Когда добираемся до разлома, уже начинает светать. Портал сияет красным цветом, значит, это второй уровень. Неподалёку бродят стаи костегрызов и летают какие-то монстры, похожие на огромных летучих мышей. Людских поселений поблизости нет, поэтому твари охотятся на обычных животных.
Командор запрещает мне участвовать в бою. Его приказ скорее звучит как просьба, поэтому я без проблем подчиняюсь. Пока Стражи уничтожают вылезших из разлома монстров, я продолжаю наслаждаться массажем.
— Идём, — говорит командор, когда бойцы сбивают последнюю летучую мышь.
Мы одновременно выходим из машины и приближаемся к разлому. Энергии Хаоса от него исходит не то чтобы много, но для демонстрации хватит. Дмитрий Сергеевич внимательно смотрит на меня, и я чувствую, как сила его артефактного глаза пронизывает меня насквозь. Думаю, что он без проблем распознает весь процесс взятия под контроль и преобразования тёмной энергии.
Не успеваю сделать то, что собирался, как из портала вдруг показывается ещё один костегрыз. Или жабопёс, как я называю подобных тварей. Как ты вовремя, дружок! С тобой демонстрация получится гораздо эффектнее.
— Подождите, я сам! — выкрикиваю и выпускаю струны.
Монстр рычит и бросается на меня, распахнув пасть. Наивный пёсик. В следующий миг он пропахивает мордой землю и останавливается у моих ног.
— Смотрите, командор.
Подчиняю энергию, которая исходит от мёртвой твари, и уже привычным образом применяю её для усиления своей души. Процесс по-прежнему не самый приятный, но это как горькое снадобье. Невкусно, зато полезно.
Дмитрий Сергеевич хмурится, глядя на меня, и бурчит:
— Подожди, как ты… Это невозможно!
— Ну вы же сами только что всё видели, — пожимаю плечами я.
Командор проводит взглядом от меня к порталу и обратно. Его чёрный глаз слегка светится.
— Энергия Хаоса и правда стремится к тебе. Ну-ка, ещё раз!
— Нет проблем, — отвечаю я и беру под контроль слабенький поток, который идёт ко мне из разлома.
Дмитрий Сергеевич наблюдает какое-то время. На его лице отражается внутренняя борьба. Похоже, ему просто тяжело поверить в то, что я действительно способен подчиниться тёмную силу. Но в тоже время в обычном глазу командора читается облегчение. Наверняка он рад, что я на самом деле никакой не предатель и не поклонник Хаоса.
— Хорошо, достаточно. Я верю тебе. Но остался ещё один момент, — говорит он.
— Дайте угадаю, вы про монстра в моей душе?
— Именно.
— Это даже не монстр, а монстрик. Он разумный, милый и совсем безобидный. А ещё беспрекословно меня слушается. Я могу его призвать, только обещайте, что никто не причинит ему вреда, — говорю я.
Командор кивает:
— Хорошо. Внимание, слушай приказ! Отправить группу на закрытие разлома. Всем остальным — убрать оружие. Ясно?
— Так точно, командор! — раздаётся со всех сторон.
— Призывай, — говорит он мне.
Чувствую, что Щелкунчику немного страшно появляться при чужих людях. И одновременно ему копец как хочется слопать мёртвых монстров, лежащих рядом.
Призываю малыша и на всякий случай надеваю на него астральный доспех. Благодаря нашей связи Щелкунчик тоже оказывается окружён защитой.
Возникнув рядом со мной, монстрик глядит на труп костегрыза и облизывается. А потом смотрит на Дмитрия Сергеевича и указывает на него лапкой:
— Друг?
— Конечно, друг. Познакомься, это Дмитрий Сергеевич. А это Щелкунчик.
— Он и правда не выглядит угрожающим, — бормочет командор, оглядывая пушистика.
— Я же говорил.
— Мона дарок? — смотрит на меня малыш.
— Кому, командору? Ну, подари что-нибудь, — соглашаюсь я.
Икнув, Щелкунчик выплёвывает брелок для ключей в виде пистолета, который он непонятно, где и когда проглотил.
— Дежи дарок! — говорит он и подталкивает брелок к командору.
— Спасибо, — неуверенно отвечает тот и поднимает безделушку.
— Он хороший. Но если честно, то причинить вред может, и ещё какой.
— Правда? На что он способен?
— Сейчас увидите. Малыш, угощайся. Приятного аппетита, — указываю на труп костегрыза.
Щелкунчик мигом срывается с места, на ходу распахивает пасть и за несколько укусов поглощает тушу.
— Ни хрена себе! — удивляется один из стоящих в стороне Стражей.
— Кусна. Мона щё? — облизывается мой питомец.
— Попозже. Сначала ребята соберут с них всё ценное, а остатки тебе. Как обычно.
Малыш кивает и осторожно принюхивается к порталу, а потом указывает на него лапкой и спрашивает:
— Дём?
— Не-а, сегодня не пойдём. Туда уже другие пошли, — отвечаю я.
— Там кусна!
— Знаю. Завтра обязательно отправимся в разлом.
— Считаешь, что ты уже оправдан? — угрюмо спрашивает Дмитрий Сергеевич.
— А что, разве нет? — спрашиваю я.
Командор отвечает не сразу, но от меня не скрывается, как приподнимаются уголки его губ и вокруг глаз собираются хитрые морщинки. В конце концов Дмитрий Сергеевич не выдерживает и громогласно объявляет:
— Зверев! Ну конечно, ты оправдан! И ты не представляешь, как я этому рад!
— Вряд ли больше меня, — отвечаю я, а командор вдруг сгребает меня в медвежьи объятия.
Ох блин! Хорошо, что на мне доспех. Давит он так, как будто все кости переломать хочет.
— Спасибо, командор, — говорю я, похлопывая его по широкой спине.
— Ура, друзя! — радостно вопит Щелкунчик.
Выпустив меня из убийственных объятий, Дмитрий Сергеевич говорит:
— Я с самого начала верил, что ты ни в чём не виноват. Думал, это какая-то ошибка. Но когда ты явился ко мне, я решил, что невиновный человек сбегать не станет, и поэтому напал на тебя. Прости за это.
— Всё в порядке. Отличный был бой, давайте считать, что мы просто провели дружеский спарринг, — с улыбкой отвечаю я.
Командор хлопает меня по плечу и говорит:
— Согласен! Что насчёт твоих возможностей — это… я даже не знаю, как назвать. Ты подчиняешь энергию Хаоса и при этом она не отравляет твою душу. Ты преобразуешь разрушительную силу в созидательную, я всё видел, — Дмитрий Сергеевич указывает на свой чёрный глаз.
— Рад, что вы во всём убедились.
— Прости, что сомневался в тебе. От лица всего ордена приношу извинения, — серьёзно глядя мне в глаза, говорит командор.
— Да бросьте, я не в обиде. Только тюремщик меня расстроил, но он сказал, что собирается уволиться, поэтому всё в порядке. Это я должен извиниться, что беспорядок устроил, когда сбегал из камеры. Все убытки компенсирую за свой счёт.
Дмитрий Сергеевич снова хлопает меня по плечу и говорит:
— Если хочешь — отказываться не буду, у ордена бюджет ограничен. Я сейчас же зайду в систему и отменю ордер на твой арест. Ты будешь восстановлен в рейтинге, все обвинения будут сняты. Могу я сделать для тебе что-то ещё, чтобы отплатить за нашу ошибку?
— Вроде нет. Но если мне что-то понадобится — обязательно скажу, — чуть подумав, отвечаю я.
— Договорились. Теперь давай я отвезу тебя домой. Должно быть, ты сильно устал.
— Поспать в нормальной кровати бы не помешало, — признаюсь я.
— Тогда пошли.
Отзываю Щелкунчика, и мы с командором идём к его машине. Но дойти не успеваем. Стражи окружают меня и наперебой поздравляют с оправданием. Кто-то просит прощения, кто-то говорит, что никогда во мне не сомневался.
Пожалуй, не все они говорят искренне, но всё равно приятно. Я их понимаю — объявили меня поклонником Хаоса, отдали приказ уничтожить. Кто будет разбираться, виноват я на самом деле или нет? Подавляющее большинство Стражей обычные вояки, они приказы не обсуждают. Кто там прав или виноват, не их дело.
Так что никакой обиды на своих собратьев не держу.
Последним ко мне подходит капитан Радов. Выглядит он виноватым, но взгляд не прячет, честно признаётся:
— Я на самом деле думал, что ты предал нас, Андрей. Ты не представляешь, как хреново мне от этого было. Я очень рад, что ошибся.
— Да ладно, капитан, Я думаю, вы не до конца в это верили, — говорю я.
