Рогоз сложил губы сердечком:
– Основные исследования провели китайцы…
– Успеете?
– Мы – да, остальное будет зависеть от конструкторов, смогут ли они в короткие сроки смонтировать излучатель на борту фрегата.
– Кроме установки на борту, надо ещё накачать «Умертвие» энергией, – заметил Барашенков.
– Оно имеет хитрый механизм получения энергии из вакуума, – сказал Рогоз, – отличный от наших традиционных вакуум-сосов. Когда «Умертвие» сняли с Энцелада, энергии в его аккумуляторах было достаточно для разрушения такой планеты, как Луна.
– Удивительно! Сколько времени прошло с момента установки его во льдах Энцелада?
– По оценке китайцев, примерно сто восемьдесят миллионов лет.
– И аккумуляторы не разрядились?
– Компьютер «Умертвия» всё это время поддерживал подкачку.
– Но чтобы машина продолжала работать под двести миллионов лет…
– Приходится согласиться, что предки опережали нас в научно-техническом прогрессе.
– Мне надо бежать. – Мишин сунул руку собеседникам. – Прошу сосредоточиться на подготовке «Великолепного» к походу.
Глава РКС двинулся к выходу. Вслед за ним попрощался Рогоз, у которого на космодроме было много обязанностей. Шаргин и Шмелёв остались в зале.
– Что скажешь, полковник? – спросил директор Коскона.
– Китайцы и меня напрягают…
– Да чёрт с ними, политикой и связями с ними пусть занимаются компетентные органы. Удел космических контрразведчиков – предотвращать внешние угрозы и бороться с разведкой «зелёных человечков». Я спрашивал про «Умертвие»: сможем ли мы подчинить такую мощную базуку?
Шмелёв помолчал, разглядывая машину разрушения.
– Должны! – сказал он наконец.
* * *
«Великолепный» прибыл из Владивостока в Плесецк через два дня, двадцать восьмого января, в пять часов утра по времени Плесецка.
Несмотря на ранний час по времени космодрома, фрегат, кроме бригады обслуживания космодрома, встречали лично глава РКС, начальник ЦЭОК генерал Богоявленский и директор Службы безопасности комплекса Апухтин. Это лишний раз доказывало важность предстоящего рейда в Ланиакею с «визитом вежливости», подкреплённым наличием на борту мощнейшего оружия, когда-либо созданного каким-то из древних Разумов Вселенной.
К этому моменту всё уже было готово к установке на борту фрегата «излучателя смерти», который, по расчётам инженеров верфи во Владивостоке, должен был уместиться в транспортном отсеке, без особого ущерба потеснив катера и беспилотники «Великолепного».
Верфь во Владивостоке была готова продолжить работу по модификации корпуса фрегата, но после обнаружения сети агентов неизвестной космической державы (сами агенты действительно не знали, на кого работают) Совбез решил провести реконструкцию непосредственно на Плесецком космодроме. Для этого из Владивостока пригнали сборочный модуль, печатающий 3D-конструкции любой сложности, и конструкторы, руководствуясь совершенными технологиями кванков сборки, втиснули «Умертвие» за два дня в отведённую ему камеру на фрегате. Так как проверять оружие в действии на Земле специалисты не рекомендовали, решено было провести испытание на границе Солнечной системы. На вопрос капитана Дроздова: что делать в том случае, если «Умертвие» невозможно будет активировать? – сборщики не ответили, а Мишин, руководивший всей подготовкой экспедиции, сказал:
– Возвращаться на верфь – терять время, так что в любом случае сразу отправляйтесь в поход.
– Слушаюсь, – бесстрастно согласился Вильгельм Дроздов, не раз побывавший в экстремальных ситуациях далеко за пределами Земли.
Тридцать первого января на космодроме состоялась встреча экипажа фрегата с группой исследователей и безопасников, которой руководил профессор Игорь Ильич Шустов. Кроме него, в группу вошли Диана Забавная (в качестве ксенолога), физик Джон Булковски, ксенобиологи Ахмет Свирский и Бен-Сурен Терехов и два спецназовца: полковник Константин Дубовик из епархии Мишина и полковник Илья Шмелёв, заместитель директора Коскона. Им была доверена миссия обеспечения безопасности группы (и корабля) в условиях жёсткого форс-мажора.
В одиннадцать часов утра фрегат стартовал в режиме «инкогнито», не сообщая об этом службам контроля пространства. На самом высоком уровне (президент плюс глава администрации президента) было принято решение как можно дольше не сообщать в СМИ о цели похода «Великолепного», чтобы избежать ненужной шумихи и не насторожить эмиссаров внешних инопланетных разведок, с которыми всё чаще приходилось сталкиваться не только российским службам безопасности, но и спецслужбам других стран.
Судя по перехваченным разговорам космических служб в Солнечной системе, старт фрегата остался незамеченным. Остановились в поясе Койпера в шестидесяти астрономических единицах от Солнца. Но ненадолго. Опасаясь, что эксперимент с «излучателем смерти» обнаружит «Аргус» – система телескопов обзора Солнечной системы, – капитан Дроздов предложил сделать прыжок на приличное расстояние, где и провести испытание.
С ним согласились и Шустов, и Шмелёв, после чего «Великолепный» нырнул в «струну» и вышел недалеко от тесной двойной звезды 35 Com [103], расположенной в трёхстах двадцати четырёх световых лет от Солнца (с учётом сдвига в пространстве [104]). Пара состояла из жёлтой и белой звёзд главной последовательности. Белая вообще не имела ни планет, ни астероидных колец, вокруг жёлтой вращались два перекрученных кольца пыли и газа, в одном из которых обнаружились приметные ледяные глыбы. Для эксперимента выбрали глыбу диаметром в сорок километров.
– Разрешите стрельнуть, капитан? – невинным голоском спросила Таисия Котик, управлявшая защитой и оружейными системами фрегата.
– Разрешаю, – ответил Дроздов.
Космолётчики затаили дыхание, всматриваясь в тёмно-искристые бездны космоса, на фоне которых медленно вращался вокруг оси освещённый лучами жёлтой звезды угловатый кусок грязного льда. Цвет самого льда был белый и синий, полосы грязи внутри него – тёмно-зелёные и коричневые. Компьютер фрегата гудком предупредил экипаж о включении «Умертвия», и глыба планетоида на глазах наблюдателей превратилась в рой тающих снежинок. Через мгновение исчезли и они.
– Работает! – не сдержал эмоций Дамир Волков, младший брат Дарислава, занявший на фрегате кресло первого драйв-оператора.
Раздались шутки и смешки членов экипажа.
– Если честно, я сомневался! – заметил Юрий Рушевский, навигатор «Великолепного».
– Я тоже, – добавил чем-то недовольный Булковски.
– Очень даже нормально работает, – сказал Дамир. – Хотя наш «нульхлоп» действует не хуже.
– Нужно протестировать эту пушечку на звезде, – скептически предложил Булковски. – Рыхлый астероид она распотрошила, но ведь нам обещали, что «Умертвие» гасит звёзды.
– Вообще-то мысль правильная, – согласился с ним Шустов. – Давайте проверим.
– Для этого нам придётся запрашивать разрешение Совбеза СОН, – заметил Дубовик, известный своим отстаиванием инструкций СРАМ.
– Это такая канитель, скажу я вам!
– Иначе нас заклюют формалисты, а то и санкциями пригрозят.
– Пусть грозят.
– Согласен провести ещё один пуск, – сказал Дроздов, – но не возле Системы, а ещё дальше. До Ланиакеи три с половиной миллиарда световых лет, вот где-нибудь в том районе и проведём эксперимент. В том направлении никто экспедиций не посылает, насколько мне известно, поэтому потерю звезды никто не заметит.
– Даже если мы грохнем звезду в этом районе, это на Земле станет известно только через триста двадцать четыре года.
– Но здесь могут случайно оказаться разведчики других стран.
– Пусть будет по-вашему, – согласился начальник экспедиции.
– Диана, вы не против? – вежливо спросил Шустов.
– Ой, конечно, я за, – удивилась она. – Почему вы спрашиваете меня? Я всего лишь рядовой член экспедиции.
