Дар раздался в плечах, а я, похоже, похудела. Теперь чувствую себя рядом с ним маленькой и беззащитной. И как бы настороженно я ни относилась к этому ощущению, сейчас оно мне скорее нравится, чем нет.
А вот это уже нехорошо. Опасно.
Я совсем не понимаю Дара. Он настолько другой, что я не могу поверить в то, что рядом с ним меня не ждет какой-нибудь подвох. Я помню, как выматывали эмоциональные качели в наших отношениях. Я словно неслась на горскейрских горках. И сейчас, после подъема, я неосознанно ожидаю очередного падения в бездну.
Дар на руках заносит меня в дом и сгружает на кровать в спальне.
– Тебе необходимо отдохнуть, Каро, и поесть, – говорит он, снимая с меня босоножки.
– Поесть… – мечтательно тяну я.
Так вот откуда головная боль! Гарь тут ни при чем, нужно просто нормально питаться. Да ладно, нормально! Просто питаться!
– Сейчас я что-нибудь придумаю. Сам жрать хочу, – замечает Дар. – А ты хотя бы полежи. А лучше – поспи.
– Сначала поем, – решаю я. – А ты сам? Ты как? Ты ведь вместе со мной и Энджелом был в огне.
– Я нормально. – Дар пожимает плечами. – После трагедии с Китом у меня есть обе стихии, поэтому на пожаре мне проще, чем вам. Я не только уничтожил брата, я еще и присвоил себе его магию, – мрачно хмыкает он. – Еще один повод меня ненавидеть, согласись.
– Не знаю. Кит же боготворил тебя…
– И был влюблен в тебя. Да. Он сделал все, чтобы нам было хорошо, и погиб. Знаешь… – Дар задумчиво кусает губу. – Если охоту на нас объявил он… Я его понимаю.
– А мне не дает покоя Фрост…
– Фрост никогда бы не смог придумать такое сам. Да, он ненавидел меня, злился на тебя за то, что ты его отшила. Но несколько лет готовить план мести? Серьезно? Зачем ему это надо?
– Да, ты прав. – Вытянувшись на кровати, я вздыхаю. Оказывается, если лежишь, то чувствуешь себя на порядок лучше. Даже голова начинает соображать. – Конечно, Фрост вряд ли мог организовать все сам. Но он мог кому-то помогать… Ну не просто же так он оказался здесь?
– Не просто так… – тянет Дар. – Но давай разберемся с ним завтра. Хорошо? Сегодня дай себе отдохнуть.
Он уходит, а я понимаю, что сон как рукой сняло. Я все еще разбитая и уставшая, но, когда никуда не нужно идти и ни за кого не надо волноваться, мне почти хорошо.
Гоняю в голове странное поведение Энджа, появление Фроста, наши сложные взаимоотношения с Даром, которых быть не может, и понимаю, что запуталась в своей жизни окончательно. Не вижу выхода из паутины проблем, в которую неожиданно угодила.
Я схожу с ума или кто-то пытается мне это внушить? Я люблю Энджела или он умело манипулирует мной и наши отношения держатся на моей зависимости от него? Фрост оказался тут специально или случайно? Дар и правда изменился или его привычная, пугающая сущность просто притаилась и в рандомный момент вылезет? Он победил свою тягу к адреналину или прячет ее в глубине души?
От мыслей меня отвлекает вернувшийся Дар. Он стоит в дверях, прислонившись плечом к косяку. На нем те самые драные шорты, в которых я увидела его на пляже. Они низко сидят на бедрах, так как широки и норовят сползти. Сверху легкая, оливкового цвета рубашка нараспашку. Взлохмаченные после душа волосы и бутылка открытого вина в руке.
– Пойдем.
– Куда?
– Обедать… – Он на секунду замолкает. – Или ужинать. Как тебе больше нравится?
– Не знаю, я и не завтракала вроде бы… Сегодня какой-то бесконечный день. Но вино… Не уверена, что это хорошее решение.
– Каро, ты же знаешь: иногда вино – это единственное решение.
На этот аргумент я не нахожу, что ответить.
Хоть и сомневаюсь, соглашаюсь на приглашение Дара. Знаю, что пожалею, но сказать «нет» не могу. Несмотря на то что я была в душе, мне до сих пор кажется, что одежда пропитана запахом гари. Приходится переодеться.
Выбор у меня сейчас не такой большой. Беру льняную рубашку Дара с коротким рукавом. Она мне почти до колен. Если перехватить ремнем на талии, смотрится вполне прилично. Но когда я в таком виде выхожу на веранду, взгляд Дара обжигает. Сразу кажется, что я стою перед ним обнаженная, и игнорировать это понимание не получается. Напрягаются соски под тонкой тканью, и мурашки поднимают волоски на руках.
– Прошу.
Дар первый приходит в себя и указывает рукой в сторону накрытого стола.
Солнце падает в волны, с моря дует легкий ветер. Алая полоска у горизонта за какие-то десять минут становится узкой и скоро совсем исчезает, а берег Монарко погружается в бархатную южную ночь, наполненную стрекотом цикад, пряными цветочными ароматами и мягким лунным светом.
Кажется, лунная дорожка начинается прямо от нашего столика, который стоит на краю веранды, огороженной невысокими стеклянными перилами.
Передо мной большой бокал, на дне которого вспыхивает рубиновыми искрами вино, и тарелка с еще горячим лососем на гриле и овощами. Слюнки текут. Напротив – вольготно развалившийся на стуле Дар. Он лениво тянет маленькими глотками вино и, кажется, чувствует себя спокойно и уверенно, чего не скажешь обо мне.
На одну половину лица парня падает холодный лунный свет. На другую – теплый, от зажженных по периметру террасы фонарей. Мне кажется, что это очень символично. Лед и пламя – две доступные ему стихии. Дар наконец-то обрел то, чего всегда хотел: силу. Он стал совершенством, по крайней мере, снаружи, а вот внутри мы оба так и остались сломанными. Как оказалось, внешние раны залечить проще. Я об этом знала давно. А понял ли это Дар? Мне кажется, да, и теперь это нас роднит.
– За встречу? – предлагает он и протягивает свой бокал. Дар спокоен и расслаблен. От него волной исходит уверенность, которой мне сейчас так не хватает.
– Думаешь, уместно сейчас пить за это? – с сомнением уточняю я. – Мой парень в больнице, а я, возможно, схожу с ума.
– Парню не повезло, бывает. – Дар хмыкает, и в его голосе совсем нет сочувствия. – Но он, скажу честно, напрягал меня на моей территории. А ты совсем не похожа на сумасшедшую, Каро, и я действительно рад тебя видеть. За это непременно стоит выпить.
Ему невозможно противостоять, да и не хочется. Мы чокаемся, и я пригубляю терпкий напиток. Наверное, в нашем случае сухое красное намного лучше подходит к ситуации, чем задорное игристое.
Плотный напиток прокатывается по горлу, оставляя привкус теплого южного вечера, ароматного винограда и вяжущую отрезвляющую горчинку черноплодной рябины. Да, мы стали другими, задорные пузырьки сейчас не про меня. Да и не про Дара. Смотрю и понимаю: он ассоциируется у меня с ромом. Терпкий, крепкий и пьянящий.
– Я тоже рада тебя видеть, – признаюсь я, покручивая в руках бокал и наблюдая за тем, как тяжелая рубиновая жидкость оставляет на стенках слезы. – Хоть это и больно…
– Жаль…
– Что именно?
– Что тебе больно рядом со мной. Я еще помню то время, когда вызывал другие эмоции.
– И я помню, поэтому и больно. Не начинай, Дар. Я не хочу возвращаться туда, где эмоциональные качели и постоянное ожидание очередного болезненного разочарования.
– Ты его любишь? – в лоб спрашивает он, застав меня врасплох.
– Это неважно. – Я качаю головой. – Мне с ним спокойно.
Дар залпом допивает вино и поднимается, так и не притронувшись к еде. Он делает шаг ко мне и наклоняется.
– Тебе с ним душно, – шепчет он мне в губы.
Я чувствую теплое дыхание и мурашки на спине. Я не могу противостоять тому притяжению, которое до сих пор существует между нами. Никогда не могла.
Судорожно облизываю губы, чувствуя, как они мгновенно пересыхают. А Дар, хмыкнув, отстраняется.
– Я рад, что не на его месте. Самое унизительное – когда твоя девушка хочет другого парня. Интересно, он об этом знает?
– Прекрати, – прошу я, устало прикрыв глаза. Эти столкновения выматывают. Дара не в духе выносить сложно. – Вот именно поэтому я не буду с тобой. Делать больно – это твой путь. Ты не умеешь выражать чувства по-другому.
