— Истинный облик. 10 подходов по 100 в день на пресс! Ну, желательно ночь, но даже в облике топора находила моменты, чтобы успеть заняться! Не хочу быть, как мои родственницы, которые всё делают для набора массы! Якобы это экономит время и силы при превращении, едят одну траву… бр, бе, фу, такое вспоминать не хочу!
— Понятно, а теперь опусти подол, а то господин Салтыков боится, что ты простудишься, — проворчал я.
Старик какое-то время смотрел на меня, потом пробормотал:
— Ладно, у него ни тени интереса.
«Интереса»? Ну да, как по мне, упражнения должны быть разнообразны, а не только на пресс.
Почему-то ещё Варвара как-то хищно смотрела на Аню. Похоже, завидует её кубикам.
— Ставки переходят на второй тур, — громко объявила Некрасова. Затем она вернулась ко мне и заявила. — В этот раз проиграй или ничью, желательно, сделай вид, что вымотался!
— Так я и так сдохну скоро, по мне разве незаметно? — уверенно и громко заявил я.
— Дурак! Не смей! А-а-р-р-гх! — немного по-звериному выдохнула с рыком девушка-топор, после чего добавила. — Хочешь, побеждай, ставки на третий тур просто не сделаю.
Буду честным, выносливость — это моя новая проблема. Неприятно это признавать, но после линьки я не мог выдержать долгого поединка с тасканием тяжести в несколько жалких килограмм амуниции.
Подозреваю, что выстрел из «тапка» (тяжёлого пистолета Грачёва) мог бы меня отбросить в сторону, но не дать попасть в цель всего метрах в десяти из-за своей отдачи.
Отряд «Зари» отдыхал по ходу матча, их всё-таки много, а я один.
Так что второй раунд я заканчивал уже сплошными поражениями, достигнув одиннадцати побед в самом начале.
Теперь я не экспериментировал, а использовал кисти в качестве орудия как для атаки, так и для защиты. Правил о том, что кисть «погибает» не было, а заблокировать ею даже самую мощную струю было достаточно просто, если видеть направление «дула».
Пока Салтыков делал своё заявление, я подошёл к Варваре и Анне:
— Если хотите заработать деньги на гладиаторе, берите его в долю, — заявил я. Вытирая пот со лба.
— Знаешь, я бы на тебя не поставила, — на секунду оторвав взгляд от корзины с деньгами, заявила Некрасова.
— Да, нам и так хватит, — задумчиво произнесла великая княжна.
— Государыня, мы хотим утроить ставку! Нет, я лично увеличу всё в пять раз! — подошла одна из девушек, из пространственного кольца которой начали появляться пачки денег. Хм, артефакты хранения в среде императорской семьи и её охраны встречаются как-то уж слишком часто. А ведь они стоят миллионы рублей.
— Эй, сама видишь, он и так был ранен, а теперь ещё и вымотан, ставим 1 к 10, я в вас теперь слишком верю! — быстро произнесла брюнетка в сторону дам.
— Да я ещё ого-го, кхе-хке, — заявил я громко и кашлянул пару раз.
— Да хоть 1 к 20! Я лично превращу его в расписную вазу! Но уточню у остальных, — заявила сударыня и удалилась.
— Гордыня — бич аристократов, — расплываясь в хищной и очень широкой улыбке, заявила девушка-топор.
— Надо было остаться при своих, это Широкова, она что-то задумала, — закусив ноготь на большом пальце, пробормотала Варвара. Сделала она это, конечно, за веером.
Задумка оказалась достаточно простой.
— Эй, ты, принеси два ранца сюда! — заявила Минерва одному из охранников мужчин.
Тот притащил самое тяжёлое из оружия, а женщина направила в мою сторону два дула.
Чуть ранее я проверил возможности этой штуки. Струя была не только сильной (била на расстояние до 18–20 метров), но и широкой, если развинтить наконечник, но тогда дистанция уменьшалась.
Последнего отряд «Зари» делать не собирался, они решили меня просто загонять.
Жалости, конечно, ко мне у них и быть не могло, ведь на кону были сотни тысяч рублей. Это было понятно по стопкам купюр.
Однако я не особо слушал переговоры по этому поводу, так что не знал точно.
Я снова взял две кисточки. Потом подумал, и захватил третью.
На меня странно посмотрел мужчина, стоявший рядом со столом. Чуть ранее именно он относил ранцы Минерв.
— Запрещено правилами? — уточнил я.
— Нет, — коротко ответил он.
Вскоре начался бой.
Я отошёл немного дальше, иначе с самого начала между нами бы оказалось 18 метров, то есть меня бы легко замочили.
Я решил не мелочиться, а сразу продемонстрировать глупость этой тактики, нацеленной на изматывание меня.
Я просто пошёл вперёд, выставив кисть.
В меня отправилось сразу две струи, так что я выставил вторую кисть, а сам пошёл в сторону по кругу.
Так как ранцы стояли на земле, то шланги от баллонов к помпам начали путаться и закручиваться. Я резко ускорился и в какой-то момент, просто метнул кисть в место сочленения, но вышел недолёт.
— Что он делает?
— Так разве можно?
— На ней амулет, да и правилам не противоречит, — раздались шепотки со стороны остальной «Зари».
Минерва процедила что-то оскорбительное, но смысла я не понял.
Я снова вошёл в радиус и встал на месте, пока она не пустила в меня две струи.
Я снова дёрнулся в одну сторону, затем в другую, после чего на разбеге метнул вторую кисть.
В этот раз попал.
— Ха-ха, промазал, — усмехнулась женщина, которая и не была целью этого действия, а являлась только объектом для конечной покраски.
А вот после того, как я кинул третью кисть и резко отошёл назад, послышались смешки и язвительные комментарии:
— И как он собирается побеждать?
— Что за бред? Он сдался?
— Плакали мои денежки, ему голову напекло.
— Мы его плохо знаем, может, это вообще не «наш нудист»?
Последние две фразы были сказаны не с «вражеской» стороны, а с «моей» Варвары и Ани.
Между тем Минерва даже не стала отвлекаться на проверку своего оружия, так как я рванул в её сторону.
Она направила на меня обе струи и…
*П-сух!*
Баллоны рванули. Тяжёлые кисточки нарушили герметичность, а высокое давление привело к поломке.
В итоге Минерва стала напоминать гепарда своей пятнистостью.
— Победа Грачёва, 1−0 в рамках третьего круга, — констатировал Салтыков.
— Урой его, — коротко бросила Минерва не следующей, а Широковой. Сама же командирша куда-то ушла, похоже, смывать итоги нашего сражения.
Дальнейшее сражение фактически не менялось. Против меня ставили два новых ранцевых водомёта и направляли струи.
Уже после третьего «гепарда» до них дошло, что надо не трогать пострадавшее оружие, иначе оно рванёт.
Однако я уже научился метать, так что я просто метил в шланги по одной кисточке, а сам оставался с оружием.
Так что к десятому бою с той самой Широковой счёт был 9−0 в мою пользу.
Надо заметить, отчего-то вид мокрых женщин мне понравился. Пусть это были чернила, но всё равно вид одежды, облегающей женские тела, кружил голову не хуже, чем большая пушка в руке. Наверно это связано с какой-то человеческой эмоцией и любви к победам.
Так что я нашёл свой интерес, пусть и не совсем понятный.
Широкова имела говорящую фамилию. Она была не такой уж тренированной, но при этом весьма пышной в районе ягодиц и груди. Попасть в неё в прошлых поединках проблемы не составило.
На ней был амулет, на руках шесть колец выпирали из-под перчаток. Это было нормально и привычно.
Но что мне казалось необычным: на лице было два кольца в правой ноздре, а в ушах сразу по восемь небольших серёжек.
Неужели всё это артефакты или следы какой-то там «моды», о которой я что-то там слышал. Якобы у людей разных поколений вкусы меняются вместе с новыми веяниями не под воздействием появления новых материалов, а из-за стадного инстинкта.
Внешний вид превышает выгоду в удобстве?
Или же это особые аретфакты, которые требуется носить именно так?
Сложно мне это понять, привык я носить чёрную одежду, а на крой было всё равно, если ничего лишнего не вываливается наружу.
Широкова взяла два ранца, но уже по её усмешке было ясно, что тактика окажется отличной от прошлых.
