Офис «Нового города» располагался на восемьдесят восьмом этаже, занимая три помещения с панорамными окнами в пол и видом на залив.
Имея карт-бланш доступа в любые учреждения вплоть до военных, Шаргин в одиночестве (если не считать двух наноботов размером с пылинку, не имеющих ни атома железа и вообще металла и потому не видимых никакими лоцирующими системами), доехал на лифте до нужного этажа и вышел.
У входа в блок «защитников культуры» его остановил молодой человек в строгом чёрно-белом унике. Судя по надетой на лицо маске радушия, он был вифом.
– Простите, Владислав Михайлович, могу я вам помочь?
Шаргин понял, что видеоаппаратура здания засекла его на входе и продолжает вести. Он улыбнулся:
– Безопасность превыше всего?
Глаза фантома остались пустыми, хотя лоб прорезала морщинка озадаченности.
– Простите?
– Вы не в состоянии мне помочь.
– Я имел в виду присутствие нужных вам сотрудников нашей организации.
– Мне уже сообщили, что они на местах.
– Тогда, может быть…
– Прочь! – Шаргин шагнул вперёд и сбил бы встречающего, если бы тот был живым человеком, но клерк в образе служителя просто исчез.
Прозрачная дверь в блок мягко сдвинулась влево. Гость вошёл.
В здании «Лахта-центра» он не был ни разу, но, разумеется, запомнил при изучении интерьера все подходы, необходимые для выполнения задания, офисы, коридоры и закоулки, поэтому сразу двинулся к последней комнате всей анфилады. Это и был кабинет Перуменко. Дверь, на сей раз матовая, скользнула в притолоку.
Перуменко встретил его, стоя перед монументальным столом, напоминающим кристалл подсвеченного стекла. Ему уже доложили о прибытии гостя.
Это был безволосый старик с черепом рептилоида и лицом хищной птицы – грифа. Немигающие глаза у бывшего шефа Коскона светились, как у кошки, и выглядел он не по-стариковски спортивным. Портил его облик только вислый, надвинутый на верхнюю губу нос.
– Владислав Михайлович? – пророкотал хозяин кабинета роскошным баритоном. – Какими судьбами?
Руку для приветствия он, однако, не подал.
Шаргин сделал вид, что не заметил этого.
– Разрешите присесть, Игоша Валерьянович?
В глазах старика мелькнуло удивление.
– Милости прошу, присаживайтесь. – Перуменко сел за стол, на гладкой столешнице которого сиротливо лежал какой-то раскрытый манускрипт.
Кабинет Перуменко в офисе «культурных правозащитников» был копией его кабинета в Косконе (Шаргин при вселении полностью поменял цифранж помещения) и производил впечатление выставки хрустальных изделий. Но Шаргину такой интерьер категорически не нравился.
Он примостился на краешек подъехавшего к нему кресла.
– Слушаю, Владислав Михайлович.
Шаргин скомандовал: «Поехали!» – и на кабинет Перуменко свалилась «глыба» радиоэлектронной отсечки, нейтрализующей все передачи из помещения и не допускавшей ни одного вида связи.
Вторая команда гостя предназначалась наноботам. Они должны были прощупать голову хозяина кабинета в поисках пси-защитника и нейтрализовать его микроуколами психотропика, блокирующего сам чип и волю человека, пользующегося им.
– Теперь слушаю вас я. Расскажите, кто руководил нейтрализацией системы безопасности Института цифровых исследований, откуда была похищена копия Реестра Мёртвой Руки.
Глаза Перуменко остекленели.
– Зоран, – надтреснутым голосом изрёк он, потеряв свой красивый баритон.
– Точнее!
– Зоран Белиберда… начальник отдела защиты…
Шаргин невольно качнул головой. Это имя в ходе расследования ещё не звучало. Но было весьма символично, что предал систему безопасности человек, отвечающий за безопасность и охрану секретов государства.
– Кто поддерживал связь с лазутчиком?
– Он… Зоран… Белиберда…
– Что или кого представляет из себя лазутчик?
Перуменко мигнул:
– Не знаю… ходят разные слухи…
– Говорите, что знаете!
– Это был посланец… неизвестной ксеноструктуры…
Шаргин замер:
– От кого вы это услышали?!
Бывший директор Коскона начал потеть. Было видно, что ему плохо и он борется с дозой наркотика из последних сил.
– Кто вам это сказал?!
– Мы беседовали… с Дрочиным…
– Министром образования?!
– Да…
– Значит, он – эмиссар какой-то неизвестной нам цивилизации?! Это Властители?
Перуменко клюнул носом:
– Нет… не Властители… не знаю…
«Ещё дозу!» – приказал Шаргин нанитам.
Через две секунды щёки хозяина кабинета стали розоветь, он взбодрился:
– Если не Властители, то кто? Вспоминайте!
– Они не из нашей галактики…
– Из какой?!
– Он не называл… шутил, что лазутчик вообще не из нашей Вселенной.
Шаргин вспомнил видеозапись, переданную Дариславом Волковым из системы Вирго 444, где находилась тюрьма моллюскоров. То, как легко некий оператор вытащил из камеры боевого робота, действительно указывало не только на его мощь, но и на «иностранное» происхождение.
– Кто ещё причастен к акции захвата Реестра?
– Знаю двоих… Марцин Паровски… Эйд Бояндин.
– Начальник подготовки ЦЭОК?!
– Да.
Перуменко снова начал клевать носом, и Шаргин закончил допрос:
– Забудьте всё, о чём мы говорили! Если в Системе снова появится похититель, немедленно сообщите мне! Будете спать пять минут!
Голова бывшего директора Коскона откинулась на спинку кресла.
«Сотрите записи его терафима, если остались!» – послал мысль Шаргин.
«Выполняем!» – ответили ему.
Он встал и вышел, отзывая группу сопровождения.
В зале метро его встретил Барашенков, но спрашивать ничего не стал. По лицу босса он понял, что тот получил важные известия.
* * *
Беседа с Перуменко дала свои результаты.
В течение суток сотрудниками ФСБ и контрразведчиками были задержаны все лица, участвующие в помощи наглому лазутчику, во-первых, пройти незамеченным кордоны наблюдающих за пространством Солнечной системы постов, во-вторых, подключиться к информационной сети РКС и в-третьих, обойти службы охраны и защиты баз данных Института цифровых исследований. И хотя истинный облик похитителя Реестра так и остался неизвестным его человеческим помощникам, всё же по косвенным данным Шаргину стало ясно, что они имеют дело не с «простым вором» из числа известных цивилизаций, а с каким-то существом или аппаратом из других миров, может быть, даже из-за границ родной Вселенной.
Шаргин поучаствовал в допросах руководителей ЦЭОК, собрал совещание аналитиков, и ему предложили три версии, объясняющие поведение лазутчика-вора.
Первая учитывала пресловутый «человеческий фактор», то есть основывалась на добровольном участии слабых психологически (а то и психически) людей, жаждущих стать богаче и влиятельнее. В этом случае приходилось признавать неудобный во всех отношениях вывод российских спецслужб – КГБ и ФСБ, что, начиная с тысяча девятьсот сорок первого года, человечество находится под негласным контролем. И подтверждений этой конспирологической теории накопилось немало, если вспомнить задокументированные факты появления неопознанных летающих (НЛО) и подводных (НПО) объектов, а также показаний очевидцев, ставших свидетелями приземлений «зелёных человечков» и заснявших их на камеру.
Версия оказалась реалистичней остальных, и её Шаргин взял в качестве основной для дальнейшей разработки.
Второй вариант отталкивался от самого факта контактов человека с агрессивными формами разума (при том, что он сам вёл себя в космосе подчас очень жестоко) из галактического ядра Млечного Пути и сверхскопления Ланиакеи. В этом скоплении и в самом деле обитал кластер цивилизаций, пренебрежительно отнёсшийся к землянам и вознамерившийся с помощью древних боевых роботов устроить глобальную «приборку в доме», то есть очистить Вселенную от цивилизаций, ратующих за многополярный мир. В этом случае под удар попадало и человечество, что требовало от него напрячь все силы и готовиться к отстаиванию своих интересов, а главное – права на жизнь.
