Камень. Книга восьмая (СИ) - Минин Станислав

— Хорошо, мы не ожидали такой жесткой ответной реакции, вот и… — он развел руками. — И не надо так на меня смотреть, основной план остается в силе, только он несколько видоизменяется в зависимости от оперативной обстановки.

— Верится с трудом, — хмыкнул я.

— Лешка, а почему, думаешь, Маша с Варей все еще здесь, а не дома?

— Убедил. И что у нас дальше по планам?

— Пока сидеть и отдыхать в Монако, а дальше видно будет.

Тут опять влез Кузьмин:

— Петрович, а жесткие акции предполагаются? — он с надеждой смотрел на друга. — Просто мне кажется, что сейчас самое время нашим спецслужбам в Европе свои темные делишки обтяпать…

Едва заметный кивок был ему ответом.

— Намек понял! — оживился Колдун. — А то на Ибице несерьезная какая-то ерунда получилась.

Прохора затрясло:

— На пятьдесят трупов, наркоман ты адреналиновый! Больше, чем на пятьдесят! Тебе мало?

— Петрович, ты чего опять на табурет-то влез? — невозмутимо ухмыльнулся тот. — Пятьдесят трупов! Подумаешь! Все это откровенный пизд@ж и провокация! Испанцы минимум еще пятнадцать живых душ сами по-тихому удавили для ровного счета и красивой картинки в телевизоре.

— С чего ты взял?

— Клювом не щелкал во время операции. Около двенадцати трупаков на царевиче, три жмура на мне, — начал обыденным тоном перечислять Колдун, — Коля с Сашей и Джузи на троих не меньше десятка особенно дерзких, попытавшихся стихии применить, наглухо завалили, ну и девочка-припевочка Лена Панцулая свое личное кладбище торжественно открыла шестью жмурами. Могла бы и на целый погост насобирать, да ее царевич невовремя остановил. — Кузьмин хмыкнул. — Нравится мне эта бешеная девка, выйдет из нее настоящая Валькирия из сказок, а не как эти… — он с плохо скрываемым презрением кивнул в сторону гостиной. — Короче, даже если учесть, что после нашего отъезда еще пять-шесть человек в результате полученных травм откинули коньки, цифра все равно не бьется.

— Лешка? — вопросительно смотрел на меня Прохор.

— Могу подтвердить только своих, — вздохнул я, — остальных не считал, но где-то примерно так. И давайте уже заканчивать с подсчетом персональных жмуров, у меня от Алексии восемь пропущенных, а очередное сообщение ей слать уже стыдно. И Елизавете позвонить надо, вчера же не получилось…

***

Вернувшись со второго этажа в гостиную, к своему удивлению, застал бурное обсуждение ночных событий, а именно появление среди «протестующих» испанского военного спецназа, о котором большинство присутствующих узнали только из новостей.

— Ну не знаю, — хмурился Николай, — я двоих «темных» успел уронить, до того как они сами падать начали. Может, эти двое и были профи, но лично я этого в горячке боя не заметил.

— У меня тоже двое, — поднял руку Джузеппе. — Подтверждаю, дрались они вполне грамотно.

Дальше высказались члены Сашиной пятерки. Оказалось, что он сам, выполняя мой приказ, чуть отошел назад, ближе к Елене Панцулае, и избежал встречи с бойцами испанского спецназа. Стефании Бурбон с Кристиной Гримальди и Айдару Каранееву, оказавшимся «на острие атаки», с Седьмой ротой все-таки «повезло», и они тоже отметили выучку и слаженность «темных», а правильность моей оценки способностей этих бойцов озвучил Каранеев:

— Дрались они на уровень выше ДШБ обычного полка нашей армии. — И после вопросительных взглядов Айдар пояснил: — У меня отец раньше полком командовал и частенько меня к себе на службу брал, так что имею представление. А вот если бы дело дошло до применения стихий, то… — он поморщился, но продолжать не стал — всем и так было все понятно.

Как же приятно, когда тебя окружают умные люди — никто даже не подумал уточнить у нас с братьями и сестрами, почему вдруг противники стали просто падать! Однако молчание затянулось… Неловкую паузу решил нарушить Прохор:

— Не грустим, молодые люди! Я сегодня утром лично разговаривал с его императорским величеством, и он просил передать вам свою искреннюю благодарность за то, что сумели защитить нашу молодежь от разъяренной толпы! — воспитатель обвел всех многозначительным взглядом. — Скажу больше, государь планирует каким-то образом вас отметить.

«Чем за такое можно отметить? — пронеслось у меня в голове. — Разве что медалькой “За охрану общественного порядка”? Испанского! Так всем присутствующим будет стыдно ее даже родичам показать…»

— Нам бы с сессией помочь, — буркнул Саша, — вот лучшая награда! — Дружный смех с активными кивками студентов и курсантов окончательно снял напряжение.

Когда же мы, наконец, собрались на пляж, где нас ждал остальной малый свет, меня задержала Елена Панцулая:

— Алексей, я… делов натворила, да? — она опустила глаза.

— Леночка, у меня такое тоже было, и не раз, — признался я. — Забрало падает, и попер вперед. Но ты сумела вовремя остановиться, и делов, как ты выразилась, наделать не успела, тем более что действовала полностью в соответствии с оперативной обстановкой. — Я вздохнул. — И вообще, слушай мой приказ, курсант Панцулая: на пляже подходишь к Ивану Олеговичу с тем самым позывным «Иванов» и говоришь ему, что я просил его с тобой пообщаться, он поймет о чем. Выполняй.

— Есть! — выпрямилась девушка и исчезла за дверьми номера.

А уже на самом пляже, виляя бедрами, ко мне подошла Евгения Демидова и грациозно уселась на соседний лежак:

— Алексей, хочу тебе спасибо сказать, что остановил меня там… на Ибице.

— Понравилось? — улыбался я.

— Что понравилось?

— Боем это, конечно, не назвать, пусть будет столкновение. Так тебе понравилось участвовать в столкновении?

— Да, — кивнула она. — Очень бодрит и для проверки собственных моральных и физических возможностей вполне подходит.

— И каковы выводы?

— После нашей с тобой свадьбы я с огромным сожалением переведусь в гражданский ВУЗ, а родное училище и все наши военные игрища с друзьями буду вспоминать с теплотой и любовью, — очень серьезно заявила она и тут же, заметив мою кривую ухмылку, продолжила: — А вот Тамарка… Похоже, подружка моя морального испытания, обозванного тобой столкновением, неожиданно даже для себя не прошла…

— Да, я в курсе.

— И когда она тебе успела рассказать? — в голосе уральской принцессы чувствовалась обида.

— Женечка, — хмыкнул я, — неужели ты еще не поняла, великий князь Алексей Александрович видит вас всех насквозь. И даже на расстоянии.

— А я-то думала, у тебя отдельный канал связи с Сашей был, когда ты на Ленку Панцулаю орать начал, — глаза Демидовой округлились, а ресницы захлопали.

— И с Сашей, и с Леной, и с тобой был канал связи. Думаешь, я твои садистские художества запасными рентгеновскими глазами на затылке увидел? — я продолжал улыбаться.

— Ты серьезно?

— Конечно.

— Врешь, Романов! Давай колись, как ты это делаешь?

— Хорошо, — вздохнул я. — Только обещай, что никому? Ладно… У Романовых есть отдельная спутниковая группировка на орбите для личного пользования, и у меня имеется возможность к ней подключаться. Вот мне изображение со спутника прямо на специальную линзу и передавалось, и я вас всех видел как на ладони.

— А Коля с Сашей тоже… с линзами? — Женя смотрела на меня с подозрением.

— Они будут все отрицать, — шепотом сказал я. — Гостайна, все дела…

— Врешь! — уверенно заявила девушка и попыталась ударить меня по бедру кулаком, но у нее ничего не получилось, она зашипела и принялась дуть на костяшки. — Точно врешь, Романов! Сразу про спутники мне заливать начал, квадрокоптеров тебе показалось мало! — Женя медленно встала и нависла надо мной, тыча своей грудью в тесном купальнике мне чуть ли не в нос. — Ничего, вернемся домой, попрошу деда навести о тебе подробные справки, и тогда ты не отделаешься от меня этими сказками.

— Хорошо, Женечка, — я и не пытался поднять глаза. — Тогда я тебе расскажу другую сказку… Со счастливым концом.

— Дурак! — И передо мной мелькнул роскошный виляющий «вид сзади», удаляющийся по полосе прибоя…