– А ты не понимаешь других чувств, – парирует он, словно желая уколоть меня посильнее. А может, и правда так считает. – Тебе необходима боль.
– Глупости…
– Тебе не хватает наших качелей… признайся. Даже твой пушистый Энджел – манипулятор. Твое спокойствие рядом с ним – иллюзия. Очень скучная иллюзия…
Сказав это, Дар уходит, а я залпом допиваю остатки вина в бокале и с наслаждением отправляю в рот кусок лосося. Все же мне дико хочется есть.
Возможно, Дар в чем-то прав. Мы оба ненормальные. И даже сейчас, после эмоционального всплеска, вызванного перепалкой с парнем, я чувствую себя более живой, чем все последние три года. А еще мне нравится, что он меня ревнует.
Проклятый Дар! Ненавижу эти адреналиновые качели, которые вызывают зависимость. И не только у меня. Но в то же время… они меня стимулируют. И это неправильно. Впрочем, работает это только с Даром.
Но если с адреналиновыми качелями все сложно, то есть кое-что, в чем Дар прав безусловно. Я точно хочу не Энджела. И это неправильно и нечестно. Ни по отношению к Энджу, ни по отношению ко мне. А значит, нам нужно расстаться. Как только парня выпустят из лечебницы, стоит об этом поговорить. Я бы хотела остаться с ним друзьями, только понимаю: это вряд ли возможно.
Мне жалко Энджела. Кажется, он меня на самом деле любит. А вот я, как выяснилось, нет. И от этого немного грустно. Я правда пыталась в него влюбиться, и даже на какое-то время подумала, что у меня вышло. Но и пытаться сохранить то, чего нет, лишь потому что Энджел испытывает ко мне более глубокие чувства, я не могу. Жалость и жертвенность – это не то, на чем можно построить отношения.
С этой мыслью я доедаю рыбу и отправляюсь спать. Странно, но засыпаю быстро и без сновидений. Я рада, что в моей голове хоть что-то встало на свои места. Ну, а об остальном я подумаю завтра.
Не знаю, что меня будит, но просыпаюсь внезапно, как от толчка, с ощущением легкой нереальности происходящего. На миг мне даже кажется, что сейчас вокруг окажутся какие-нибудь странные декорации, а сон продолжится, но нет. Я по-прежнему в той комнате, в которой засыпала.
Открытые нараспашку окна, в которые проникает свежий морской бриз. Предрассветный туман и темная тень за окном. Поднимаюсь и накидываю рубашку, чувствуя, как ускоряется сердце. Медленно иду к окну, но тень исчезает. На секунду кажется, что мне снова померещилось, но я слышу шум открывающейся двери.
Звук доносится со стороны холла и кухни. Дар спит на втором этаже, разбудить его я не успею. Можно закричать, но если таинственный охотник пожаловал к нам, я не хочу его спугнуть.
Уж что-что, а постоять за себя я в состоянии.
Осторожно открываю дверь и выхожу в коридор. Стараюсь ступать неслышно, прокрадываюсь к кухонной зоне и беру со столешницы нож, когда в дверном проеме показывается мужская фигура.
Темно. Тихо. Даже луна, которая обычно дает много света, скрылась за тучами, погрузив столовую в темноту, в которой можно угадать лишь смутные тени. Точнее, одну, до холодного пота пугающую меня тень.
Щелкаю пальцами, но свет не загорается. Прижимаюсь ягодицами к столешнице и стискиваю за спиной нож.
Фигура наступает. Черный капюшон надвинут на глаза, походка словно у готовящегося напасть хищника. Совершенно очевидно, странный звук мне не привиделся, поэтому я, не стесняясь, ору, чтобы разбудить Дара и он успел бы примчаться со второго этажа.
Мужчина кидается в мою сторону, едва я открываю рот. Ухожу вниз, перекатываюсь по полу и кидаюсь в ответную атаку, не позволяя ему сориентироваться и взять инициативу в свои руки. Знаю, что, если уж началась драка, бить надо первой. Особенно если ты ниже и физически слабее.
Нож чиркает по щеке незнакомца. Лица в темноте разглядеть не могу, но слышу отборное ругательство и тут же отскакиваю, чтобы собраться и набросится снова.
Но следующий маневр не удается. Едва я заношу нож, как запястье перехватывает сильная рука. Шиплю и бью ментальной волной. Не люблю это заклинание, зато оно действенное в ситуации, которая угрожает жизни.
Моя волна натыкается на умело созданный щит. Противник силен, но от неожиданности все равно ослабляет хватку.
Я выворачиваюсь и вновь кидаюсь в атаку, в этот раз действуя агрессивнее. Парень уклоняется и даже пытается что-то орать мне в ответ, то ли угрожая, то ли выставляя условия, но перед глазами кровавый туман, и, когда он в очередной раз перехватывает мои руки, я бью его головой в переносицу. Просто потому, что мне страшно.
Я понимаю: это не бой на татами. Здесь нет времени, которое нужно продержаться, нет четких правил.
Парень заваливается на спину, утягивая меня за собой.
Летим на пол. Я пытаюсь за что-нибудь зацепиться, противник тоже, но все тщетно. Успеваю только выставить перед собой руку, ту, которую не удерживает нападающий. С грохотом падает барный стул, а я с ужасом понимаю, что Дар так и не спустился. Мелькает мысль, что незнакомец добрался до него первым. Но неужели Дар даже не сопротивлялся? Слабо в такое верится.
Минутная задумчивость едва не стоит мне жизни. Противник отпихивает меня от себя, и я лечу на лопатки. Нож звякает, и я оказываюсь беспомощна и придавлена к полу тяжелым телом. Противник держит мои руки над головой, прижимая к полу. Не задумываясь, бью в пах, но парень успевает увернуться и подставляет бедро.
Раздражает, что перед глазами туман и пелена. Я пытаюсь сосредоточиться на чертах лица противника, но не могу. Я как пьяная или… Осознание приходит в один момент. «Как во сне». Сон сном, но руки, сжимающие мои запястья, весьма материальны. Может быть, я и схожу с ума, но в этот раз моя галлюцинация имеет физическое воплощение.
– Каро! – на периферии сознания слышу голос Дара.
Всхлипываю от облегчения, но не могу понять, откуда исходит звук.
– Дар! – Пытаюсь вырваться и снова ударить, впадая в панику из-за полной дезориентации.
– Каро! – настойчивее и яростнее звучит вокруг. Трясу головой, пытаясь избавиться от наваждения. Еще раз бью ногой и слышу сдавленное ругательство. Кажется, в этот раз удар получается более точным. Пользуясь моментом, вырываюсь, хватаю нож и прыгаю на противника. Роняю его на пол и заскакиваю сверху.
Теперь парень подо мной. Он хоть и крупнее, но годы тренировок дают мне небольшое преимущество. Вжимаю бедрами его в пол, упираясь коленями в керамогранит, и заношу руку с ножом для удара.
Противник перехватывает мои запястья, но я понимаю, что выдыхаюсь и еще одного шанса не будет. Парень подо мной крупнее и сильнее, поэтому использую все свои силы. Давлю ментально, голова у него должна разрываться от боли, несмотря на все щиты, и нож неумолимо опускается.
– Каро! Да прекрати же! Очнись!
Почему Дар мешает мне? И где он?
– Каро! Да чтоб тебя! Не заставляй меня делать тебе больно!
Больно? О чем он?
– Каро!
Отвлекаюсь на минуту и снова оказываюсь на лопатках. Лицо мне щекочет светлая челка, и разбитые губы шепчут:
– Выдохни! Это я! Ну очнись же, Каро!
* * *
Медленно прихожу себя. Еще плохо различаю, где сон, а где явь. В реальном мире намного светлее, чем во сне. Ночи в Монарко – глубокие и черные – скоротечны. Часа в три уже начинает светать. Вот и сейчас то самое пограничное время, когда до утра еще далеко, но небо начинает светлеть, размывая тяжелые ночные тени и погружая мир в ленивую предрассветную дымку. В этом сером мире я могу четко разглядеть, что пытаюсь убить Дара. Именно его встревоженное лицо склоняется над моим.
– Боги! – испуганно выдыхаю я.
Сердце совершает в груди кульбит и падает в желудок. Нож выпадает из мигом ослабевших пальцев.
Увидев, что я пришла в себя, Дар тут же освобождает меня и скатывается в сторону. Помнит, что, если меня удерживать, может накрыть паническая атака, во время которой я опасна. Впрочем, сейчас я, похоже, опасна и без панических атак.
На моих руках кровь. На лице Дара – ссадины. Губа разбита.
