Хайтвер создала собственную политическую партию, собрав под своей довольно радикальной программой десятки миллионов сторонников. И, судя по предварительным прогнозам, победа на ближайших выборах ей была обеспечена… Основные ставки делались на то, потеснится ли триумвират, выпустив на игровое поле четвёртую силу, или же «Драгстеркте» заменит его полностью.
Рой Блёдериг в этой возне участия не принимал. И лишь однажды очевидцы засняли страшное зрелище: как в воздухе схлестнулись в яростной схватке два дракона. Красный был крупнее, зато чёрный манёвреннее и гораздо агрессивнее. Впрочем, чёрный в итоге всё равно оказался распластан по земле, придавленный массивной тушей, сомкнувшей пасть на шее трепыхающегося противника. После продолжительного злобного рыка красный дракон разомкнул страшные челюсти и отпустил поверженного. Но напоследок располосовал ему когтями правое крыло на ленты. На следующий день из предвыборной программы Хайтвер исчезли два пункта. Кажется, не со всеми её методами Блёдериг был согласен.
Зато посол (а он продолжал оставаться таковым) не стеснялся высказываться по другим вопросам. Например, когда из зооприютов Фларингии моментально разобрали всех кошек, он решительно выступил против их массового завоза в империю. Припомнив все печально известные случаи, когда инвазивные виды рушили экологический баланс в новых местах обитания. И если в Северной Фларингии помнили, чем обернулся завоз мангустов на остров Гайта с целью избавиться от змей, то в империи призывы проигнорировали.
И снова – то же самое… Дракки были существами дневными, тогда как кошки в основном охотятся в сумерки и ночью. В результате популяция дракков практически не пострадала, зато разрушительному влиянию подверглась другая местная фауна. Птицы, ящерицы, мелкие млекопитающие, разная магическая живность, у которых прежде не было естественных хищников, а потому к новой угрозе они адаптироваться не успели… Когда спохватились, было уже поздно.
Рой резко противился и созданию интернатов для дракков, подвергшихся воздействию радиации и электричества и способных отныне к обороту. Сердобольные зоозащитники видели в этих маскировочных оболочках действительных людей и усердно пытались адаптировать их к новой жизни. Не понимая, что этих диких Маугли невозможно социализировать; зверь – он и есть зверь, пусть даже в образе миленькой девушки или трогательного мальчика…
Поймут.
Через набитые шишки, наступая по десять раз на одни и те же грабли.
Но рано или поздно поймут…
Торопиться им теперь некуда.
Эпилог второй
Кэл
…Сборы были недолгими. Но допрежь них скромное семейное барбекю незаметно перетекло в масштабное стихийное празднование. Чего только?.. Вот и Кэл не мог понять, что народ празднует.
Ну, в Рате-Скуоле-то понятно: раз их обожаемый патрон выкатил из своих погребов несколько бочек вина и велел горожанам пить от пуза и радоваться, то вот и причина. А какую им ещё надо? Так ещё у наместника сестрица замуж выходит, чего ж не выпить за счастье молодых? Того гляди, и самого наместника обженим – а чего, парень он молодой, видный, маг к тому же, да и нейр Мортестиг ему крепко доверяет.
Рэтсквольцы просто радовались хорошей погоде и нежданным гостям. Заводила Крис на своём заднем дворе, примыкавшем ко двору Аннички и продолжавшемся в дамском клубе Рате-Скуоля, устроила мастер-класс по иномирным танцам, транслируя вечеринку в прямом эфире. Вино в её бокале не переводилось, но для Крис, казалось, вино было как вода. Наверняка побочный эффект от генетического «родственничка», подумал Кэл. Какой-нибудь ускоренный метаболизм или невосприимчивость к алкоголю. А Рим вот с одного бокала срубило.
Сам Кэл с момента встречи с Кирен и Михелем чувствовал себя так, будто угодил в какой-то экзистенциальный роман. Даже нет – в грёбаный комикс… Абсурдность происходящего зашкаливала. За соседним столом в центральном скверике посёлка, нечувствительно переходящем в центральную городскую площадь с ратушей, сидел дракон. Смаковал коньяк. Что-то шептал зардевшейся и счастливой Кирен. Окольцованной час назад властью блеющего мэра Асфальтыча. Для пущего фарса не хватало только, чтобы их поженил сам Мортестиг. А не далее как вчера Кэл шмалял по нему магией. А до этого голыми руками, без всяких инструментов, прооперировал трёх боевиков Альянса. Посреди мутантов и беснующихся дракков. И не в дурацком сне. А в Абендире, б.....
Кэл не пил, голова и без того пухла. Уже только образно благодаря дроле. И глядя на того же Мортестига или полковника, трогательно угощавшего Лурцу, всё думал: а они, блин, разве ни хрена этого не чувствуют? Но вдруг поймал взгляд дролечки и чуть не содрогнулся от того, что там увидел. Вернее от того, что дролечка соизволил ему показать.
Бессмысленность. Одиночество. Отчуждение. Невозможность. Неприятие. Острое, жгучее, болезненное противоречие – между внутренними убеждениями, пониманием справедливости, самой сутью могущественного хреномага и…этим. Окружающей действительностью. Новой реальностью. В которой – и Кэл понял это сразу: настолько пронзительно было – дроля себя больше не мыслил.
Мортестиг хмыкнул и немедленно закрылся снова. Ещё пожал плечами: мол, сам решай.
А что тут было думать…
Если бы только смартфон не взрывался пачкой сообщений каждые пять минут.
Выйдя из-за стола (его ухода веселящаяся компания всё равно не заметила), Кэл укрылся в беседке, всё сжимая гаджет в руках и не решаясь разблокировать экран.
– Ответь. А то госпожа потом больно отшлёпает, – насмешливо раздалось сзади. Кое-кто его уход всё же заметил. – Или в чёрный список добавь – мне ли объяснять, как это делается…
– Да хрен ли бы ты понимал, а!!.. – взорвался Кэл.
Мортестиг не ответил. Только уселся напротив. Не осуждал, не спрашивал, больше не язвил. Думал о своём. Видимо, его тоже утомила радостная толпа. Кэл даже не вспомнил, как дроля объяснил им причину долгого завтрашнего отъезда: то ли новое назначение, то ли ещё что…
– Связь можешь тут заглушить? – тихо спросил Кэл. – И какой-нибудь барьер по периметру выставить? Не могу я так, блин… Вот мозгами понимаю, что нездоровая фигня, всё харизма эта драконья или как это… Её ж трындец как в постели заносит, вообще берегов не видит… А я ж, блин, нормальный мужик, а не саб хренов! Но перед ней просто тряпкой стелиться хочется… Наркомания какая-то. А сколько у неё ещё таких же, как я… Пока не вижу – вроде норм. Но если она здесь появится… А я не хочу так, понимаешь?!
– Не появится, – просто ответил дроля. – До утра у меня сил на оборону хватит. Да и зятёк твой вряд ли своей бывшей на свадьбе обрадуется…
Орша
Полковник дотошно изучал хранившийся дома арсенал. Любовно гладил оружие, прикидывая, какое может ещё пригодиться. Он каждые полчаса с утра проверял закрытую сеть Альянса. К вечеру доступ к ней пропал. Вычислили-таки канал. Обрубили.
Божественная белоплечая Лурца – вот же верная лебёдушка! – стойко вынесла и портал с утра, и внезапно развернувшееся веселье в Рэтскволле. О том, что завтра им предстоит новое путешествие – теперь уже в полную неизведанность – Орша не стал ей сообщать. Уложил утомившуюся супругу на холостяцкой кровати в своём доме, а сам неспешно собирал вещи, мониторя уже другие источники информации.
Заказ на бывшего посла Вейстлена в Чёрной Сети опубликовали за четверть до полуночи. И Орша наконец выдохнул, усмехнувшись. Альянс себе не изменяет. Дорого его седую голову оценили, хоть это радовало. Стоимость заказа чётко коррелировала со сложностью его исполнения. Какой самоубийца осмелился его принять – Орша так и не успел увидеть. Связь в Рэтскволле пропала полностью, заглохли даже те спутниковые каналы, которые не могло во время изоляции загасить метаполе. Орша оглядел пространство вокруг себя: сквозь стены, окидываяособымвзглядом весь посёлок. Увидел плотный непроницаемый купол над всем Рэтскволлом и Рате-Скуолем. Такой, пожалуй, даже РСЗО не пробьёт. Усмехнулся. Силён нерре. И предусмотрителен.
