой человек поклонился и пропал.
* * *
Копун появился в кают-компании через полтора часа.
В поле зрения систем Вестника, прятавшегося под вуалью невидимости недалеко от «стенки» Пузыря, дислокация объектов изменилась незначительно.
Во-первых, один из драккаров ЧАК «Сириана» сделал облёт платформы со стоящими на ней «ступами Бабы-яги» – башнями-камерами джиннов – и замер у вершины серой башни, запустив к ней два беспилотника.
Космолётчики российского фрегата предупредили археологов об опасности пленника, сидевшего в серой камере, но их призывы не были услышаны. Главарь команды Зубр ответил лишь на один, похваставшись, что у него есть «супер-пупер» козырь от любых агрессоров.
Возможно, этим козырем была «механическая рука», найденная «Охотником» в чёрной башне и впоследствии реквизированная археологами. Она была зачем-то закреплена на носу драккара, и, скорее всего, именно её имел в виду Зубр.
К дрейфующим в сотне тысяч километров от грибовидной планеты динозаврам присоединились ещё два, но уже других форм и размеров, что говорило в пользу предположения Копуна об ожидании посланцами Разумного Облака Ланиакеи дополнительных сил. Эти два дредноута напоминали асимметричные еловые сучья длиной в километр, обрубленные исполинскими топорами. Несущим корпусом корабля являлся толстый конец обрубка диаметром больше ста метров, а из него вырастали фрактально изогнутые «веточки» потоньше, поросшие иглами «хвои». Что за существа строили подобные космолёты, можно было только гадать. Гостям Копуна было неуютно сидеть в его «доме», поэтому они занимались созерцанием космоса вокруг грибопланеты, потягивая кофе. В отсутствие Копуна как главного интеллекта Вестника задавать вопросы его «заместителю» не стоило.
Тем не менее группировка посланцев Властителей Ланиакеи не сделала ни одной попытки атаковать земные корабли, серьёзно уступавшие им по размерам. Но и не оставили своих намерений заблокировать землян над тюрьмой, не давая им возможности свободно перемещаться в пространстве. Едва ли их присутствие могло задержать земной корабль, имеющий ВАРП-двигатели и генераторы хода «по струне», однако угроза в угрюмом молчании динозавров и «еловых сучьев» была налицо.
Самым же интересным для незримых наблюдателей на борту Вестника было поведение археологов.
Российский фрегат для них не существовал принципиально. Они его словно вообще не замечали. Но и чужие корабли не производили на команды драккаров никакого впечатления. Даже Диана, переживающая за судьбу своего любимого человека, не преминула заметить:
– Сговорились они, что ли?
– Археологи с тартарианцами? – догадливо откликнулся Голубев. – Возможен и такой вариант. Хотя мне кажется, они просто под кайфом.
Вскочившая при появлении Копуна Диана – глаза на пол-лица – прижала руку к груди, осела на стул на подгибающихся ногах.
– Говори!
Этот Копун был «взрослый», поэтому знал, как успокоить собеседницу.
– Не могу похвастаться, что мы подняли Славу на ноги, однако, по отзывам врачей, у него наметилась положительная динамика.
– Подробнее!
Копун пристроился рядом.
– Всеволод не подвёл. Он даже не удивился, что мы уже в Пузыре и предлагаем помощь. Только посмотрел подозрительно.
– Подозрительно?
Копун улыбнулся:
– Я мог бы прочитать его мысли, но это нечестно по отношению к друзьям. Теперь главное: Дарислав вышел из комы, и мы с ним поговорили по менару.
Диана судорожно вздохнула.
– Ты и Сева?
– Так точно, Всеволод и я. Он рассказал, что произошло на самом деле в камере с засыпающим джинном. Слава винит в этом себя, но на самом деле он не виноват, бо́льшую часть упрёков заслуживает начальник ксенологической группы Голенго.
– Как он?
– С ним сложнее, поражён гиппокамп, и выживет ли этот человек, даже если удастся переправить его на Землю, неизвестно.
– Ты ни с кем больше не контактировал? – вмешался в беседу Голубев.
– Ни с кем. Экипаж «Великолепного» в неведении, что мы в Пузыре.
– Это хорошо.
Копун продолжал смотреть на него с неопределённым интересом, и Виктор добавил:
– Пока ты лечил полковника, в Пузырь прибыли ещё два ящера.
– Уже заметил, но не два, а больше.
Голубев и Ведерников обменялись озабоченными взглядами.
– Больше?
Картина тёмного космоса в поясном виоме, где одиноко сияло око местного светила, оживилась: к семи звёздочкам тартарианских кораблей добавились два туманных пятнышка, пульсирующие призрачным «кометным» свечением.
– Покажи ближе.
– Они прячутся за полевой завесой. Но это не ящеры.
– «Еловые сучья»?
– Вы имеете в виду, что новые машины похожи на…
– Самые натуральные еловые суки.
– Нет, новые два – натуральные облака из псевдонасекомых. Вся эта армада опять-таки послана негуманоидным разумом, о чём я уже предупреждал.
– Живые искины?
– Это разум небиологического типа, поэтому не совсем верно называть его живым. В данном случае носителем разума являются экзотические виды небиологического формата. Мыслить может и галактика, сотканная из сотен миллиардов звёзд и триллионов планет и овладевшая мгновенной пространственной связью.
– Подождите со своими экзотами, – взмолилась Диана. – Расскажи что-нибудь о Славе. Ты ему говорил, что я здесь?
– Конечно.
– Что он ответил?
Копун засмеялся.
– Вряд ли я смогу выразить его эмоции.
– А обо мне он не спрашивал? – прищурился Виктор.
– Не было времени, – усмехнулся Вестник, зная, какие отношения связывают двух полковников.
Впрочем, виновница этих отношений не обратила внимания на слова спутников.
– Что ещё?
– Слава предупредил, что пока не нужно объявлять на весь Пузырь о нашем прибытии. Угроза нападения со стороны эскадры тартарианцев растёт с каждой минутой, и желательно иметь, как он выразился, – Копун показал беглую улыбку, – туз в рукаве. Перед схваткой с ожившим джинном он доложил в ЦЭОК о положении дел, и ваше начальство пообещало прислать подмогу.
Голубев нахмурился. Лишние деятели с Земли были ему в Пузыре не нужны, так как могли помешать исполнению замысла.
– Какую подмогу?
– Я понял так, что к нам присоединятся три экспедиции, отправленные к другим экзотам.
– Отлично! – простодушно обрадовалась Диана. – Может быть, удастся обойтись без драк за «испанское наследство».
– Что ты сказала? – не понял Голубев. – Какое наследство?
– Судя по вопросу, старинные фильмы с участием живых актёров ты не смотришь?
– Я и новое кино не смотрю. О каком наследстве идёт речь?
– В двадцатом веке в России было создано немало прекрасных фильмов с великолепными актёрами. Я вспомнила один из них – «Стакан воды» по пьесе Эжена Скриба. Шедевр о войне шестнадцатого века… если я верно помню, между Францией и Англией за то самое «испанское наследство».
