— Так… Миша, Пуговкин, Рина Васильевна, Белла…
— А маму звать?
— Нет, — покачал головой я. — Маму не надо.
Дуся кивнула, что-то прикидывая себе в уме.
— Так что давай, собирай народ. И Валентину позови. Обязательно.
— Но она же, может, и не придёт… Она обиделась.
— Да мне плевать, придёт или не придёт! Ты позови, а я вот и посмотрю, кто придёт, а кто вовремя обиделся!
— А Фаину Георгиевну звать?
— Её — обязательно! — согласно кивнул я.
Я перечислил все имена, дал команду Дусе. Она охнула, что не успеет всех оббежать и подготовиться к чаепитию.
На что я ей строго сказал:
— Так ты сама и не оббегай всех. Ты загляни к Мише и дай ему список, пусть он всех обежит и сам всё скажет. А ты займись лучше конфетами.
— Хорошо, — сказала Дуся и занялась организацией.
А я сел за стол, взял листочек бумаги и принялся чертить план…
Глава 22
— Ну, и что тут у нас? — голос Фаины Георгиевны прозвучал, как гром среди ясного неба.
За столом на кухне коммуналки собрались все наши. Здесь были и Белла, и Рина Зелёная, и Миша Пуговкин, и Муза. Пришла даже Валентина — она села в самый дальний угол, от меня подальше, демонстративно дулась и не поднимала на меня глаз. Но при этом, стоило отвернуться, как я постоянно чувствовал на себе её обжигающий взгляд. Последней, как водится, пришла Фаина Георгиевна и сразу же, с порога, заявила:
— Так! Что тут у вас такое происходит, а, товарищи?
— Да вот, чайку попить решили, — сообщила Дуся, которая сейчас была как королева, хозяйка всего этого мероприятия. Она всегда обожала быть в центре таких вот спонтанных событий — вроде и готовиться особо не надо, и, вместе с тем, можно щегольнуть своим гостеприимством (хотя пирог она всё-таки успела испечь), и быть хозяйкой застолья, в центре внимания, а заодно и все сплетни послушать — вроде как при делах.
— Ну, а повод какой? — уточнила Фаина Георгиевна и с подозрением посмотрела на каждого из нас сквозь большие роговые очки.
— Да вот, наша Белла в Комитет советских женщин вошла, — сказала Муза.
Правда, тон её прозвучал неуверенно.
— О, да тебя можно поздравить, дорогая! Хотя я бы особо не радовалась — тот ещё геморрой, как мне кажется. Но всё равно хорошо, раз ты хотела! — оживилась Фаина Георгиевна. — Значит, наливай, раз такое дело!
— Да ещё не совсем прошла… — Белла была сконфужена, потому что она всего лишь прошла собеседование, а результаты ещё даже и не знала. — Вот только там со мной поговорили, и ещё всё непонятно. Но Муля считает, что надо всё равно отпраздновать.
— Муля считает, значит, да? — Фаина Георгиевна прищурилась, посмотрела на меня внимательным взглядом и добавила: — Так, а ну-ка, ну-ка, признавайся, Муля, что ты опять задумал? Ты ведь просто повод нашёл, правда, чтобы собрать нас всех здесь? Потому что у нас и похлеще поводы были, но ты отчего-то праздновать никого особо не собирал. А раз собрал нас — значит, что-то случилось. Признавайся!
Все мгновенно замолчали и посмотрели на меня. Понятное дело — крыть дальше уже было невозможно. Поэтому я прокашлялся, отхлебнул чаю и сказал:
— Да, случилось.
— Что случилось?
— Как что?
— А где? — зашелестели соседки. — Говори!
— Муля! — возмущённо сказала Дуся. — Ты же сказал, что просто…
— Да вот просто мы давно уже не собирались все вместе, — развёл руками я.
— А всё-таки? — настойчиво сказала Фаина Георгиевна. — Изволь озвучить!
— Проблема у меня… небольшая, — с деланным безразличием пожал я плечами, — Понимаете, фильм-то уже закончен…
— Ну да, — прошелестела Фаина Георгиевна. — Уже всё, финиш, насколько я слышала. Последние кадры смонтировали. Осталось там только в каком-то месте затемнить что-то. Но это так — день-два работы, и всё будет готово.
— Ну вот, — продолжил я. — И планируется большой закрытый показ.
— Так был же показ! — аж подскочил Миша Пуговкин. — Я лично на нём был! Когда ты в Якутию ездил. Мы черновик смотрели и обсуждали.
— Так то черновик, — отмахнулся я. — А теперь уже готовый фильм будут показывать перед высокопоставленными людьми. — И ткнул пальцем вверх. — Говорят «сам» тоже будет!
Все ахнули.
— Ну так это же замечательно! — обрадованно сказала Фаина Георгиевна. — Я только не пойму, Муля, что тебя так тревожит?
— Меня тревожит то, что туда пригласили всех, кроме меня. Вот вы приглашение получали?
— Я получил, — кивнул Миша Пуговкин. — Ещё два дня назад.
— И я получила, — подтвердила Рина Зелёная.
— Ой, а я, кажется, тоже не получила! Но всю корреспонденцию, которую мне дали, Глаша не разбирала ещё, — всплеснула руками Фаина Георгиевна. — Филонщица рукожопая! Сегодня же, как вернусь домой, дам ей втык, и надо всё разобрать! А то, смотри, такое мероприятие чуть не проворонила!
В общем, получилось так, что все, кто участвовал в этом фильме, приглашения получили. Кроме меня.
Я посмотрел на присутствующих и сказал:
— Вот видите. Вы все получили. Все, кто в фильме участвовал. И всё моё руководство тоже получило. Включая Тамару Захаровну, которая всего каких-то два-три месяца работает. А вот я — нет.
За столом повисло молчание.
Первой тишину нарушила Муза. Она тревожно взглянула на меня и осторожно спросила:
— И что теперь?
— Не знаю, — пожал я плечами и добавил абсолютно чистосердечно, — Говорю, как есть. Всем, кому я планировал помочь из вас — я думаю, что я свою задачу выполнил и помог.
Я сделал паузу, а все закивали, соглашаясь. Особенно усердствовал Миша.
— Поэтому мне, как бы, и возмущаться нечего. Всё что я хотел от этого проекта — сделано.
Я опять остановился и отпил глоток чаю. В горле пересохло.
— Ну как это! — всплеснула руками Дуся, которая всегда особенно остро переживала, что «её» Муленьку ущемляют. — Ты всё это сделал, а теперь тебя не пригласили даже! Совести у них нету!
— Да погоди ты, — шикнула на неё Белла, — Муля, к чему ты ведёшь?
— Я к тому веду, — пояснил я, — что с одной стороны, мне как бы должно быть всё равно. А вот с другой стороны, обидно, что плодами моего труда воспользуется какой-нибудь Тельняшев или Козляткин.
— Да их даже на съемках не было! — возмущённо вскричала Рина Васильевна, но её не поддержали.
Все были серьёзными и озабоченными. На столе сиротливо стыл чай.
— Нет, спускать такое никак нельзя! — стукнула кулаком по столу Белла.
— Ты как предлагаешь, то до конца предлагай! — фыркнула в ответ ей Фаина Георгиевна. Она знала, что этот проект я делал ради неё и поэтому воспринимала моё, по сути, фиаско особенно остро. — А постучать по столу кулаками мы все можем!
— Я и предлагаю! — вскинулась уязвлённая Белла, — давайте я завтра в Комитете советских женщин этот вопрос подниму⁈
— Во-первых, ты только собеседование прошла и ещё даже не знаешь, приняли ли тебя туда или под зад ногой дали, — покачала головой Фаина Георгиевна, — а, во-вторых, Муля, по-твоему, сильно похож на советскую женщину?
Все засмеялись, а Белла надулась и принялась демонстративно пить чай.
— А что тогда делать? — растерянно пробормотала Рина Зелёная. Она тоже очень хотела помочь, только не знала, как. После всех этих новостей, она даже за племянницу на меня перестала дуться.
— А я знаю, как! — вдруг выпалила со своего места Валентина.
Все сразу же посмотрели на неё.
Купаясь во всеобщем внимании, Валентина важно заявила:
— Нужно, чтобы никто из вас не пошел туда. А когда спросят почему — сказать, что, мол, раз основателя проекта не пригласили, то и мы не пойдём!
— Ты с ума сошла! — не выдержала Белла, она настолько поразилась наивности Валентины, что даже дуться забыла. — Там же «сам» будет! Да их за это всех на Колыму сошлют! Или ещё куда дальше!
— А у меня дочка ещё маленькая, — огорчённо вздохнул Миша.
Все на него посмотрели, и он пояснил:
— Нет, я, конечно, ради Мули согласен, но просто говорю, что Леночка ещё маленькая. Без отца вырастет, забудет меня.
