"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

– С твоего разрешения мы останемся на страже до того момента, пока человек не очнётся. Мы будем незримы.

– В этом нет нужды, братья, – похоже, у меня окончательно крыша поехала. Я сам удивлялся собственной наглости, но продолжал говорить, стараясь копировать обезличенные интонации своего оппонента. – Нельзя увеличивать долю случайностей. Я заберу человека и продолжу путь.

– Как пожелаешь. Прощай, брат, исполни ИХ волю в точности.

Не дожидаясь ответа, все трое развернулись и пошли в сторону полуразрушенной высотки, пробираясь по уходящему вверх склону. Пространство вокруг них снова замерцало, искривилось, стёрло закованные в броню фигуры буквально через десяток шагов. Меня обдало воздухом, металлические детали экипировки потянуло вверх и в сторону. Сокрытый полями преломления и защитным контуром где-то рядом находился воздушный транспорт собирателей плоти.

Ушли ли они? Я не мог этого знать наверняка. Что это сейчас было? Приняли за своего? Если так, то почему? Даже не почему, а какого хрена?! Может я ошибаюсь, и эти неизвестные не собиратели плоти, а кто-то другой, кто-то за кого я ни разу не слышал… Да нет, бред. Ещё эта чушь про молодых богов и их волю. Если выживу, внимательно изучу блок памяти, записавший вот эту встречу. В голове царил полнейший сумбур.

Хорошо хоть не стал в них тыкать автоматом. Вот был бы прикол, если бы я сразу на развороте направил на них ствол. Осознание того факта, что я прошёлся буквально по краю пропасти, совсем не радовало. На лбу выступила испарина, а сердце запоздало затрепыхалось в груди.

Старатель был тяжёл, причём вдвойне тяжёл для моего побитого тела. Крякнув, я кое-как перевалил его себе на плечи, едва встал, и, шатаясь, побрёл вперёд по завалам, надеясь, что прощупал дорогу достаточно хорошо. На середине пути пришлось остановиться, не хватало сил с таким грузом на плечах переступать через торчащие блоки. Свалил его наземь, и потащил, вцепившись в одежду.

На самой границе шрама пришлось ещё раз останавливаться и прощупывать дальнейший путь бросками камушков. Смертельный барьер быстро поглощал попавшую в него пищу в виде обвала. Дорога всё ещё была проходима, но стала гораздо уже. К ночи окончательно схлопнется.

Пришлось ещё раз жёстко пропотеть пробираясь по самому краю узкой железной балки, по виду она была одной из частей малого строительного крана, но я не был полностью уверен. Время, непогода и падение с высоты сделали своё дело, превратив технику в уродливый мусор.

Когда ступил на обычную землю, ноги отваливались, как впрочем и поясница. Это пока топал с полупустым рюкзаком за спиной, я был бодрячком. Протащил на себе старателя несколько десятков метров? – Лучше бы я сдох.

На этой стороне шрама тоже когда-то был расположен дом. Теперь от него остались такие же однотипно-вездесущие руины. Единственное отличие было в том, что мне удалось найти небольшой закуток, метров семь уцелевшей стены торчащей из завалов, высотой всего под полтора человеческих роста. Но я был рад даже такому укрытию.

Деда привалил к стене, оставив в полусидящем положении. Сам сместился чуть правее, на угол, так, чтобы и полежать чутка можно было, прийти в себя после тяжкого перехода, и наблюдать за местностью по обе стороны от преграды, не выпуская из поля зрения старателя.

Напарник, кстати, долго отдохнуть мне не дал. Вышел из отключки резко, рывком, хапая ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба. Но при этом быстро пришёл в себя, схватился за оружие, присел, заозирался.

Пришлось тихонько свистнуть, чтобы привлечь его внимание. Дед выглядел обескураженным, но хватки не терял. Пришёл ко мне, залёг рядом с таким расчетом, чтобы контролировать те зоны, которые я со своей точки наблюдать не мог, и уже потом спросил:

– Какого хрена произошло?

– Расскажу, не поверишь.

– А если в двух словах?

Я повернулся к старателю, встретился с ним взглядом и проговорил:

– В двух словах: не поверишь.

– Тогда после?

– Да, так будет лучше. Что будем делать?

– То, что планировали, – старатель махнул рукой в сторону наблюдательного пункта зареченского патруля. – Нужно пошукать там по углам. Узнать были ли там парни из патруля, когда всё вот это вот началось. Проверить на месте ли аэромобиль. Если на все вопросы ответ – нет, тогда попробуем пересидеть внутри.

– Двинули? – я поднялся, окидывая взглядом ближайшие руины.

– Да, пойдём, – Дед как-то странно на меня посмотрел и выдал: – Всё страньше и страньше.

– Я тебе видеозапись блока памяти потом покажу, и поверь, мне есть чем тебя удивить.

Дом, который общинники Агрокомплекса переделали под наблюдательный пункт, не имел входов снизу. Подъездные двери заварены, с внутренней стороны всё залито бетоном. Нижние окна по тому же принципу, забаррикадированы так, что баррикаду можно снести только вместе со стенами.

Мне пришлось откладывать в сторону оружие и сбрасывать разгрузку с рюкзаком, чтобы цепляясь за выбоины добраться до третьего этажа, где присутствовало первое, не заделанное намертво окно.

Скалолазом я никогда не был; правда, бегали конечно и ползали по разным буеракам во время армейского контракта, но делали это с помощью обычных перчаток-липучек. Но страшно не было, на фоне того что я видел и через что прошёл, подобная мысль вызывала лишь грустную улыбку. Нужно – значит, делай; переживать или бояться, будешь потом, в уютной и безопасной богадельне по типу «Пьяного Скризла» за кружечкой чего-нибудь горячительного. Если честно я сам себе удивлялся, насколько изменилось моё сознание за эти месяцы. Не зря говорят, что человек упорная зверюга, ко всему привыкает.

Кое-как перевалился внутрь, почуял запах, приторный, неприятно-сладковатый, и достал пистолет. Я явно был не первым «гостем» посетившим это место. Одна обойма, вообще ничто, но выбора не было. Нужно было провести краткую разведку и найти способ затащить сюда старателя, ибо с раненой ногой самостоятельно повторить мой манёвр он не мог.

Под ногами что-то звякнуло, заставляя обратить внимание на пол. Гильзы, целая россыпь, смятая рикошетом пуля, несколько капель крови собравших на себя пыль и от того почти невидимых. Комната была огневой точкой для стрелка, судя по гильзам – пулемётчика. Но ни самого стрелка, ни его пулемёта в помещении не было. Скромная лёжка в углу, маленькое зеркальце, прикреплённое к узкому штырю, чтобы смотреть в окно не высовываясь, и раскрытая фляга поверх лежки, с которой натекла вода прямо на спальник. Ещё была дыра под окном, небольшая совсем, ствол выставить хватит, чтобы бить по направлению – не больше.Вот и все детали, которые удалось приметить.

Выглянул в коридор, повсюду свежие следы боя. Запах сгоревшего пороха от стрельбы из самопальных патронов, нотки тухлятины и кровавое тряпьё перед входом в следующую комнату. Такое ощущение, что человека придавили чем-то тяжелым и долго втирали в пол, чтобы только затем сожрать. К горлу подкатил тугой комок, пришлось закрыть предплечьем нос и стараться дышать ртом.

Вернулся обратно в комнату, написал сообщение напарнику на ППК, отправив бонусом скрин-фото памяти – пусть знает, что тут не всё ладно. И только затем двинулся дальше, нужно было найти способ доставить сюда Деда.

В следующей комнате (перед входом в которую по полу была размазана кровавая мазня) окно было забаррикадировано наваренными друг на друга листами железа. У стены стоял стол, на котором лежала наполовину разобранная маска хим защиты, валялись в беспорядке инструменты, стул, разбитый в щепки был отброшен в угол помещения. Тут же нашёлся ручной пулемёт Сёмушкина, сокращённо РПС. От него-то и исходил сладковатый запах, смешивающийся с запахом бойни и пороха. Приклад покрыт слизью, пластик расплавился и замер лужей надувшихся пузырей.

Я огляделся, подмечая все доступные детали. Выходило следующее. Нечто попало на наблюдательный пункт, так же как и я, через окно. Стрелок встретил его в проёме выхода, дал заполошную очередь, которая выбила куски отделки в его комнате. Запаниковал, отступил дальше, но далеко уйти не смог. Смерть настигла его всего через пару метров. К слову, очень страшная смерть.