Идущий в голове колоны танк остановился. Остальные машины тоже. Заурчав моторами, питающимися новым видом топлива, они стали разворачиваться. Две БМП с проворством обогнули танки, и стали образовывать полукольцо вокруг меня. Первый танк повернул башню, но остался на месте. Второй тронулся, одновременно поворачивая ствол пушки на меня. Если выстрелят и попадут – впечатаюсь в стену.
Я поднял руки, показывая, что сопротивляться, не намерен. Присев, оттолкнулся и пролетев приличное расстояние, приземлился на башню первого танка. Четыре машины выстрелили, но запоздало. Дух полностью поглотил звук и единственное, что мне досталось – наблюдать как часть стены здания прекратила существовать. Техника заурчала и стала крутиться на месте, пытаясь найти пропажу. Воевать с неуязвимым, очень быстрым, и довольно маленьким пехотинцем – занятие крайне неприятное. Пристрелить летающего по комнате комара из автомата и то проще.
«Дух, а Странники тоже энергия?» – поинтересовался я.
«Да, но немного другого уровня» – ответил он.
«Младшие братья?» – спросил я, наблюдая за медленным движением техники. Меня заметили, и явно ведут совещание.
«Скорее старшие» – ответил Дух, – «потенциал Странников гораздо выше».
«Кто создал Странников?» – спросил я.
Пушка БМП медленно поднялась, и выплюнула тридцатимиллиметровый снаряд, который попал мне в грудь. Костюм погасил инерцию и спас от всех негативных последствий. А затем ударил танк. Вот тут оказалось гораздо хуже. Дух бросил все силы на сохранение носителя. То есть меня любимого. Он справился. Я не пострадал. Но…
Удар цельнометаллической стальной болванки был настолько мощным, что я сам стал снарядом и отправился в полет. Машинально подтянув ноги к груди, обхватил их руками. Вестибулярный аппарат заверещал, не понимая, что происходит. Я почувствовал себя резиновым шариком, попадающем на асфальт и отскакивающим от него. Остановиться удалось только в нагромождении камней и полузасохших кустов.
Вскочив на ноги, понял, что все еще жив и к тому же абсолютно цел. Показалось, или в голове прозвучало недовольное бормотание Духа. Скорее показалось…
Отбросило меня на сотню с лишним метров, как раз туда, где база кончается. Хлопок, и трех метрах в землю вошел еще один снаряд, осыпав смесью земли и камня. А танкисты времени даром не теряют.
«Полная маскировка!» – мысленно потребовал я и увидел, как руки просто растаяли. И ноги тоже. Меня шатнуло. Чувствовать тело, но не видеть его – занятие не из приятных. «Я себя видеть могу?» – спросил Духа. Тело снова обрело видимость, став относительно прозрачным, словно марево на дороге в жаркий день.
«Тебе не надоело?» – спросил Дух.
«Нет» – ответил я, – «весело же. Как там дела у Артёма?»
«Он прошел оборону, обезвредив всех, но при этом никого не убив» – ответил Дух. – «Ты можешь отдать мне команду, и я нейтрализую вражеские силы. Вы цените жизнь – убивать не стану».
«Ну, уж нет!» – мысленно рявкнул я, и пошел в направлении ползущей бронетехники. Мое исчезновение явно озадачило экипажи машин. Буду работать по жесткому. Не стоило стрелять в меня из пушки. Придется наказать…
«ты спрашивал о происхождении Странников» – неожиданно заговорил голове Дух, – «мне неизвестно, кто их создал. Они появились очень давно и преследуют не очень хорошие цели. Странники – приспешники хаоса»
А кто сказал, что хаос плохо? Я остановился. Танк в тридцати метрах сбросил скорость. Слегка качнулся и полностью остановился. Хаос… Хорошее слово. Сейчас я буду творить хаос…
Становлюсь видимым. Дух мгновенно выполняет приказы. Не нужно сложных формулировок. Подумал – сделано. Костюм нечто. Да здравствует режим Бога! Вернее ограниченная копия. Чувство безграничных возможностей пьянит. Легкая эйфория…
Башня мелено поворачивается ко мне. Плазма. Энергия может принимать любые формы. Мне нужна плазма. Два ярко красных шара материализуются в ладонях. Растут до размера волейбольных мячей. Плазма. Бросаю, вкладывая огромную силу. Первый шар соприкасается с траком и на асфальт падает куча оплавленного металла. Второй трак постигла аналогичная судьба. Танк вот-вот выстрелит. Бросаю тело в сторону перед самым выстрелом. Снаряд взрывает грунт далеко впереди. Один-один. Счет сравнялся…
Прыжками оказываюсь на башне поверженного танка. Второй танк не успевает среагировать, и плазма сжигает оба трака. Несколько секунд, и две БМП тоже обездвижены. Второй танк наводит на меня пушку, но стрелять не рискует. Я намеренно уселся на броню. При выстреле танк рискует уничтожить сородича. Посмотрим, что они выберут…
С плазмой играться надоело. Как насчет всё прожигающей руки? Мысленно разогреваю ладонь и начинаю погружать ее в броню. Металл шипит и брызгает в стороны. Прекращаю. Не для этого мне нужна сверх горячая рука…
Пока обездвиженные машины крутили пушками, пытаясь поймать меня в прицел, а экипажи совещались между собой и руководством как быть, я оторвал все пулеметы и при помощи раскаленной руки отрезал все пушки. Враг повержен. Все живы и пока здоровы.
«Как тебе такое представление?» – я мысленно рассмеялся, и взобравшись на один из танков, постучал по люку.
– Вылезаем! – кричу я, до предела усилив голос. Совсем недавно так делал Артём.
«Слишком много энергии потратил» – отвечает Дух. – «Но оно того стоило. Подобного встречать не довелось. Хотя Артём в этом деле обставит тебя в два счета»
Люк танка медленно открылся. На меня уставился автомат и его обладатель, с лысой головой.
– Не советую стрелять. – сказал я, мысленно сделав голову прозрачной. – Кто из вас продюсер?
Боец вопроса не понял, но автомат убрал и осторожно выбрался весь из башни. Оплавленный ствол, лежащий на дороге, привел его в ужас. Именно из этого ствола мне достался бронебойный снаряд в грудь.
– Кто продюсер? – повторил я.
– Какой продюсер? – дрожащим голосом спросил боец.
Я недовольно покачал головой. Из люка высунулся ствол автомата и в мою голову застучали пули. Стоящий на броне боец спрыгнул на землю, и кинулся на утек…
Бить и калечить их я не стал. За несколько минут удалось построить экипажи машин в одну шеренгу. Знакомых лиц не увидел. Расхаживая взад вперед, я снова спросил:
– Кто продюсер?
– О каком продюсере речь? – спросил один из бойцов, видимо, самый смелый.
– О том, который устроил эту порнографию. – спокойно ответил я. – Кто выстрелил по мне из танка?
Двое парней вытолкнули из шеренги третьего. Именно того, что стрелял по мне из автомата. Я вперил в него злобный взгляд. Парня стала бить крупная дрожь.
– И что с тобой делать? – спросил я, переминаясь с ноги на ногу. – Вы все! – я обвел немногочисленный строй рукой. – Имеете его по очереди.
«Слушай, балбес!» – голос Артёма прозвучал в голове крайне неожиданно. – «Кончай каламбур и дуй в бункер. Странник смылся. Но скоро вернется с подмогой. Нужно встретить подобающе!».
«Принял!» – мысленно ответил я, и взглянул на неудавшихся вояк. Стрелявший побелел и перестал трястись, приблизившись к полуобморочному состоянию.
– Отбой. – сказал я. – Никого иметь не нужно. Все свободны, всем пока.
Отсалютовав на прощание, я развернулся и направился искать ближайший вход в убежище…
Я вошел в здание через проделанную Артёмом брешь в стене. Огромное помещение с кучей станков и устройств непонятного назначения стоят повсюду. Следов борьбы и разрушений пока не видно.
Оставив помещение позади, я переместился в следующее. Широкий коридор, идущий вглубь основных строений базы «Северный Клевер». Без разрушений тут не обошлось. Как и без пострадавших. Артём прошел оборонительный заслон, как бронебойная пуля через тонкое железо. Легко и непринужденно. Кругом валяются бойцы. Живые, но изрядно побитые. У кого-то сломана рука, у кого-то нога, а кому-то не повезло с другими частями тел. Многие стонут. На полу валяются гильзы и разбитое оружие. Бетон выкрошен множественными выстрелами. Бой шел жесткий и с мощным шквальным огнем, но Артёма такой заслон не остановил.
