— Так точно, — вновь одновременно раздаются два голоса.
— Исполняйте.
Санкт-Петербург. Городская резиденция графа Беркута.
Граф Сергей Егорович Беркут задумчиво читал утренние донесения. И чем дальше, тем больше его задумчивость перерастала в гнев. Он несколько раз перечитал последнее послание, которое передал ему информатор из ордена Стражей. Никак не хотелось верить в то, что там написано.
Из прихожей доносится шум и приглушённые ругательства, а затем в гостиную вваливается сын графа Михаил. Судя по виду, он опять всю ночь где-то кутил. Шея измазана в губной помаде, из кармана кашемирового пальто торчит бутылка виски.
— Доброе утро, отец!
— Ты думаешь, оно доброе⁈ — кричит граф, заставляя сына моментально потерять весёлый настрой.
Он плюхается в кресло и мямлит, слегка заплетаясь:
— Слушай, клянусь, я здесь ни при чём. Парни перебрали слегка, слово за слово…
— Твои ночные похождения меня мало интересуют, — отмахивается Сергей Егорович.
Михаил заметно расслабляется, почти растекаясь по креслу.
— А-а, хорошо. Тогда что стряслось? — спрашивает он.
— Читай сам. Справишься, или надо сначала протрезветь? — граф резким движением протягивает напечатанное донесение.
— Справлюсь, — бурчит Михаил.
Он встаёт и нетвёрдой походкой подходит. Берет бумагу и долго читает, хмурясь и беззвучно шевеля губами. Дочитав, он поднимает мутный взгляд на отца:
— Это чо такое, я не понял? В смысле, этого ублюдка оправдали?
— В прямом смысле. Похоже, он сумел договориться с командором. Я не знаю, как Фурин смог принять то, что внутри этого Зверева есть метка Хаоса, но факт остаётся фактом. Все обвинения сняты, — Сергей Егорович раздражённо барабанит пальцами по столу.
— Но подожди! Ты же заплатил этому магу крови, чтобы он провёл расширенный тест! Чтобы всё дерьмо, какое можно, найти!
— Ты что, слишком пьян и вообще ничего не соображаешь? Александр отлично справился. Он отыскал тёмную метку, частицы Хаоса в крови, питомца-монстра. Обычный тест крови на подтверждение родства такое бы не показал. Кто бы мог подумать, что Зверев скрывает столько секретов, правда? — граф задумчиво хмыкает, откидываясь на стуле.
— Не просто же так у него появилась такая сила, — бурчит Михаил.
— Так я и подумал, потому и подкупил мага крови. Жаль, что всё это оказалось напрасно.
Наследник графа матерится под нос и отбрасывает бумагу, затем достаёт торчащую из кармана бутылку виски и прикладывается к ней.
— Совсем стыд потерял? Пьёшь при мне из горла, будто грязный простолюдин! Дай сюда! — граф встаёт и отбирает у сына бутылку.
После этого он подходит к бару, берёт оттуда стакан и наливает немного виски на донышко. Михаил с недовольством смотрит на это и бурчит:
— Прости, отец, я повёл себя грубо. Можешь и мне немного плеснуть?
— Думаю, что ты выпил уже достаточно. С тебя хватит, иди проспись, — холодно отвечает Сергей Егорович.
— Сейчас пойду. Что мы будем дальше делать со Зверевым? — бурчит Михаил.
Устало вздохнув, граф садится обратно за стол. На часах всего девять утра, а чувство такое, будто за плечами тяжёлый день. Так что, пожалуй, будет нормально выпить немного, чтобы взбодриться.
Сделав глоток, он говорит:
— Я подумаю, и обязательно найду способ поквитаться со Зверевым и вернуть наши мечи. Он удивительно везучий, сволочь… Но такое везение не может продолжаться вечно.
— Давай просто убьём его, — кровожадно рычит Михаил.
Сергей поднимает на сына ледяной взгляд и молча смотрит, пока тот не отводит глаза.
— Тебе точно нужно проспаться. А может, и вовсе забыть про ночные развлечения. Что у тебя голове, Миша? Убийство — последний способ. Мы с тобой аристократы из уважаемого рода, а не какие-то головорезы.
— Конечно. Прости, отец, — бормочет Беркут-младший.
— Не надо просить прощения, просто научись уже вести себя, как достойный наследник. Что до Зверева, кажется, я уже знаю, что сделать, — задумчиво говорит граф.
— Я могу узнать, что?
— Думаю, нам стоит поискать союзников среди его врагов. Они наверняка имеются, такой человек должен заводить себе недругов на каждом шагу. Не говоря уже о том, что у рода Зверевых есть старые враги, они наверняка заинтересуются, что Андрей восстановил род.
— Отличная идея, отец! Как ты меня и учил! Уничтожать своих врагов, лучше всего чужими руками! — злорадно произносит Михаил и сжимает кулаки.
— Вот именно, — говорит граф и отставляет бокал, а затем снова внимательно смотрит на сына:
— Теперь вернёмся к тебе. Парни, говоришь, перебрали? Признавайся, что ты там опять натворил и во сколько мне это обойдётся⁈
Глава 3
Российская империя. Санкт Петербург.
Вернувшись на съемную квартиру, я сбрасываю перепачканный костюм и набираю себе горячую ванну. Отделение канцелярии всё равно ещё закрыто, а мне надо расслабиться. Снова всю ночь не спал, и, несмотря на то что для меня это не проблема, хочется немного расслабиться и восстановить силы. В машине у командора так и не смог толком вздремнуть и помедитировать, зазвонили со всех сторон.
Достаю для Щелкунчика вкусняшки из шкафа, а сам ложусь в ванну и закрываю глаза. Хорошо. Горячая вода расслабляет мышцы, а накопившееся нервное напряжение я сниму медитацией. Полчасика хватит.
Когда вода остывает, беру мочалку и выливаю на неё половину флакона геля для душа. Хоть я и провёл в тюрьме совсем немного времени, мне кажется, от меня жутко воняет плесенью и баландой.
Из ванной комнаты выхожу бодрый, посвежевший и в отличном настроении. Одеваюсь в чистое, жаль, что запасного пиджака у меня нет, но в чёрной рубашке навыпуск и брюках я тоже смотрюсь весьма солидно. Тёмных очков не хватает. Куплю по дороге, почему бы и нет.
— Щелкунчик, ты где?
— Тута! — он вдруг вылезает из-под кровати и облизывается.
— Только не говори, что ты там съел мои тапочки.
Монстрик виновато отводит взгляд и спрашивает:
— Низя?
— Нет, конечно. Я тебе уже говорил — всё подряд не лопай. Только то, что я скажу. Выплюни.
Икнув, Щелкунчик возвращает мои тапки и мямлит:
— Пости.
— В следующий раз ничего без моего приказа не ешь. А где мой жилет-утяжелитель?
— Низя?
Вздохнув, говорю:
— Давай, выплёвывай всё невкусное, что ты съел, пока я мылся.
— Лана…
Передо мной оказывается довольно приличная гора предметов. Кроме жилета, малыш успел проглотить несколько тарелок и кружек, подушку, да и вообще всё, что лежало на виду. В том числе коробку с патронами к пистолету.
— Вот это вообще нельзя! Понял? — строго спрашиваю я, поднимая патроны.
— Ага, — соглашается Щелкунчик, но мне кажется, что больше для виду.
Когда держу в руках патроны, ко мне вдруг приходит интересная идея.
— Слушай, давай кое-что попробуем. Проглоти вот это, — говорю я, струной достаю пулю из гильзы и бросаю монстрику. Подпрыгнув, он с радостью глотает пулю.
— Теперь выплюни так сильно, как можешь. Только не в меня, в стену.
Монстрик делает вдох, надувает щёки и резко выплёвывает пулю. Она врезается в стену и застревает в ней. Подойдя, оцениваю, насколько глубоко она вошла. Не выстрел из пистолета, конечно, но незащищенного монстра или человека вполне можно ранить. А при удачном попадании даже прикончить.
Неплохо. Дополнительный стрелок под рукой может пригодиться.
Теперь, когда я, так сказать, легализовал Щелкунчика — могу использовать его способности на полную. Скрываться не надо, могу призывать его хоть посреди улицы. Маги, у которых есть питомцы, так и делают, а я самый рыжий, что ли?
Достаю из патронов ещё партию пуль и показываю монстрику:
— Проглоти их все, но просто так не выплёвывай. Если скажу «стреляй», то плюйся ими во врагов. Только это надо делать очень-очень сильно. Справишься?
— Ага! — с готовностью кивает Щелкунчик и открывает пасть.
