Вышки еще есть, на которых караульные стоят. Но прикрыты, грамотно. Сами все видят, зато снять их в случае чего будет сложно. Построили явно не наскоро, из кирпича собирали на растворе цементном, но в промзоне этого добра достаточно. Еще и обшили сталью.
Помещение тоже должно быть достаточно большим.
Вот, снова, пример хорошей кооперации. Было помещение, которое хорошо подходит под фортификацию. Позвали людей, у которых доступ к продуктовой базе был, привезли продукты. Укрепились все вместе, и теперь сидят. И ни одной банде их не сковырнуть в случае чего. Разве что военные придут, да на технике, пробьют тем же БТРом брешь в бетонном заборе, подавят огневые точки.
Нет, если бы мне пришлось штурмом командовать, и у меня было бы людей достаточно, я бы эту базу взял бы. Без вопросов. Но сейчас такой задачи у меня не стоит.
– Стой здесь, – сказал я Степану. – Прикрывай. А я выйду, поговорю с ними.
Забросил автомат за спину, на всякий случай расстегнул кобуру на бедре. Если понадобиться быстро достать пистолет, то хоть мгновение, но сэкономит. Выбрался из укрытия и двинулся прямо по дороге ко входу на базу.
Асфальт под ногами был плохой совсем, разбитый грузовиками. Под ногами шуршал мелкий щебень, которым были засыпаны обочины. Заплаток тоже было достаточно. Вот такие вот дела. В Москве каждый год абсолютно новый асфальт снимают, а потом кладут заново, а тут просто делают заплатку поверх заплатки, которая тоже уже поверх заплатки сделана.
Впрочем, как будто в родном Питере не так. Жил у меня друг в районе одном, так там дома сдали, а дорогу вокруг них только через четыре года положили. А потом часть ее отрезали под детский сад, и сказали, ездите, мол, в объезд. По техничке из бетонных плит, да. А что зимой там творится, если учесть, что не чистит никто?
– Стоять! – послышался голос от ворот. – За ствол не хвататься! Кто такой?
– Я Свят, – ответил я. – Недавно с вашими виделся, с Андреем! От захаживать звал!
Я не видел того, с кем разговариваю, но прекрасно знал, где он находится. Над воротами местные построили что‑то вроде башни. Она было укреплена небольшим кирпичным бортом и мешками с песком. Над всем этим великолепием были люстры из фар. А на меня был нацелен ствол пулемета. Не чего‑то крупнокалиберного, обычного РПК, причем старого еще.
Но и этого достаточно, чтобы дать просраться не только морфу, но и нападающим с этой стороны людям. Особенно если там магазины не от обычного АК используют.
– Проверить надо! – сказали мне. – Жди.
Ну что ж, стрельба пока отменяется.
Ждать пришлось недолго, минуты две или три, после чего из башни высунулся уже Андрей собственной персоной. Посмотрел на меня, крикнул:
– Что, Свят, заглянуть решил? Сходил к военным что ли? Или передумал?
– Сходил, – ответил я. – Свои дела сделал. Внутрь впустите? А то торчу тот, словно пень посреди поля.
– Ты один? – спросил он.
– Нет, товарищ со мной, – сказал я.
– Пусть подойдет.
Ну, вроде, вышли на доброжелательный разговор. Стрелять они точно не будут. Я махнул рукой, и через минуту ко мне подошел Степан. Снайперскую винтовку он закинул за спину, на грудь повесил свой карабин, но за рукоять не брался. Показал руки, мол, пустые.
– Сейчас откроют, заходите, – сказал Андрей и исчез. Видимо, пошел вниз, меня встречать.
И действительно, створки поехали назад. Мощные, кстати, створки, металлические, укрепленные шипами и приваренной арматурой. Когда они оказались открыты настолько, что внутрь мог пройти человек, я двинулся внутрь. Вошел, огляделся.
Сами ворота с этой стороны подпирались бетонными блоками, которые сейчас валялись чуть в стороне. Видимо, открывать ворота собрались раньше, а Степана дождались только для приличия. Ну что ж, это уже доверие, тем более и что стволами в нас никто не тыкал. А шестеро парней, когда мы вошли, тут же стали запирать ворота и снова перекрывать их блоками.
Внутри были припаркованы машины, «Газели» и «Соболи». Для мародерства по мертвому городу – самое то. Наверняка, они раньше продукцию фабрики развозили до станции, ну и сырье обратно. Или, что вероятнее, продукты с базы. Нормально.
Ни теплиц, ни чего‑то подобного здесь не было. Зато была собственная котельная, и это уже многое значило. Опять же то, что тут тепло.
И опять же то, что скоро за запасы угля на железнодорожной станции может разразиться настоящая война. Он ведь и санаторским нужен, и местным. Но это будет уже ближе к концу осени, когда все сориентируются. Весну они прожили на своих запасах, да и не сформировались сами сообщества, не сбились в стаи, не вооружились. А теперь игра на совсем другом уровне пойдет.
– С чем пришли‑то? – спросил Андрей, вполне дружелюбно. Протянул мне руку.
– С новостями плохими, – ответил я, пожимая его ладонь. – Ваша группа сегодня выходила отсюда?
– Да, – сказал он. На его лице появилось озадаченное выражение. – А что случилось?
– В получасе отсюда на дороге они лежат, – сказал я. – Все. Мертвы. Догола раздели, груз забрали.
– Кто? – спросил второй мужик, высокий, одетый в байкерскую кожаную куртку с множеством нашивок.
– Откуда я‑то знаю? – удивился я. – Я вышел, смотрю, люди лежат, их зомби жрут. Лица знакомые, кого‑то из тех, кто с тобой ходил, я точно видел. Вот и зайти решил. Товарищ мой знал, где швейная фабрика, вот и привел сюда.
– Я Степан, – сказал он.
– Андрей, собери группу, сходи и проверь, – сказал «байкер», после чего протянул мне руку. – Владимир.
– Свят, – пожал я его ладонь. – Я так понимаю, ты главный здесь?
– Точно, – кивнул он. – Я тут всех собрал.
– Директор бывший?
– Начальник охраны, – он покачал головой. – А ты санаторский, так?
– Мы санаторские, – кивнул я. – По делу вот идем, к школьникам.
– Андрей рассказывал, ты прошлую нашу группу спас?
– Было дело, – не стал отказываться я.
– Пошли тогда, – сказал он. – Не будем на улице торчать. Оружие можете не сдавать, разрядите только. Вроде не чужие люди.
Я решил послушать его. Вытащил из пистолета магазин, дернул затвор, поймав патрон на лету, сунул его в кармашек. Пригодится еще. Проделал то же самое с автоматом, правда там патрон сунул в магазин. Степан тем временем проделывал то же самое, только гораздо медленнее. Все‑таки у него привычки обращения с оружием не было.
Владимир провел нас внутрь. Ничего необычного тут не было, обычное советское учреждение. В Питере в таких давно бизнес‑центры открыли, где работают самые разные конторы: от юридических, до тех, что наклейки на полимерной пленке делают.
Здесь вот производство сохранили до недавнего времени. А сейчас переделали все, сделали, значит, что‑то вроде жилых комнат.
Народа, кстати, было много, сновали туда‑сюда. А из одной из комнат я услышал знакомое стрекотание швейных машинок. У бабушки такая была, потому услугами швей мы ни разу не пользовались, если надо было брючки подшить или еще что‑то, то она сама это делала. Вот и запомнилось.
Ну а что? Тут ведь запасы ткани были. Значит, из нее можно что‑то делать. Подсумки там, разгрузки шить. Лишь бы расцветка подходящей была. А так можно делать.
Мы остановились в коридоре возле скамейки. Рядом, кстати, была пепельница, да и окно открыто. Понятно, курить они на улицу не выходили, прямо здесь смолили. Ну да, табачком‑то попахивает, не очень сильно, но запах все же есть.
– Мне сейчас не до вас немного, – будто извиняясь, сказал Владимир. – Так что подождите немного, потом все обсудим.
Степан посмотрел на меня с непониманием. Ага, шли вроде как чисто сообщить о находке своей, а в итоге нас и внутрь впустили, и даже что‑то обсуждать собираются. Только вот что?
Я стащил со спины рюкзак и аккуратно положил его на пол, после чего уселся на скамейку. Вытащил из кармана разгрузки коммуникатор, открыл карту, нашел наше примерное расположение и поставил отметку.
– Давай с маршрутом разберемся, – сказал я Степану. – Как они вообще идти должны были?
