Сгусток «парусов» потрясла пульсация: он превратился в расширяющуюся дымную сферу, ударившую в просиявший купол защитного поля камеры. Преодолеть силовую оболочку сфера, однако, не смогла, сжимаясь в сгусток, но спустя несколько мгновений развернулась опять, и по искристо-прозрачному слою поля вдруг побежали трещины, словно это был стеклянный блистер автомобиля. Следующая же пульсация вообще покрыла сетью «трещин» почти всю полусферу капсулирующего поля. Что это была за субстанция, накрывающая пленника, Диана не знала, но её «трещины» породили у женщины сомнения в надёжности укрытия.
– Виктор… уходим!
– Он сейчас выйдет! – прохрипел Голубев в ответ.
– Безумец! Уходим!
– Погоди чуток… ещё немного… он будет наш!
Шар джинна ударил в сдерживающую его перегородку с силой сотен копров, забивающих сваи! «Стеклянная» полусфера затрещала.
И в этот миг в зале появились гости!
Из тоннеля, вьющегося спиралью вокруг центральной оси камеры, вылетел призрачный вихрь в форме перстня с пылающим изумрудом (так показалось Диане) и превратился в «голем». Под шлемом «одуванчика» послышался крик:
– Диана, держись! Виктор, забирайтесь в катер!
– Чёрта с два! – злобно расхохотался Голубев. – Не за тем сюда спускались! Она останется со мной, спасатель!
Ответная секундная пауза была красноречивей многих гневных слов.
Джинн в своей «колыбели» внезапно перестал делать попытки освободиться, замер, бурно дыша кристаллической «кожей». Из его торса снова вылезло бельмо «глаза», прорезалось щелью «зрачка».
На голову Дианы свалилась скала неприятных ощущений, едва не погасив сознание.
Контролирующий состояние пассажиров компьютер модуля начал судорожно искать способы успокоения их нервных систем, но отбить пси-атаку джинна был не в состоянии. Поэтому Диана пропустила мимо зрения несколько секунд, а когда пришла в себя, поняла, что Голубев решил покуражиться над экипажем «голема».
«Одуванчик» кружил под катером, стегая его ослепительными молниями разрядов, и хотя плазменные сгустки не могли пробить экраны «голема», казалось, что контрразведчик побеждает, заставляя противника маневрировать.
– Прекрати, Виктор! – с трудом выговорила Диана.
– То ли ещё будет, ой-ой-ой! – весело ответил Голубев. – Жаль, что в камере нет воздуха, я бы с удовольствием показал твоему женишку, кто здесь главный!
– А ты не отказывай себе в удовольствии, – раздался голос Дарислава. – Готов потанцевать на твоих условиях, только отпусти Диану.
– Отпущу, если победишь. Проиграешь – не обессудь. Только учти, в камере холодно, под минус восемьдесят, на замёрзнешь?
– О себе побеспокойся.
– Отлично, потанцуем! Мне говорили, фрау Забавная, что твой приятель хороший рукопашник, вот и посмотрим, чему его научили в академии спасателей, так ли он хорош на самом деле.
– Прекрати!
– Выходи первым, Волков!
– Выходим одновременно, по счёту «три».
– Будь по-твоему. Надеюсь, ты человек чести?
– В отличие от тебя, поэтому обойдёмся без лишних угроз и сентенций. И без оружия.
– Ну, совсем без оружия – это уже слишком, ведь ты, наверно, как и я, упакован в кокос?
– Обычный «космик». – Дарислав имел в виду костюм-трико, надеваемый под скафандр.
– Я сниму кокос, – презрительно пообещал Голубев. – Что у тебя есть из холодняка?
– Я сам, – усмехнулся Дарислав.
– Красиво сказано, но глупо. Давай на эммах.
– Хорошо, – согласился Волков.
Речь шла о ножах-мономоликах, молекулярная заточка которых превращала их в грозное оружие: они могли легко резать любой металл или керамику.
«Одуванчик» опустился на пол зала.
То же самое сделал «голем».
– Дар, не сходи с ума! – всхлипнула Диана, кусая губы.
Но её не услышали.
– Начали!
– Раз… два… три!
«Одуванчик» вздрогнул, выпуская пилота. Он оказался в унике, неплохо защищающем человека в экстремальных ситуациях. Правда, шлем он таки снял.
Из «голема» выпрыгнул Дарислав, на котором и в самом деле был только отсвечивающий серебром комплект-трико.
Диана попробовала взять управление модулем на себя, но Голубев при выходе заблокировал систему.
– Сволочь! – выговорила она с рыданием. – Дар, берегись!
Так как человек в безвоздушном пространстве мог находиться не более трёх минут (тренированный около семи), Голубев не стал ждать нападения противника и первым бросился в атаку. Сила тяжести в зале была меньше земной процентов на десять, поэтому он недооценил своего рывка, возносясь над полом на полтора метра.
Дарислав не преминул воспользоваться оплошностью противника, поднырнул под него и полоснул ножом по ногам Виктора, проделывая под коленями полковника два разреза.
Голубев сделал кувырок через голову, прокатился по полу, вскочил, обратив искажённое лицо к противнику: губы его искривились, глаза увеличились от бешенства. Скорее всего, он закричал, хотя голос трикстера был не слышен.
Дарислав сделал ложный выпад, снова метнулся под ноги Виктору и полоснул ножом ему над коленом, проделывая разрез на бедре.
Голубев крутанулся по спирали, начиная каскад приёмов в стиле новокитайского кунг-фу. Однако Дарислав хорошо разбирался в стилях восточных единоборств, культивируя русское боевое самбо, и нейтрализовал атаку, заставив противника отпрыгнуть.
По-видимому, Голубев не ожидал от какого-то там спасателя такого мастерства, потому что приостановился в нерешительности.
Тогда Дарислав сам пошёл «в штыковую», полную ложных уколов, замахов и уклонений, пока не достал Виктора на сходе с вектора атаки. Нож легко располосовал костюм Голубева на груди.
Контрразведчик оскалился, отбегая к покрытому странными трещинами пузырю камеры джинна. Отнял руку от груди, кинув на неё взгляд: рука была в крови. Выражение брезгливого превосходства на его лице сменилось гримасой боли.
– Давай, родной! – прошептала Диана, считая секунды и борясь с приступом слабости. – Дай этому суперинфоргу как следует!
Словно услышав её призыв, Дарислав ускорил движения до такой степени, что стал почти невидим. Он выбил нож из руки Голубева и ударом в висок отправил его в полёт! Пролетев над полом метров семь, Виктор распластался лягушкой и затих.
Однако это был ещё не финал поединка.
Оживший джинн снова ударил всем телом в силовой барьер и проделал в нём треугольную дыру величиной с катер. В эту дыру тотчас же просунулось «щупальце», начиная ломать края дыры, и весь полукупол защиты вдруг поплыл, как плёнка пластика под языками пламени.
Ещё одно щупальце, пролезшее в пролом, потащило тело Голубева в недра чудовищного артефакта.
– Дар, уходи! – крикнула Диана, ворочаясь в тесном «саркофаге» модуля.
Но Дарислав и сам знал, что делать.
К «одуванчику» стрелой метнулся «голем», открывая передний люк. Дарислав добежал до модуля, попытался толчком забросить его в отсек, не смог, и ему на помощь пришёл Шапиро, высунувшийся из люка. Вдвоём они втащили массивный аппарат внутрь катера, забрались сами. Люк захлопнулся за ними, отрезая картину зала. Послышался сип вентиляторов, погнавших в отсек воздух.
«Голем» отскочил к тоннелю в стене зала, но ждать трансформации пленника не стал. Пилот – Дамир – включил форсаж, набирая максимально возможную в данном случае скорость.
Шапиро вместе с хватавшим воздух ртом Дариславом освободили пленницу от «одуванчика» и буквально внесли на руках в кабину катера.
Через минуту «голем» вырвался из башни как пущенное из пушки ядро, возносясь к недалёкой громаде «Великолепного».
В кабине заговорили сразу несколько голосов, запрашивающих разведчиков, переговаривающихся меж собой и объясняющих ситуацию. Но Диана и сама увидела, что происходит в космосе вокруг тюрьмы джиннов.
Башня раскололась надвое, как берёзовый пень под ударом топора.
Оттуда вырвалось нечто, не похожее ни на один космический объект, да и на живое природное создание тоже. Многосложное тело джинна выглядело скорее дымно-пламенным вихрем, сотканным из пляшущих языков огня, что немного напоминало атомный взрыв. Но взрыв этот вихрился внутри себя, не переступая неких границ.
