Стоило Дамдину пасть, как в шатре воцарилась тишина. Оставшиеся в живых монголы замерли, глядя на тело своего командира. Судя по их лицам, они никак не могли взять в толк, как какой-то тысячник, тем более ханец, смог победить в честном бою того, кого на это место назначил сам Великий Хан? Хотя, честным бы я наш бой не назвал.
Первый, кто опомнился, был, как ни странно, Жаргал.
— Убийца! — закричал он, хватаясь за нож. — Убьём его!
Мой бывший командир дёрнулся было в мою сторону, но его остановил Акамир, качнувший перед его лицом огненным клинком.
— Следующий шаг — последний. У тебя был шанс сделать хоть что-то, но ты… вы, — приятель качнул головой в сторону сгрудившихся за спиной Жаргала монголов, —решили отсидеться, пока остальные сражались. Ты действительно рассчитываешь на то, что вы сможете победить нас, после того, как с этим не справился Дамдин со своими сильнейшими советниками?
Жаргал отступил назад. Монголы переглянулись. Они оглядели зал, который в данный момент больше напоминал место бойни, и словно только сейчас до них начало что-то доходить.
Духи Дамдина и его советников были разорваны и поглощены, сильнейшие воины мертвы. Те, кто остался на ногах могли лишь последовать за ними, но никак не добить нас и взять власть в свои руки, как они того, по всей видимости, желали.
Довольно быстро до них дошло, что они проиграли это сражение.
— Что теперь? — спросил один из них, не спеша бросать своё оружие на пол.
Я оглядел их, ощущая, как животная ярость Иня внутри меня постепенно сходит на нет, а ко мне возвращается возможность трезво мыслить.
— Теперь вы выбираете: либо умираете здесь, либо… либо скажете, что командир тех, кто прибыл сюда в качестве подкрепления, решил забрать власть себе и напал во время пира. Скажете остальным, что вы сражались, пытаясь помешать заговорщикам, но, в итоге, они смогли достать Дамдина. Вы же… точнее, мы, единственные, кто остался в живых, перебив всех нападавших.
— А после?
— После, вы уйдёте со своими людьми и больше никогда не вернётесь на эти земли.
Они колебались, но выбор был очевиден. Либо смерть здесь, либо возможность отступить и вернуться позже. В том, что они попытаются напасть сразу же, как только мы отсюда выйдем, я сильно сомневался. Они всё ещё находились под сильным впечатлением от быстрой, но кровавой бойни, которую мы учинили всего вчетвером.
Да среди них сейчас просто не было ни одного воина, способного выступить против меня или Акамира в одиночку и победить. Нет, конечно, они могут попытаться задавить нас количеством, попытаться вымотать, истощить, а потом добить. Но смогут ли они объединить оставшихся сынов Степи? Пойдут ли те за ними? Сильно в этом сомневаюсь. Особенно, если всё пойдёт так, как я планировал.
Один за другим они опустили оружие, показывая, что готовы слушать. Для достоверности, я велел им добить немногочисленных командиров, из тех, кто присоединился к армии монголов не так давно. Конечно, я бы мог сделать это и сам, но зачем, если так на руках Жаргала и остальных темников и тысячников, которых мы оставили в живых, теперь была кровь их недавних соратников. Зато теперь я мог не беспокоиться, что, после того, как я их отпущу, они побегут собирать против меня войско.
Когда мы вывалилась из зала, перемазанные в крови, с горящими после недавней схватки глазами, встретившие нас монголы тут же схватились за оружие. Оказалось, что я не учёл одну вещь, про которую мне забыл рассказать Жаргал и остальные оставшиеся в живых монголы. Дамдин приказал созвать всех младших командиров, которых не допустили до совета, чтобы объявить им о дальнейших планах.
Когда мы вышли из дверей дворца, солнце уже клонилось к закату. На площади перед зданием собрались командиры монгольских отрядов. Их было не меньше сотни — тысячники, нойоны, дайчины. Они стояли плотной толпой, перешептываясь, бросая на нас настороженные взгляды.
Мы — все, кто остался в живых после учинённой нами бойни, стояли на ступенях. Перед нами лежало тело Дамдина, накрытое его когда-то роскошным плащом, сейчас пропитанным кровью. Со стороны толпы послышались недоумённые шепотки, грозящиеся превратиться в яростный шквал вопросов и возмущения.
— Воины Степи! — поднял руку Жаргал, сделав небольшой шаг вперёд. Толпа тут же затихла. — Сегодня мы потеряли нашего командира. Предатели, те, кого мы считали своими братьями, напали на него во время пира. Они хотели сместить великого Дамдина, заняв его место и наслаждаясь его лаврами победителя. Предатели напали внезапно, прямо в разгар пира, когда никто не ожидал удара! Но их заговор провалился!
Он сделал паузу, давая словам осесть в головах у толпы.
— Дамдин мертв. Его сразили первым. Ударили одновременно по нему и по его духу. Но даже так, до самого последнего вздоха, он оставался истинным воином! Будучи раненым, он смог убить двоих заговорщиков. Тех, кто пришёл к нему с обещанием помощи, но, в итоге, нанёс самый страшный удар. Подлый удар в спину! После того, как мы одержали такую славную победу, захватив этот богатый город!
Монголы, словно завороженные, слушали разошедшегося не на шутку Жаргала. Глядя на него, у меня сложилось ощущение, что он сам верит в то, что говорит.
— Но! — он поднял вверх палец. — Война продолжается. И теперь нам нужен новый лидер. Тот, кто продолжит выполнять приказ Великого Хана и поведёт нас на новые завоевания! До тех пор, пока все эти земли не станут нашими!
А вот тут я напрягся, так как Жаргал озвучил совершенно не то, о чём мы договаривались. Не знаю, увлёкся он или заранее решил так поступить, но сделать здесь и сейчас я ему ничего не мог. Мне только и оставалось, что стоять позади него и скрежетать зубами от злости, жалея о том, что я оставил его в живых, понадеявшись на его благоразумие.
— Прежде, чем мы с вами вместе, братья, выберем нового командира, надо разобраться с предателями, которые затесались в наши ряды.
— Кто они?
— Да, кто это?
— Укажи нам на них! — раздались крики стоящих на площади монголов.
Я стоял позади Жаргала, но чуть сбоку. Поэтому мне была видна его мерзкая улыбочка, которая сама собой возникла у него на лице.
— Враг ближе, чем вы думаете! — заявил Жаргал и начал поворачиваться в мою сторону. — Я укажу вам на предателей, а мои братья подтвердят мои слова!
Внутри меня всё замерло. Я до боли сжал кулаки, принявшись незаметно окутываться защитой. Если эта лошадиная лепёшка сейчас укажет на нас, то шансов уйти живыми практически не останется.
Рядом негромко выругался Акамир, который, по всей видимости, пришёл к точно таким же выводам.
Монголы замерли немой массой, стараясь не упустить ни единого его слова и внимательно наблюдая за каждым его движением, не отрывая от него глаз и, кажется, даже не моргая.
Жаргал начал поднимать руку, по всей видимости, намереваясь указать в нашу сторону, когда в его грудь, пробив духовный покров, который он неизвестно когда успел на себя накинуть, вонзилась стрела.
Глава 15
Секунду все стояли и смотрели на Жаргала, не понимая, что произошло. Тот же силился что-то сказать, но вместо слов, у него изо рта вырывались лишь кровавые пузыри. Так ничего не произнеся, он рухнул сперва на колени, а потом завалился на бок.
Вот тут поднялась неразбериха, которой я поспешил воспользоваться, пока к той же самой мысли не пришли оставшиеся в живых после бойни командиры и нойоны. Я ткнул рукой в сторону, откуда, как я понял, прилетела стрела, и закричал:
— Это они! Они убили Жаргала! Уничтожим предателей!
Монголы замерли, не решаясь атаковать своих соратников, но тут Акамир выпустил пару сгустков пламени, которые попали в толпу. В ответ полетели проклятья, дайчины принялись окутываться духовной защитой, началась толкучка, во время которой кто-то кого-то толкнул или сильно пихнул. В ответ получил точно такую же реакцию, а дальше всё начало набирать обороты и волна насилия прокатилась по рядам монголов, словно камнепад с высокой горы. Через пару минут, на площади уже вовсю шло сражение.
