– Так, может быть, она и выявит, кто станет хозяином Вселенной в будущем? А мы с вами присутствуем при первых попытках выяснения отношений будущих За-Разумов.
– Снова вы за своё, – осуждающе сказал Весенин.
– Так ведь и об этом надо задумываться, если мы хотим выжить. Хороши мы будем, если самая краткая история человечества уместится в одно слово: было!
По отсекам эскора разнеслись смешки и шутки. Космолётчики оценили юмор физика.
– Человечество не доживёт до объединения в единую компьютеризированную систему, – мрачно предсказал Весенин. – Люди уже нынче практически не нужны объединённому искусственному интеллекту.
– Вы, Тим, пессимист, однако, – укоризненно сказал Любищев.
– А я с ним согласен, – сказал Ткачук. – Что такое человечество в нынешнем состоянии? Почти на сто процентов аморфная масса потребителей, которой легко управлять.
– Только не в России.
Эксперт не обратил внимания на ксенолога.
– Плюс огромное количество негодяев, думающих только о получении удовольствий и преимуществ. В любом деле обязательно найдётся мерзавец, способный ради награждения и славы предать коллег, друзей, близких, родителей и собственных детей.
– Аминь! – закончил за него Шапиро, немного разрядив впечатление от горьких высказываний Ткачука.
– Дискуссия закончена! – объявил Дарислав. – Идём в Колобок, пока Властители не взялись за нас всерьёз. Калиф, депешу в Центр. У нас не будет второго шанса пробраться в портал, так что прошу прицелиться, по указаниям Копуна, со всей тщательностью!
– Есть, командир! – ответили Калиф и капитан Давлетьяров.
* * *
Всё прошло как по маслу.
Копун не ошибся в расчётах, Калиф не ошибся с прицеливанием, эскор не ошибся в маневрировании, космолётчики затаили дыхание, собрав волю в кулак и молча ожидая результата броска в портал, связывающий Тьмир, как Копун назвал тёмную Вселенную, служащую изнанкой реального «светлого» Мироздания.
Погранслужба Властителей проснулась поздно. Точнее, это, наверно, была не пограничная, а специальная служба Ланиакеи, отвечающая за охрану рубежей сверхскопления. По мысли Шапиро, Разум Ланиакеи не сильно зависел от расстояний, владея технологиями мгновенного перемещения в пространстве (если уж люди сумели это сделать, то высшие умы просто обязаны), но всё же какую-то роль эти расстояния сыграли. Цивилизации на периферии сверхскопления вряд ли особенно интересовались делами центра. Поэтому «Салют» уже пронизывал «через шовчик» «зеркало» защиты Колобка, когда за кормой эскора выбросилась из невидимости эскадра тартарианцев в количестве тридцати трёх разномастных кораблей.
– Бе-е! – по-мальчишечьи высунул язык Спирин. – Ловите ветер в поле!
Волна интеркома принесла чей-то негодующий возглас, но одёргивать пилота Дарислав не стал, начиналась самая ответственная фаза разведрейда.
Виом сделался чёрным, изображение эскадры на нём исчезло. Затлели жёлтым транспаранты освещения рубки. Но темнота за бортом корабля длилась недолго. Видеокамеры системы обзора продолжали работать, и по мере движения эскора вокруг него начали собираться гроздья тусклых синих и фиолетовых огней.
Дарислав почувствовал тонкую вибрацию, сотрясшую тело буквально на клеточном уровне.
Очнулся Калиф:
– Чую скачок ментального поля, превышающий уровень полевой защиты!
– Жозефина? – выговорил Дарислав.
– Генераторы на пределе! – быстро ответила оператор.
– Подключи резервное «зеркало»! – приказал капитан Давлетьяров, обращаясь одновременно к Жозефине и Калифу.
Кольцевой виом рубки снова стал чёрным, до тех пор пока система обзора не включила защитный слой поляризованного вакуума в комплекс аппаратных средств, каждое из которых было настроено на свой диапазон электромагнитного излучения. Через три секунды виомы прозрели. Темнота в их глубинах не рассеялась, но скопления светящихся клубочков, похожие на гроздья винограда, начали укрупняться.
Дышать стало легче.
– Что происходит?! – прошептала Вия Аматуни.
– Мы прошли внутрь Колобка, – констатировал Шапиро. – В письме Копун сказал, что там находится преобразователь метрики. Его зону мы и видим изнутри.
– Интересно, как ему удалось выяснить такие подробности об устройстве Колобка? – проговорил Весенин. – И что это значит – преобразовать метрику?
– Это значит, что Властителям удалось создать портал, изменяющий количество измерений пространства. Вполне может быть, что мы сейчас движемся не в трёхмерном евклидовом, а в четырёхмерном пространстве, а то и выше. Очевидно, только через трансформацию мерности и можно построить мостик из нашего континуума в тёмную Вселенную.
– В Тьмир! – радостно подхватил Спирин.
– Но не является ли этот преобразователь ловушкой?
– С чего вы взяли?
– Копун до сих пор не вылез обратно из своего Тьмира. – Весенин хрюкнул, что, наверно, означало смешок. – Разве мы не рискуем застрять там же, сунувшись за ним?
– А разве вы не подписывали соглашение с органами, что согласны участвовать в рискованной экспедиции? – осведомился мрачно майор Серёгин.
Дарислав улыбнулся в душе, посочувствовав командиру группы спецназа, которому тоже надоело вечное ворчание учёного.
Весенин молчал.
– Копун не стал бы оставлять рекомендации, как последовать за ним, – участливо сказал Шапиро, – если бы не просчитал последствия.
– Но он не вернулся.
– Мы и пришли сюда, чтобы выяснить причину.
– Парни… – начал Дарислав, не зная, как долго продлится дрейф корабля внутри Колобка.
По-прежнему архитектура его внутренностей оставалась непонятной, и даже совершенные системы контроля пространства «Салюта» не могли определить или синтезировать интерьер «центра преобразователя метрики».
– Может быть, дать малый вперёд? – предложил Давлетьяров. – Или назад?
Дарислав обдумал идею, выслушал спор физиков, затеянный Весениным, принял решение:
– Малый вперёд! Минимальный импульс!
Калиф выполнил приказ.
«Салют» медленно поплыл во тьму.
Гроздья клубочков электрического пламени перестали увеличиваться в размерах, будто остановились. Оделись в «шубу» искр, и на эскор обрушился со всех сторон каскад голубых молний, пронзивших, как показалось Волкову, корабль и людей насквозь!
Сознание оборвалось… и вернулось через несколько мгновений, отозвавшись стоном всех нервных узлов и клеток!
Отсеки корабля заполнил стеклянный хруст, словно в стенах лопалось стекло, рвались кабели, провода, трубы и шпангоуты! Хруст сменился злобным шипением, напоминавшем процесс испарения воды, льющейся на раскалённую жаровню.
– Калиф! – с трудом разжал челюсти Дарислав.
Но уже через секунду неприятные ощущения ослабели, и пост управления эскором залил поток белого света. Словно включились мощные прожекторы, осветившие корабль со всех сторон.
Дарислав сначала подумал, что просто отключилась система обзора и компьютер занялся её настройкой. Однако реальная ситуация оказалась удивительнее.
«Салют» висел в абсолютно белом пространстве, заключённый в кубическую конструкцию, у которой отсутствовали грани, а рёбра представляли собой призрачные струи золотистого свечения.
Космолётчики зашевелились, приходя в себя.
– Где… мы? – вяло спросил Ткачук.
– В Тьмире, – хохотнул Шапиро.
– Это… тёмный мир?! – недоверчиво проговорила Вия Аматуни.
– Если процесс перехода прошёл стандартно, то да.
– Но здесь… светло!
– Значит, таков здесь космос. В нашей Вселенной он чёрный, несмотря на присутствие звёзд и галактик, а в тёмной он… – Шапиро поискал термин, – тёмный.
– Здесь нет звёзд?
– Должны быть, но тоже чёрные. Хотя я могу и ошибаться. В мир изнанки Мультиверса я ещё не попадал. С другой стороны, и белый цвет здешнего континуума может быть иллюзией, если тутошний свет недоступен нашим видеокамерам.
– Но если здесь есть скопления тёмной материи, мы должны их видеть?
