"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

– Не знаю, Найд. Не знаю, – Дед активировал ППК, через синхронизацию развернул в интерфейсе группы карту. – Предлагаю рвать к ДРК амерскому. Активируем маячки аварийные, если заметят, может, и помогут через реку перебраться.

– Я думаю, им не до того сейчас, – против того, чтобы подобраться к десантному комплексу поддержки, я ничего не имел. Можно залечь где-нибудь рядышком, не палясь перед сканерами боевой машины, и переждать весь этот ад. Но опять же, если мы ставим задачу: помочь людям…

– Там посмотрим, а пока ходу. По крайней мере, оттуда можно будет глянуть, что в общине наших садоводов-любителей происходит.

Выдвинулись по стандартной схеме. Без навороченных шлемов с визуальными комплексами из комплекта Витязь-А у нас больше не было возможности накидывать на карту маркеры и двигаться по удобной для нас траектории. Приходилось топтать город по старинке, без разведки мухами. Но нам было не привыкать.

Целых зданий на подходах к набережной не осталось, всё превратилось в один сплошной вал обломков. После пробуждения изменённые из низинного города пёрли по этим улицам сплошным потоком, будто ведомые чуждой, но разумной волей. Многие из них погибли под завалами, устроенными массовым исходом гнёзд.

Была в этом во всём одна странность, что не давала мне покоя. Я видел в грязи и пыли следы многочисленных лап, когда проходил мимо расплющенного бетонной балкой низшего, буквально размазанного по земле. Почему его не сожрали? Толпа прошла и не тронула, а людей жрут. В рамки их обычного поведения это не укладывалось. Голодные твари не брезговали трупами сородичей, а тут такое. Хочешь, не хочешь, начнёшь задумываться о том, что у выродков появились поводыри.

Город окрасился в серые тона бетонной пыли. Кто-то истекающий слизью прополз по самому краю набережной, оставив за собой блестящий след пузырящийся в трещинах и выбоинах асфальта. От жижи пованивало кислятиной, пришлось заложить крюк, чтобы пересечь эту кислотную ломаную линию, уходящую в сторону Башни.

Где-то севернее нас, на территории Агрокомплекса, то нарастала, то затихала стрельба. Пару раз ощутимо хлопнули взрывы, несколько случайных осколков шлёпнулись у дальнего берега. Мы шли друг за другом по центру улицы, которая теперь превратилась в подобие оврага между двух рядов обрушившихся зданий. Вверх-вниз, вверх-вниз, путешествовать в таком месте, это всё равно, что топать по сложной горно-лесистой местности. Ноги гудят, дыхалка сбивается, вокруг столько складок местности и укрытий за всевозможными кучами, грудами и холмами из обломков, что полк бойцов можно спрятать.

В две пары глаз и ушей проверить всё пространство вокруг не представлялось возможным. Полагались на удачу, да на незаметное и тихое передвижение. Навыки, умения, физическая сила… Всё это не особо работает, когда буквально в метре от тебя склон, за которым может сидеть в засаде смерть.

Так как заходили мы к ДРК совсем не с той стороны, с которой пролегала караван-дорога, подойти, максимально сократив дистанцию, не представлялось возможным. Шрам, смертельный овраг образованный ударом распидного излучателя, был непреодолимым препятствием на нашем пути. Другое дело, что нам и не нужно было подходить впритык. Близость шрама и десантного роботизированного комплекса сама по себе являлась гарантом относительной безопасности. И муты, и изменённые, обходили эту область стороной.

Через половину часа встретили тройку Скризлов. Но зверьё будто растеряло всю свою ярость и хитрость. Муты сразу же бросились в стороны и исчезли в щелях и дырах завалов, будто и не было их тут всего пару секунд назад. Происходящее в городе явно пугало их ничуть не меньше, чем нас самих.

В перечень наших задач, входило не только приблизиться к ДРК, но и проверить наблюдательный пункт патрульных Агрокомплекса. Там вполне могли быть выжившие, с которыми можно будет объединиться.

Мы уже давно подошли достаточно близко к общине, но никаких сообщений на ППК не приходило. Наши собственные, которые ИскИн Деда неоднократно отсылал напрямую Буче, оставались безответными. Кроме того у нас не было раций, а значит, подслушать переговоры сражающихся людей, чтобы хоть немного узнать о происходящем, мы не могли. Аварийные маячки исправно работали, и они же оставались нашей единственной надеждой на контакт.

Дом, отмеченный на карте как дальний наблюдательный пост зареченского патруля, оказался цел. Относительно, конечно, но он хотя бы не осел вниз мешаниной камней и арматуры, как многие другие постройки в округе, не выдержавшие подземных толчков.

Остановились на набережной, взобравшись на очередную возвышенность. Отсюда открывался вид на первые укрепления и линии обороны зареченской общины. Два приметных Г-образных дома, стоящие своеобразным треугольником, по сути являлись одним из первых укреплённых пунктов на подходах к Агрокомплексу. Ни стрельбы, ни иного шума, тишина с той стороны. Где-то в глубине дворов слегка дымило, ветер приносил запах горелого мяса и чего-то пластмассового. Колючка была порвана, рвы периметра сплошь завалены трупами изменённых всех мастей. Всё в свежих яминах от взрывов управляемых снарядов.

Если бы не река, которую пересечь самостоятельно мы не могли, стоило бы поискать там людей. Хотя я уже и так знал, что за картина предстанет там перед нашими глазами. Людей мы там не найдём.

С этой же точки рассмотрели наблюдательный пункт. Специально забрались сюда, чтобы нас заметили, если там кто-то есть. Но там тоже было тихо, если там кто-то и был, он себя никак не проявил и не обнаружил.

– Что будем делать? План, привлечь к себе внимание маячками, не работает.

Мы лежали на вершине мусорной кучи своеобразным вальтом, контролируя подходы. Дед ответил на мой вопрос не сразу, обдумывал наше положение:

– Крюк вдоль шрама наматывать, чтобы выйти к караван-дороге. Но тут заковырка в виде ДРК, сможем пройти мимо, не спалившись? А даже если сможем, что делать будем? Перевозить нас на ту сторону желающих нет.

– Может, сами переправимся? До катастрофы полно же всяких прогулочных лодочек было. Яхт там всяких, как наводных, так и воздушных. Пойдём по берегу, может что-то и найдём.

– Ага, найдём. Всё уже до нас нашли, – Дед горько усмехнулся. – Святая простота ты, Найд. Всё, что можно было с техники снять, вокруг Агрокомплекса давно уже сняли. А та, с которой не сняли, в негодность пришла. Два года в нерабочем состоянии, под химарём, импульсом, во все сезоны под открытым небом.

– ДРК вон два года весь покоцанный пролежал, и ничего, ожил.

– Шанс есть. Но у американцев техника на совесть сделана, и уж тем более роботизированные комплексы. Да и не только у американцев, нашей тоже сносу нет. Их же спецом делали так, чтобы они вместе с десантом плацдармы внутри вражеских территорий захватывали и удерживали их хер знает сколько времени. В болоте, снегу, тайге или тропиках – им насрать. Но лодки-то городские – это тебе не военщина! Особой живучести у них нет, без человеческих рук быстро загибаются. Так что с ДРК их не сравнивай, амер сам себя в режим консервации ввести может запросто. А с городскими машинами такой фокус не прокатит.

– А если попробовать шрам напрямки проскочить? – я уже давно приметил тот факт, что новые насыпи и обвалы частым пунктиром пометили опасный овраг. Многоэтажка справа так вообще наполовину обвалилась, засыпав примыкающий к ней в упор, отравленный распидом обрыв.

– Не знаю, Найд. По мне, так игра не стоит свеч.

Какое-то время помолчали. Ситуация была прескверной. Утихшая некоторое время назад стрельба со стороны зареченской общины снова набрала обороты, но звук был совсем другой. Эхо подобных выстрелов ни с чем не перепутать. Сражались уже не только снаружи, но и внутри самого Агрокомплекса.

– Как действует этот шрам? Какое воздействие на человека?

– Так сразу и не объяснишь… – старатель покачал головой. – Скверная штука, с виду земля, трава там, асфальт, обломки всякие. Овраг как овраг. На деле, болото, причём болото необычное. Там вся материя будто клейкий и вязкий пластилин. Говорят, если наступишь – ногу уже не вытащишь, только отсекать. И всё живое и мёртвое, что там застрянет, приобретает со временем те же свойства, внешний вид не меняет, но становится этим самым клейким и вязким пластилином.